Он только удивлялся, а я готова была сойти с ума. Бросилась к телефону и стала звонить доктору Жакобу. К счастью, он оказался дома.
- Доктор Ренар прав, - успокаивал он меня. - Такие стигмы возникают под влиянием внушения. Ничего страшного, утром они исчезнут так же быстро, как и появились. Только это, конечно, не самовнушение, как считает Ренар, а проделки голоса…
- Но она уверяет, будто начала теперь слышать и голос дяди Франца! - закричала я в трубку.
- Вот как?.. - опешил Жакоб. - Голос своего мужа? Вы не ошиблись?
- Да. Она так сказала. И добавила, что выполнит его волю.
- Ну, не начинаете же вы верить в загробные голоса…
- А откуда он взялся? Может, вы ошиблись: это все-таки болезнь и самовнушение, как считает доктор Ренар? Слишком много голосов.
- Да, это странно, - задумчиво ответил он и надолго замолчал.
Я поняла, что Жакоб ничем мне не может помочь, извинилась за беспокойство, попрощалась с ним и положила трубку.
Доктор Ренар продолжал твердить, что никаких голосов нет - тете лишь кажется под влиянием болезни и самовнушения, будто она слышит их, - и ссылался на разные ученые труды, как будто я в них что-то понимала.
Кому верить? Я решила твердо отвезти тетю к психиатру, даже если она станет сопротивляться.
Но утром она проснулась веселой, здоровой, от кровавых ранок на руках не оказалось и следа, и я снова заколебалась.
А потом тетя впала в детство.
Она проснулась рано и выбежала на террасу, весело напевая давно забытую песенку детских далеких лет. В руках у нее был какой-то сверток, заменявший ей куклу. Что она только не вытворяла: носилась по всему саду, выскакивая с пугающими криками в самых неожиданных местах из кустов, прыгала через веревочку, водила со мной и с доктором Ренаром хоровод на лужайке!..
Было и смешно и страшно!
Тетя не притворялась, не играла в ребенка. Она в самом деле опять стала семилетней девочкой и резвилась как дитя - без всяких забот и воспоминаний.
Вырвав у меня из рук газету, она, шаловливо приплясывая и показывая язык, отбежала в угол и начала старательно и неумело делать бумажный кораблик.
Потом сдвинула в угол несколько стульев и, устроив из них домик, спряталась в него, время от времени выкрикивая:
- Ку-ку! - и хитро поглядывая на нас.
Уколов случайно палец булавкой, она захныкала, послюнила клочок бумажки и наклеила на ранку, - я сама так делала в детстве.
Я была в ужасе, а у доктора Ренара глаза горели от любопытства, словно он наблюдал редкий научный опыт.
- Сколько вам лет? - спросил он у тети. Она захохотала, запрокинув голову.
- Чему вы смеетесь?
- Как ты смешно меня называешь, словно я большая.
- А ты еще маленькая?
- Да.
- Сколько же тебе лет?
- Семь.
- Когда ты родилась?
- В тысяча восемьсот девяносто четвертом году.
- А теперь какой у нас год?
Тетя замялась и пожала плечами, нерешительно поглядывая на него.
- Не знаешь? - спросил Ренар. - А в школу ты уже ходишь?
- Да.
- Ты хорошо учишься?
- Я еще недавно хожу в школу.
- Как же недавно?
- Один год перед этим я ходила совсем немного.
- Скажи: ты уже умеешь читать, писать, считать?
- Да, но это скучно. Можно, я лучше поиграю в саду?
И, получив разрешение, весело запрыгала к двери на одной ножке…
- Нет, доктор Жакоб, кажется, был прав, - повернулся ко мне старик, - а я ошибался. Это все-таки гипноз, а не душевное заболевание. Поразительно! Я читал о таких опытах по внушению возраста в книгах, но вижу впервые. Кто мог внушить ей это?
- Голос, - угрюмо ответила я.
- Мистика! - сердито отмахнулся Ренар. - Никакого голоса нет и быть не может. Просто галлюцинации и самовнушение. "Человек суеверен только потому, что пуглив; он пуглив только потому, что невежествен". Гольбах!
У тети даже изменился и стал совсем детским, неуверенным почерк. Это специально проверял любознательный доктор Ренар. Как строгий школьный учитель, он продиктовал тете несколько фраз. Она записала их, от напряжения высовывая кончик языка и облизывая губы. При этом она покосилась на меня, прикрыла листочек ладонью и совсем по-детски сказала:
- Чур, не подсматривать!
Мы сравнили эту запись с одной из школьных тетрадок, сохранившихся у тети с детства. Совпадение было поразительным, полным - вплоть до грамматических ошибок, от которых тетя, став взрослой, уже давно избавилась.
Настал подходящий момент, решила я, и снова тщательно обыскала тетину спальню, пока она резвилась в саду.
Дважды она забегала в спальню. Я замирала, но она хватала что-нибудь и убегала, не обращая на меня никакого внимания.
