* * *
Амр отправил Зубайра в сторону засевшего у Лагуна византийского отряда, а сам с двумя сотнями человек двинулся в обход, горами и сразу же наткнулся на огромное стадо спрятанных от него коров.
- Чьи коровы? - первым делом спросил он перепуганных пастухов.
- Губернатора… ну, и городских немного есть.
Амр кивнул и жестом приказал забирать все. Он бы взял это стадо в любом случае, но следовало знать, началась война или нет. Судя по тому, как аккуратно его "вели", все ждали, когда он покусится на личное имущество Ираклия. Похоже, что именно это и должно было послужить сигналом для встречной атаки.
- А в городе войска есть?
Пастухи переглянулись, явно не зная, как лучше ответить.
- Ну? - с угрозой напомнил о себе Амр.
- Нет в Фаюме никаких войск, - взял ответственность на себя самый старший, - только Иоанн в засаде у Лагуна. Тебя, Амр, ждет.
Амр удивился.
- Ты знаешь, кто я?
- Про тебя все говорят, - нахмурился пастух, - ты, безрассудный, пророка божьего убить хотел…
Амр крякнул, поддал верблюду пятками и вдруг подумал об Аише, единственной, кто его поддержал. Он отправил к морю что-то около четырех тысяч голов, и очень хотел, чтобы хоть что-то перепало и ее людям. Одна беда, первые вернувшиеся перегонщики сказали, что до моря доходит от силы треть скота. Трава начала сохнуть, а источники - иссякать даже здесь, в краю вечного изобилия. Собственно, только Великий Нил и продолжал давать жизнь - невзирая ни на что.
- А зерно? - вывернул он голову в сторону оставшихся позади пастухов. - В Фаюме есть зерно?
Старший пастух помрачнел.
- Люди Ираклия вывезли почти все.
Амр замер. Он мог войти в Фаюм совершенно беспрепятственно. Единственный отряд, призванный защитить город, сидел в засаде у Лагуна, с другого края долины. Однако в отсутствие зерна захват Фаюма лишался всякого смысла.
"Пойти дальше?"
Он мог пойти и дальше, но где-то там начинались владения Ираклия, и заступить их означало начать войну. Большую войну.
"Вернуться?"
Он знал, что отправленного скота хватит ненадолго. Он понимал, что большую часть расхватают семьи вождей - так было всегда. А значит, не пройдет и двух месяцев, и пролив - единственное, чем рисковали курейшиты в подступающей войне, оборонять будет просто некому.
"И Аравия станет пустой…"
Амр ходил бок о бок со смертью всегда… сколько себя помнил. Он знал, что такое мор, убивающий все живое - от верблюдов до птенцов. Он часто видел полностью вырезанные селения - и свои, и чужие. Он постоянно убивал сам и совершенно не печалился тому, что рано или поздно убьют и его. Наверное, поэтому он хорошо представлял себе Аравию пустой - без дерзких и щедрых родичей Аиши, без деловитых соплеменников Сафии, без греков, армян и сирийцев и даже… без народа Абу Касима.
Амр не представлял Аравию без одного - без наследия последнего Пророка. Да, о Едином знали многие - армяне и греки, сирийцы и евреи, все люди Книги. Но было и то, что было доверено сказать о Нем только Мухаммаду. И кто, как не Амр знал: в тот миг, когда умрет последний мусульманин, умрет вместе с ним и живое слово Пророка.
- О, Аллах, - вопросительно глянул он в небо, - я не знаю, что делать.
И в следующее мгновение Амр понял, что солнца уже два.
Он тряхнул головой, протер глаза, оглядел мигом ставшие оранжевыми горы и снова посмотрел вверх. Одно солнце было хвостатым - таким же, как в тот год, когда он впервые услышал о Мухаммаде.
- Идем на Фаюм, - хрипло скомандовал он задравшим головы, изумленно открывшим рты всадникам. - А там Аллах путь укажет.
* * *
Когда Симон ворвался в гавань Кархедона, его тягловая четверка была уже на последнем издыхании. Он спрыгнул и стремительно двинулся вдоль хватающихся за сердца купцов.
- Спасибо, что подвез, держи, - шел он от брата к брату и каждому совал в ладонь по крупной серебряной монете.
- Что это? - поднял разбегающиеся глаза старший из братьев.
- Каждая услуга должна быть оплачена, - благодарно улыбнулся Симон, - а вы отлично поработали.
Расплатившись, он бросился вниз, в порт. Симон прекрасно запомнил написанный им на папирусной четвертушке адрес Елены, однако сначала следовало попасть в Александрию. Вот только причалы - все до единого - были пусты. Опытные капитаны, едва увидев комету, сразу вышли в море - подальше от слишком опасных во время катаклизмов берегов. И лишь у самого последнего причала стояла одинокая, определенно неисправная галера.
- Что стряслось? - подбежал он к сгрудившимся у галеры тревожно поглядывающим на оранжевое небо пассажирам.
