В третий или четвертый раз терпеливо объясняю, что скупщиков хлеба в Болгарии - пруд пруди. Но платят они гроши. Вся надежда - самому побывать в Берлине и заключить прямой контракт.
Причины поездки - одна из тем, к которым Дина возвращается при каждом удобном случае. Слушать она умеет, и память у нее отличная. Беру ее руку в свою и опять целую, пытаясь одновременно поймать ее взгляд. Долгая пауза заполнена игрой в гляделки, и Дина начинает медленно краснеть.
- Ах, Слави!..
Словно ничего не случилось, принимаюсь за кофе и печенье. Следующей темой должна быть моя поездка в Рим. Дина все еще не убеждена, что я не был нигде, кроме посольств. Помогая ей, со смехом вспоминаю шофера, устроившего мне экскурсию по Вечному городу. Говорю о выражении его лица, когда он понял, что хитрость разоблачена; при этом как можно точнее описываю приметы водителя, по которым, надеюсь, полиция уже успела его отыскать. Если Дина действительно прочит меня в мужья, то надо отдать ей должное - ее проверка не идет в сравнение с моим визитом к Карлини.
Вспомнив о Карлини, мысленно улыбаюсь. Разговор с ним - очко в мою пользу. Если Альберто, разумеется, не профан. Осторожность ценится высоко во все времена и у всех народов. Не так ли, мой бесценный синьор Фожолли?
Остаток дня разбавлен ленивой скукой и пустой болтовней. Слишком жарко, чтобы выезжать на прогулку, да и, признаться, у меня нет настроения осматривать город. Пять суток в Милане - достаточный срок, чтобы исчерпать туристскую любознательность; для настоящего знакомства понадобились бы годы.
Самые жаркие два часа провожу в саду. Полулежу в шезлонге, закрыв лицо "Газетте дель пополо". Сад у Дины отличный, с многолетним газоном и хорошо расчищенными дорожками. Здесь так чисто и тихо, что кажется, будто вилла отделена от центра города сотней километров, а не тремя кварталами. Лишь иногда с площади, отразившись от стен замка Сфорца или собора, вместе с ветром долетают гудки.
Хорошо быть желанным гостем!
Альберто приезжает в три пополудни. С сожалением расстаюсь с газетой и пытаюсь привстать с шезлонга. Мягкая лапа успокаивающе взбалтывает воздух:
- Сидите, Слави… Я так устал, что последую вашему примеру и сяду. Вы не возражаете?
Сегодня Альберто в штатском. Превосходный костюм из тонкой шерсти; галстук завязан широким свободным узлом. Патриций на отдыхе.
- Позвольте представить вам…
Спутника Альберто я разглядел еще минуту назад - нехитрый прием с дырочкой в газете, весьма скомпрометированный кинофильмами, но тем не менее не потерявший ценности.
- Умберто Тропанезе.
- Слави Багрянов.
- Будущий магнат из Софии, - добавляет Альберто, проявляя склонность к юмору.
Скромно пожимаю плечами.
- Скорее нищий на паперти любой из церквей.
Фожолли утешает:
- Не впадайте в пессимизм, синьор Багрянов. Сестра подняла из-за вас на ноги весь Рим. Меня, например, она буквально вырвала с заседания фашистского совета. Хотел бы я знать, кто, кроме нее, оказался бы способным на такое?
- Синьора так добра…
- Она поссорит меня с дуче.
Спутник Фожолли не вмешивается в разговор. У него осиная талия, широкие плечи и тонкое лицо с исключительно правильными чертами. Он мог бы сделать состояние, рекламируя костюмы от Пакэна или кремы Кот и . Черная форма придает ему изящество.
- Завтра мы расстанемся, - говорю я с непритворной грустью. - Увидимся ли? Так жаль…
- Возвращаетесь домой?
- А что мне остается?
Прекрасная штука правда. Не надо напрягаться в разговоре, опасаясь сболтнуть что-нибудь не то.
- Поеду в Софию, - продолжаю я, умалчивая, разумеется, что решающим обстоятельством оказалась полная невозможность добраться до паспорта Дины. Он - я это выяснил - лежит в сейфе, вне пределов досягаемости.
- Большие потери?
- Еще столько же - и точка.
- Вы откровенны… - Фожолли встает и вяло машет рукой. - Пойду умоюсь с дороги. Тропанезе составит вам компанию. Он занятный собеседник и - что важнее! - отзывчивый человек.
Он, несомненно, думает, что оригинален. Кроме того, шофер такси, само собой, нашелся и подтвердил рассказ о маршруте. Мои поездки в Комо и Галларде служат последним доказательством, что Слави Багрянов загнан в угол и мечется в отчаянии. Можно не церемониться.
До появления Тропанезе я еще допускал, что ошибся и Дина интересуется Слави-холостяком, а не коммерсантом Багряновым, рыскающим по Европе в поисках сделок. Странным казалось только несоответствие титула виконтессы делля Абруццо с попытками привлечь к себе внимание. Как бы ни торопил Дину возраст, между торговцем с Балкан и миланской дворянкой лежит пропасть, мостик через которую способны перекинуть одни лишь миллионы. А я не миллионер; состояние моего текущего счета вряд ли способно очаровать Дину - у людей ее круга сверхъестественное чутье на все, что связано с деньгами.
