* * *
Симон двинулся из Александрии на юг так быстро, как мог, и уже видел: значение происходящего, понимают немногие. Едва ли не в каждом квартале занимались грабежом и мародерством, и более всего страдали выброшенные на землю купеческие корабли.
- Дураки, - прямо говорил он мародерам, - волна будет возвращаться еще раза три-четыре. Шкуру свою спасайте… пока не поздно.
Да, судя по прошлому опыту, каждая новая волна была вдвое слабее предыдущей, но смерть находила, кого покарать - каждый раз. И предупрежденные мародеры провожали его тревожными взглядами, но… продолжали заниматься тем же. Столь уникального случая обогатиться всего за один раз никто упускать не собирался.
А едва Симон выбрался за городскую стену, волна пошла. Это было ясно уже по звуку. Он огляделся, отыскал ощипанное первой волной, однако уцелевшее дерево, быстро забрался наверх и привязал себя ремнем.
"Ну, и какие у тебя планы?" - глянул он вверх.
Небо молчало, и лишь огненная фигура со склоненной на грудь головой и раскинутыми в стороны руками обещала продолжение - до тех пор, пока самый распоследний грешник не раскается.
"А что если Тебя и впрямь уже нет?"
Теперь, после затяжного полета на гребне волны Симон чувствовал странную свободу - так, словно ему перестали дышать в затылок.
Над крепостной стеной показалась пенная линия, и он вцепился в ствол. Волна ударила в стену, с рокотом перевалила ее и - в четверть силы - промчалась под ним, брызгая серой пеной и бессильно ворча.
Если бы Господь следил за ним так же, как тогда, когда зажег по его слову небо…
"Стоп! - остановил ход мыслей Симон, - так что же это было на самом деле? Неужели банальное предвидение? И никто за мной уже не следит?"
Черная, грязная вода забурлила, обтекая дерево, а затем с тем же бессильным ворчанием двинулась в каналы, а уж по каналам - назад, к морю. Симон дождался, когда местами покажется земля, развязал крепкий кожаный ремень и спрыгнул вниз.
"Неужели Он за мной не смотрит?"
Не было предположения, которое он принял бы с большей радостью, потому что это означало бы, что свобода от небес наконец-то достигнута. Однако Симон слишком хорошо помнил, как точно совпало его тихое, но от всей души, проклятие и падение огня. Выходило так, что он "угадал" дважды, и не просто угадал, - он предрек! С немыслимой - даже для пророка - точностью.
"А если я все это и вызвал?"
Симон болезненно хохотнул. Настолько самовлюбленным, чтобы предполагать за собой подобные таланты, он никогда не был. Да, и не было у него особых талантов, кроме умения идти до конца. Тот же Досифей был намного способнее, потому и занял в группе место первого.
Впереди показался знакомый монастырь, и Симон прибавил ходу, а спустя полчаса уже пробирался внутрь через пролом в стене.
- Где Мар Фома? - поймал он за рукав пробегающего юнца с безумными глазами.
- У себя наверху, святой отец, - вырвался юнец. - Плачет и молится за нас, грешных. Конца света ждет…
Симон рассмеялся. Он слишком хорошо знал настоятеля монастыря, чтобы поверить в этот бред. Практичный Фома и при конце света сумел бы состояньице сколотить.
- Ну, что ж, братец Фома, значит, о конце света и поговорим…
* * *
Полководец Феодосий, так и стоявший на стене крепости Родос, видел все. Он видел, как Теодор дробил войско, чтобы спровоцировать Амра на атаку и одним разом убить двух-трех "зайцев". Он с замиранием сердца следил, как начали спускаться на дно русла войска Амра, и он с ужасом наблюдал, как люто покарал Осирис ветеранов за попытку пройти вслед за аравитянами. А потом Амр собрал командиров, и Феодосий глянул на уходящее за горизонт оранжевое знамение и поманил приближенных пальцем.
- Что скажете? Какой будет следующий его шаг?
- Амр пойдет на Вавилон, - дружно, один за другим заголосили военачальники. - У него в советчиках Менас, а он такого случая не упустит.
Феодосий с сомнением хмыкнул. Да, Вавилон был богатым городом, а главное, у Менаса внутри города была поддержка, и Вавилон мог пасть почти без боя. Но для аравитян зерно было куда как важнее.
- А если он двинется на Гелиополис, к хранилищам?
Командиры дружно принялись возражать, а спустя некоторое время аравийская армия начала дробиться, и Феодосий удовлетворенно хохотнул. Жадный и недалекий варвар принял худшее решение из всех возможных: евреев оставил осаждать вавилонские стены, а сам вместе со своими аравитянами отправился на Гелиополис.