- На затонувшее судно напоролись, - мрачно отозвался один, - лоцман, щенок неопытный, торчащую мачту проглядел…
- Это не я виноват! - с отчаянием возразил стоящий здесь же лоцман, действительно слишком уж молодой, - это все святой отец…
Симон хмыкнул, пробился сквозь толпу поближе к судну, с облегчением отметил, что ремонта здесь осталось немного, и вдруг почуял что-то знакомое. Поднял глаза, оглядел толпу и почти сразу увидел Кифу. Главный оппонент смотрел прямо на него, и в глазах его чуть-чуть просвечивало старательно спрятанное отчаяние.
- В Александрию? - скорее утвердил, чем спросил Симон.
- Ты тоже, - поджал губы Кифа.
Они оба понимали, что оппонент бросил Вселенский Собор вовсе не из-за минутного каприза.
"Нет, - сразу отверг самую худшую из версий Симон, - Кифа не знает о Елене ничего. Но что он тогда здесь делает?"
Он стремительно перебрал все возможные варианты и сразу же признал: не подходит ни один. Кифа не имел права бросить Собор в столь важный, действительно переломный момент. За подобное самовольство Церковь лишает своих чад всего и сразу.
"Значит, епископ Римский разрешил…"
Симон еще раз мысленно просмотрел все, что знает о сложных отношениях внутри Церкви, и вдруг вспомнил ночную беседу с Ираклием.
"Войска курейшитов пересекли пролив…" - сказал император.
- Что, Кифа, - усмехнулся Симон, - боишься, что ваши купцы к переделу южного пирога не поспеют?
Он сказал это очень образно и расплывчато, а главное, наудачу, но зрачки его вечного оппонента расширились и тут же - на миг, не более - скакнули в сторону.
- Ладно, можешь не отвечать, - разрешил Симон.
Он лучше других знал, что Кифа обязан соврать, а правду он и так уже знал.
* * *
Когда Амр с его двумя сотнями всадников, входил в Фаюм, на улицы высыпали все - от мала до велика. Вот только Амр, главная, казалось бы, угроза, не интересовал никого, - все смотрели в небо. Он и сам нет-нет, да и поглядывал на медленно, но верно растущую в размерах комету. Амр прекрасно помнил, как тогда, двадцать восемь лет назад это кончилось жутким ударом, сбросившим его селение - вместе с домами, людьми и скотиной - шагов на четыреста вниз по склону холма.
Амр покачал головой. Странным образом, в момент удара почти никто не пострадал, но вот земля… однажды сдвинувшись, она уже не останавливалась, и стены домов покрыли трещины, источники четырежды меняли место выхода на поверхность, и, в конце концов, племя отселилось на другую сторону ущелья. Ждать и бояться новых подвижек земли оказалось невыносимым.
- Аравитяне! Смотрите, это аравитяне!
Амр подобрался. Здесь, на главной улице города они бросались в глаза куда как больше, чем комета над головой.
- Куда? - заступил дорогу Амру крупный пожилой грек, явно из бывших солдат.
- К губернатору.
- Ты ведь - Амр? - прищурился грек.
Амр кивнул.
Грек на мгновение задумался, а затем развел руками и отошел в сторону. Война так и не была никем объявлена, и решить, надо ли, рискуя собой, останавливать это шествие, было непросто. И лишь у центральной площади подоспевшие ополченцы вежливо, но непреклонно отсекли от Амра большую часть людей, оставив ему, как сопровождение, около трех десятков.
- Ты не царской крови, - бесцеремонно объяснили ему, - хватит с тебя и этих.
Амр лишь рассмеялся; на месте ополченцев он бы не пропустил к первому лицу столь богатого города и этих тридцати. А едва Амр встретился с вышедшим ему навстречу губернатором глазами, как ему стало ясно: его не просто ждали, империя учла все - до деталей.
- Ну, что Фаюм сейчас пуст, ты, я думаю, знаешь, - внимательно посмотрел ему в глаза губернатор, едва они присели на подушки.
Амр молча кивнул.
- Но твоим людям нужна еда… много еды. И ты пришел, чтобы ее взять…
Амр молчал. Это было так.
- Тогда тебе придется заступить за Ираклиевы столбы, - сухо констатировал губернатор.
- А Ираклий начнет войну… - так же сухо констатировал Амр.
Губернатор уклончиво повел головой.
- Император имеет на это право. Око за око… вы, последователи Абу Касима, тоже - люди Книги. Вы должны считаться с законами.
Амр поджал губы и покачал головой.
- Но ведь законы нарушаю только я. Если Ираклий убьет одного меня, его чести воина ничего не будет угрожать. Зачем же еще и война?
Губернатор ядовито улыбнулся.
- Ты мне еще про письмо Хакима сказочку расскажи. То самое, в котором он тебе как бы запрещает входить в Египет…
Амр молчал. Он уже получил это письмо, и должен был получить еще и еще. Более того, похожие письма, в котором Али и Хаким, Умар а, возможно, и Муавайя отрекаются от Амра и его похода, должны были получить все значимые люди империи. И он уже видел: придавать этим письмам значения здесь не станут.
- Ты прошел фаюмским каналом? Через людей Иоанна? - вдруг поинтересовался губернатор.