Итак, поскольку я не богат, как Крез, не записной красавец и не принадлежу к высшему свету, то что, собственно, привлекает Дину и вынуждает быть настойчивой?.. Две детали дали мне нить: синьора Ферраччи ехала из Югославии и имела швейцарскую визу…
Тропанезе, вздернув брюки, присаживается в покинутый Альберто шезлонг. Доброжелательно улыбается.
- Командор Фожолли просил помочь вам.
- Это возможно?
- Сознаюсь: трудно.
- Тогда не стоит и говорить…
- И вы готовы нести потери?
Пожимаю плечами.
- Вы уже бывали в Берлине?
- Нет… Но если бы сделка удалась, нынешний визит был бы не последним.
Мой паспорт, побывав в квестуре на регистрации, подвергся изучению. Утром я спросил портье, где мои документы, и услышал, что их еще не вернули. Значит, можно не упоминать о недавней поездке в Венгрию - Тропанезе доложили о всех визах и отметках.
- По-моему, путь черев Вену короче?
Самое слабое место. Но я готов.
- Всегда ищешь максимум пользы для себя. Не секрет, что Виши остро нуждается во многом. В том числе и в хлебе.
- Да, в Зоне голодновато.
- Вот я и думал через Женеву и Лион завернуть в Виши или Марсель. На пару дней, не больше. И прогадал…
- Что вам посоветовали немцы?
- Ничего. Я намекнул на любовь к морю, но, как выяснилось, ключи от портов у военных властей и у вас. Пустой номер.
Тропанезе откидывается в шезлонге. Говорит неопределенно:
- Море…
Голос у него мечтательный.
Достаю сигареты и протягиваю их итальянцу. Он отказывается, а я закуриваю и пытаюсь нанизать кольца на тонкую струю дыма. Безуспешно.
- Вы знаете кого-нибудь в Берлине?
- Нет, - говорю я.
- У меня там приятельница. Немка. Пишет, что никак не может выбраться - муж полковник и чертовски ревнив. Я рассчитывал на Дину. Но не у вас одного неудачи, синьор Багрянов… Динина поездка в Берлин отпала из-за болезни.
Выдерживаю паузу.
- А вы и не знали?
- Ни о поездке, ни о болезни.
- Да, Дина скрытна… У нее почки, но это между нами.
- Ах, почки?
- Да. Одним мешают болезни, другим - интриги.
- Не понимаю!
- О синьор Багрянов! Вы удивительно наивны! Неужели вы думаете, что германские дипломаты так уж бессильны и не в состоянии устроить вас на корабль?
- Что же им помешало?
- Ваша маленькая ссора с соседом по купе. Фон Кольвицем, кажется?
Изображаю изумление.
- Мы не ссорились.
- И тем не менее синьор Кольвиц явился к властям с просьбой обратить на вас внимание.
Превосходно доведенная до моего сведения угроза. Форма изложения почти безупречна. Теперь я обязан немножко испугаться, чтобы не лишить Тропанезе удовольствия. Потрясенно развожу руками.
- Чем я ему не угодил?!
- Слишком много выпивки, синьор Багрянов. Офицеры гестапо не любят тех, кто чокается с ними первым. Вы и этого не знали?
- Откуда?.. Но, боже мой, как все глупо!.. Поверьте, я и не предполагал…
Может быть, возмутиться и вскочить с шезлонга?.. Сижу. Курю. Стараюсь выглядеть раздавленным.
Вербовать он меня не станет. По крайней мере, в этот раз. Для начала предложит привезти из Берлина маленькую посылочку от знакомой. Какой-нибудь милый и безвредный пустячок… Дина у итальянской разведки что-то вроде курьера. Работа с агентурой не входит в ее задачи, и я по чистой случайности подвернулся ей под руку. Болгарин, нейтрал, с хорошими документами. И едет в Берлин. Почему бы не воспользоваться? Фон Кольвиц в известной степени помог итальянцам, дав повод для обыска и словно натолкнув на решение… Видимо, немцы не очень довольны поездками итальянских курьеров, в том числе и дипломатов, в третий рейх. Дружба дружбой, а табачок врозь. Уверен, что были случаи, когда дипкурьеры и охрана крепко засыпали в своих купе, а сумки с почтой подвергались деликатным операциям. Склонен думать также, что синьора Ферраччи примелькалась в Берлине и рада найти себе хотя бы временную замену… "Спокойно, Слави! Держи ушки на макушке".
Тропанезе, дав Багрянову впасть в отчаяние и измерить всю глубину бездны, извлекает его со дна и держит на краю обрыва. В таком положении легче сделать выбор.
- Еще не все потеряно, синьор Багрянов.
- Легко сказать!
- Но это так. В Триесте ведь все обошлось? Вот видите…
- А отказ посольства помочь?
- Формализм. Обычное явление… Да, забыл сказать, что я работаю в отделе, связанном с морскими перевозками. Командор Фожолли позвонил мне, и, как видите, я здесь.
- Вы воскрешаете меня!
- Просто оказываю пустячную услугу и счастлив, что это в моей власти.
- Хотел бы отплатить вам тем же.