Я обшарила и выстукала, как в шпионских романах, даже стены в тщетных поисках потайных репродукторов или микрофонов, но ничего не нашла.
Потом я долго сидела посреди разворошенного белья и беспорядочно нагроможденной мебели, тупо смотрела то на потолок, то на стены и с тоской думала: где же прячется проклятущий голос?..
Может, все-таки существует телепатия и космические чудотворцы ведут внушение на расстоянии без всяких приемников и передатчиков?
Жалко, не с кем посоветоваться. Если позвонить Жакобу, он станет смеяться. А доктор Ренар ответит очередной назидательной пословицей: в телепатию он тоже не верит.
В газетах все то же… Интервью с Ахиллом д'Анджело, именующим себя "Великим магом Неаполя":
Только у нас, в Неаполе, насчитывается семь с половиной тысяч официально зарегистрированных магистров оккультных наук. Государство должно заботиться о будущем своих гадалок и чародеев. Мы платим налоги, а потому имеем полное право на получение больничного страхования, пособий по инвалидности и пенсии…
Как тоскливо и одиноко!
Было душно, томительно, безысходно. Я нигде не находила покоя. Голова раскалывалась от боли, хотелось куда-то бежать.
Даже дальние вершины гор стали отчетливо видны, но в сиянии их снегов было что-то гнетущее, мрачное. Наверное, приближался фен. Я всегда плохо переношу этот ветер, прилетающий через Альпы откуда-то из африканских знойных пустынь. Он резко меняет погоду и приносит в наши тихие долины беспокойство и беспричинную раздражительность.
К выходкам тети я вроде начала привыкать и переносила их с тупым, апатичным терпением. Но, видно, струна терпения была натянута в моей душе до предела, и настало ей время лопнуть…
За обедом, когда я попыталась повязать ей фартучек - впав в детство, тетя баловалась за столом и все проливала, - она вдруг обеими руками вцепилась мне в горло и стала душить!
Лина уронила на пол миску с супом и с диким криком убежала. Доктор Ренар подскочил к нам и пытался освободить меня. Но тетя вцепилась мне в горло мертвой хваткой, глаза ее горели ненавистью. О нет, теперь она уже не была шаловливым ребенком! Руки у нее стали словно железными…
Я уже начала задыхаться, пока доктор Ренар с помощью прибежавшего Антонио не вырвали меня из рук тети, оттащили ее и с немалым трудом увели в спальню.
А я бросилась к телефону и стала звонить Жакобу. Подошла матушка Мари и, услышав мои рыдания, ничего не стала расспрашивать, побежала за доктором. Через мгновение Жакоб был у телефона.
- Она пыталась меня задушить. А еще утром притворялась семилетней девочкой. Я больше не могу!.. - простонала я. - Вам ничего, вы не видите этих ужасов. Ведь они окончательно сводят тетю с ума, эти "космические" бандиты. Или уже свели?
- Нет, этого они не сделают, - быстро ответил он.
- Почему? Откуда у вас такая уверенность?
- А зачем им нужна сумасшедшая жертва? Ведь она еще не отдала им все деньги, верно?
- Пока нет.
- А им только это от нее и нужно. Пока они лишь пугают главным образом вас, чтобы отступились, не противились им, не связывались со мной. Думаю, сегодняшний трюк с нападением на вас - последний их фокус. Они оставят ее в покое, будут только внушать во время сна, даже незаметно для нее самой, чтобы она поскорее подарила или завещала им все деньги.
- Почему вы так думаете?
- Для того, чтобы завещание признали законным, ваша тетя должна подписать его, выражаясь юридическим языком, "в здравом уме и твердой памяти". А в таком состоянии, как сейчас, никакой нотариус не признает ее нормальной.
- Мне кажется, вы ошибаетесь, а прав доктор Ренар. Она просто больна. Я перерыла всю спальню и никакого приемника не нашла…
- Значит, вы плохо искали. Он где-то запрятан тщательно. Хорошо бы перевести вашу тетю хоть на время в другую комнату. Придумайте что-нибудь - ремонт, скажем. Вы слушаете?
- Разве она мне поверит… - ответила я таким усталым и безнадежным тоном, что доктор Жакоб вдруг предложил:
- Слушайте, приезжайте сюда. Вам нужно отдохнуть.
- А тетя? Вы же сами говорили…
- Ничего с ней пока не случится. Даже лучше, если вы уедете из дому на какое-то время. Они подумают, будто их трюки вас доконали, вы напуганы окончательно, рассорились с тетей и решили оставить ее. А кроме того, вы не будете попадаться тете на глаза и раздражать ее. Так что со всех точек зрения вам лучше уехать. А рядом с тетей останется любознательный и дотошный старина Ренар. Он будет все аккуратно записывать и держать с нами постоянную связь.
- Подождите. Кажется, идет доктор Ренар, я с ним посоветуюсь и позвоню вам.
Положив трубку, я кинулась навстречу старику:
- Что с ней?