- Я, право, смущен, - сказал он наконец самым откровенным тоном. - Ваш корреспондент знает мои дела лучше меня самого, если только в настоящем случае он не ошибается. Но так как я хотел быть вам очень полезным, то не изволите ли завтра поехать со мной верхом в Брокен-Бей? Это всего каких-то двадцать километров. Мы увидим всех арестантов, и, если среди них действительно окажется Ниари, то я готов предоставить его в полное ваше распоряжение.
Тон и выражение лица Оллсмайна не вызвали у Армана ни малейшего подозрения в их искренности. Он горячо поблагодарил и, не желая мешать занятиям шефа полиции, простился с ним, пообещав явиться завтра в восемь часов, как ему было предложено.
- Кстати, вы никого не подозреваете в доставке этого письма? - спросил Оллсмайн.
- Решительно никого. Я нашел его у себя в кармане пальто.
- А оно было на вас сегодня утром?
- Нет, я надел его после ухода Силли.
- Силли? - повторил Оллсмайн, немного нахмурившись.
- О, мальчик тут невиновен. Он ведь не знал, что я возьму его с собой в гостиницу, я сам предложил ему позавтракать.
- Значит, это кто-нибудь из прислуги?
- Всего вероятнее.
- Ну, ладно, завтра мы увидимся.
Лаваред раскланялся и вышел. Едва дверь за ним затворилась, как начальник полиции совершенно изменил свое поведение. Так долго сдерживаемый им гнев вырвался с особой силой. Глаза его метали молнии, руки сжимались в кулаки, он то и дело ударял ими по столу.
- Это Силли… несомненно он! Ну, постой же, я тебя выслежу. Недолго тебе удастся еще меня морочить! А через тебя я доберусь и до твоих сообщников! Что это за люди, которые знают все мое прошлое! Надо выяснить и заставить их замолчать. И я это сделаю! Доув выследит Силли, и сегодня или завтра нить интриги будет у меня в руках. Я распутаю ее во что бы то ни стало!
- А этот французишка! - продолжал он, грозя кулаком по направлению к двери. - Вот дубина! Воображает, что я для его удовольствия пожертвую интересами Англии в Египте! Как же, найдет он завтра Ниари. Да я сегодня же перевезу его из Брокен-Бея!
Нетерпеливым жестом он нажал пуговку звонка, дверь отворилась, и на пороге появился Джеймс Пак.
- Вы? Какими судьбами? Я думал, что вы уже спите!
- Я пошел было спать, - отвечал с поклоном Джеймс, - но потом рассудил, что могу вам сегодня понадобиться. Паровая ванна и массаж вполне заменили мне отдых, и теперь я к вашим услугам.
- И отлично! Вы действительно мне необходимы. Триплекс опять принялся за свое. Он известил Лавареда, что Ниари находится в Брокен-Бей.
- Не может быть!
- Уверяю вас, Лаваред только что перед вами от меня ушел.
- Вы, конечно, отрицали?
- Конечно. Я даже пригласил его завтра съездить вместе со мной в Брокен-Бей и удостовериться собственными глазами, что никакого Ниари там нет.
- То есть как это?.. А, понимаю, вы его переведете в другое место!
- Да, в сиднейскую тюрьму. Вот приказ, - продолжал Оллсмайн, взяв со стола бумагу. - Будьте добры, отнесите его в центральное управление и прикажите сегодня же отправить с курьером в Брокем-Бей, коменданту. Необходимо этой же ночью переправить Ниари в центральную сиднейскую тюрьму.
У Пака дрогнули веки, как бы от едва сдерживаемого смеха. Но Оллсмайн этого не заметил.
- Я сейчас же исполню ваше желание, - отвечал горбун.
И, взяв бумагу, он вышел из бюро. Отправившись прямо в центральное полицейское управление, он передал бумагу в отделение, заведующее перемещением арестантов и, заложив руки в карманы, насвистывая арию, отправился к полицейскому посту на набережной Дарлинг-Харбор.
Вызвав начальника поста, того самого, который отвязывал его ночью от столба, Джеймс сделал ему какие-то указания относительно мер, необходимых для розыска подшутивших над ним злоумышленников, и, окончив служебные обязанности, потихоньку направился к дому Оллсмайна.
Вдруг он усмехнулся, заметив двух гуляющих, с которыми должен был встретиться. Один был Силли, другой, шедший сзади шагах в пятидесяти, походил на рабочего.
- Здравствуйте, Джеймс Пак! - поравнявшись с ним, сказал Силли, узнав и протягивая руку.
- Здравствуй, Силли.
Рабочий остановился перед каким-то объявлением, мальчик искоса посмотрен на него и тихо проговорил:
- Этот молодец за мной следит.
- Вероятно, по распоряжению Оллсмайна. То, чего я боялся, случилось. Ваши письма к Лавареду, потом эти выбившиеся из-под капюшона волосы… Одним словом, Силли, у него появились подозрения. Вам нужно сегодня же вечером исчезнуть из Сиднея.
- Я исчезну. Но только… при этом шпионе… как же я смогу предупредить тех?
- За вас это сделаю я.
- Благодарю вас, Джеймс. Только… - глаза мальчика наполнились слезами, - только мне будет очень скучно без вас.