- Ну, что, Господь снова с нами, - переглянулся Феодосий с военачальниками. - Накажем дикаря?
Командиры захохотали. Все видели, что обогнувший Трою Амр сам подставляет спину под удар втрое, а то и вчетверо большего числом Троянского гарнизона. И все понимали: уничтожь аравитян, и евреи, оставшись без главного зачинщика, скорее всего, вернутся в Элефантину.
* * *
Зубайр со своими людьми ползком подобрался к Троянскому акведуку в полусотне шагов от крепости. Лежа на боку, лично проломил каменную стенку крепостного водопровода кузнечным инструментом и сразу увидел, что Аарон и Менас правы: внутри было пусто. Вода сошла обратно в Нил, едва в верховьях Великого Потока случился этот затор.
- Гляньте, как там Нил? - бросил он через плечо.
- Поднимается. Быстро поднимается.
Эфиоп крякнул и, подавая пример, с трудом затиснул широкие плечи в пролом. Упираясь ногами, влез целиком и закашлялся. Жидкая, скользкая грязь на дне водовода воняла гнилой травой и тухлой рыбой.
- За мной, - коротко скомандовал он таким же, как он, добровольцам и, не теряя ни мгновения, стремительно пополз вперед - в неизвестность.
Нет, кое-что Менас и Аарон о том, что его ждет впереди, рассказали, но этот рассказ не порадовал.
- Все акведуки перекрываются на выходе здоровенным жерновом.
- Жернов стопорится снаружи. Изнутри акведука его ни подцепить, ни откатить.
- И рядом обязательно стоит охрана - круглые сутки.
Грязь под ним внезапно повлажнела, затем стала мокрой, и Зубайр с трудом подавил рвотный позыв и, чтобы не думать о неизбежном, пополз по скользкой грязи еще быстрее.
"Только бы успеть до подъема Нила…"
Об этом Аарон и Менас предупредили особо.
- Если не успеешь до того, как Нил поднимется до уровня акведука, потопнете там внутри, как котята.
И даже сделанный им лично пролом в таком случае не спасал - просто потому, что и пролом должен был оказаться ниже уровня Нила. А вода уже поднималась. Но главное, что знал Зубайр: если он не прорвется в крепость до того, как гарнизон Трои ударит в спину Амру, погибнет не только Амр, погибнет все.
- Сколько уже внутри? - бросил он через плечо.
- Четырнадцать… - гулко отозвались сзади. - Уже пятнадцать…
"Битком…"
Больше полутора десятков человек на полусотне шагов от пролома до жернова и не могло поместиться, и Зубайр старался не думать, что в первое время, когда он выберется наружу, если он туда выберется вообще, рядом с ним будет совсем немного людей: двое, трое. А воды в акведуке было уже - на полторы-две пяди.
Спасаясь от мыслей, хлюпая грязью, он сделал еще рывок… и тут же ударился лбом.
"Все?"
Поднял руку, ощупал: перед ним была стена - скользкая от наросшего ила и совершенно гладкая, без единого шва. Это был жернов.
- Ага… - проронил он и начал ощупывать препятствие - пядь за пядью.
Чуть выше головы прощупывалось круглое отверстие.
- Там, в центре жернова должна быть пробка, - сказал Аарон. - Она забита снаружи. Если сумеешь выдавить…
Зубайр сунул руку в воду под собой, достал из мокрой, скользкой, набитой жидкой грязью сумки зубило и молоток, поднял руки и кое-как примерился и ударил.
"Есть!"
Пробка вылетела, а Зубайр глотнул, оскальзываясь в грязи, приподнялся и глянул в круглое отверстие. Прямо перед ним сиял начищенной медью византийский доспех.
"Охранник…"
- Лук… - прошептал он через плечо. - Нет, не этот… детский дайте.
Нормальный лук развернуть внутри было невозможно. Зубайр уже примерял, едва подполз к акведуку - в самом начале.
Ему подали лук, и Зубайр, стараясь не глотнуть поднявшейся до подбородка вонючей воды, подтянул ноги, кое-как сел, быстро, пока охранник не отошел, натянул детский лук, отпустил тетиву и, не теряя времени, сунул в щель между жерновом и стеной кузнечное зубило. Нажал… и скользкий от грязи жернов мягко отошел в сторону, в глаза ударил оранжевый свет, а черная вода из акведука хлынула вперед, внутрь крепости.
- Аллах Акбар… - потрясенно прошептал Зубайр.
Его специально предупреждали, что этого не произойдет, - просто потому, что жернов всегда застопорен снаружи. Но это произошло.