- И мне тоже, Силли. Но я надеюсь, что наши испытания скоро кончатся.
- Вы говорите: скоро, - улыбаясь сквозь слезы, сказал Силли. - Значит, вы надеетесь…
- Да, Силли.
- И тогда мы уже не расстанемся?
При таком вопросе на лице Джеймса появилось выражение страдания.
- Это будет зависеть от другого лица, которому и вы и я обязаны повиноваться. Ну, до свидания, Силли, будем надеяться. Приготовьтесь же к вечеру, а тех я предупрежу сам.
Мальчик распрощался с Джеймсом и пошел дальше. В то же время и рабочий закончил читать афишу и пошел вслед за ним. Поравнявшись с Джеймсом, он незаметно кивнул ему головой. Горбун ответил ему тем же.
- Доув из бригады "Ф", - пробормотал он. - Совсем не умеют гримироваться эти полисмены.
И он продолжал свой путь. Подойдя к самому берегу, Пак остановился, устало посмотрел на мутную воду, заложил руки за затылок, потянулся и зевнул. Трижды повторив этот жест, он отправился к Оллсмайну.
День прошел в обычных полицейских занятиях, и наконец наступил вечер. Джеймс Пак уже начал было собираться уходить, но делал все необыкновенно медленно. Может быть, он очень устал этой ночью?
Сонный и вялый Джеймс уже начал было прощаться с Оллсмайном, когда слуга вошел и доложил, что пришел Доув.
Оллсмайн улыбнулся. Он попросил Джеймса обождать и приказал ввести агента. Доув тотчас же вошел в комнату.
- Что нового? - спросил Оллсмайн.
- Мальчик нанял на всю ночь лодку.
- Лодку?
- Да. Он собирается ловить рыбу вне рейда, у мыса Джексон.
- Он не заметил, что вы за ним следили?
- В этом я готов поклясться.
- И выбор места заставляет вас думать, что…
- Что он предполагает войти в сношения со своими сообщниками.
Оллсмайн дружески хлопнул Джеймса по плечу.
- Ну вот, этой ночью нам снова не удастся поспать, - сказал он. - Оставайтесь обедать. А вы, Доув, распорядитесь, чтобы была готова большая таможенная шлюпка с полным экипажем, и ровно в восемь часов ждите нас у причала № 23.
- Но в чем дело? - удивился Джеймс Пак.
- Подождите и увидите! А пока надо подумать об обеде.
Доув ушел, а Джеймс и Оллсмайн перешли в столовую.
Леди Джоан уже сидела на хозяйском месте. Она тепло поприветствовала секретаря своего мужа, но Джеймс заметил, что она недавно плакала. Это обстоятельство не ускользнуло также и от внимания Оллсмайна.
- Что такое? - спросил он грубоватым тоном. - У вас опять красные глаза?
- Вы правы, - отвечала леди Джоан. - Но ведь при вас я не плачу.
- Будет ли этому конец?! Я уверен, что вы просидели все утро перед портретом Маудлин. Если это будет продолжаться, я прикажу снять его!
- Нет, сегодня этого не было.
- Так что же тогда было?
- Я ждала этого мальчика…
- Силли?
- Да. Он должен был прийти сегодня. Мне так хотелось его видеть. Надеюсь, ему не помешали?
- А, так этот мальчишка вас интересует? - с улыбкой проговорил сэр Тоби. - Меня несколько удивляет такая внезапная симпатия, но, если хотите, я вам, доставлю удовольствие, и вы его увидите. Завтра же вы получите возможность смотреть на него целый день, и он никуда не уйдет.
Леди Джоан с некоторым беспокойством посмотрела на Оллсмайна. В его словах ей послышался какой-то скрытый смысл.
- Вы слышали, что я сказал, - продолжал Оллсмайн добродушным тоном. - Не спрашивайте больше ничего, это моя тайна. Довольно плакать! Будем радоваться… Puff over!
- Да, Puff over! - загадочным тоном повторил за ним Джеймс. - Простите, сударыня, что я вмешиваюсь в ваш разговор, - прибавил он, обращаясь к леди Джоан, - но я разделяю мнение сэра Оллсмайна, что вслед за горем наступает радость!
Леди Джоан с удивлением посмотрела на Джеймса. Впервые он говорил с нею таким тоном, первый раз дал понять, что ему известны тайные надежды безутешной матери.
- Хорошо, раз вы этого желаете. Puff over! - с улыбкой ответила она.
Сэр Тоби был в восторге от того, что его жена немного оживилась. Обед прошел без всяких инцидентов. Сразу после него мужчины простились с хозяйкой дома.
Надев непромокаемые плащи, они вышли из дома и вскоре достигли набережной. Подойдя к пристани № 23, они остановились и, перегнувшись через перила, начали всматриваться в темные воды. Внизу вырисовывался силуэт шлюпки.
- Это вы, ваша честь? - послышался голос снизу.
- Да, это я, Доув. У вас все готово?
- Все, ваша честь.
Оллсмайн и Джеймс быстро сбежали по крутым сходням, вошли в шлюпку и сели на корме. На веслах сидели шесть человек матросов. У каждого было по винтовке.
- Какие будут приказания, ваша честь? - спросил Доув.