- Я говорю даже слишком серьезно… Неужели вы не понимаете, что, еще не спрашивая вашего мнения, я уже предугадываю ваше желание и готовлю вам место рядом с именами Кортеса, Альмагро и Писарро, слава которых так давно не дает вам спать спокойно.
- Можете насмехаться, сколько угодно, Редблад, - сказал сальтеадор с глубоким волнением. - Но если вы успели изучить мой характер и оценить его, то должны знать, к чему я стремлюсь. Я мечтаю возродить народ, который столько веков находится под гнетом унизительного рабства. - Вы заботитесь только о благе человечества; это решено и подписано! - с иронией заметил бандит. - Если бы мы с вами мечтали об исправлении нравов и об изменении к лучшему существующего порядка вещей, мы не были бы детьми дядюшки Сэма, детьми свободной страны, где филантропия процветает лишь на словах. И вот, должно быть, с этой же целью мы и ведем такую жизнь карателей несправедливости и рыцарей большой дороги - занятие само по себе, надо сознаться, интересное и веселое, тем более что мы так добросовестно исполняем свои обязанности.
- Убирайтесь к черту! - вскричал с гневом молодой человек. - Неужели я так никогда и не узнаю, как нужно разговаривать с вами!
- Нет, - серьезно отвечал бандит. - Вы не добьетесь этого до тех пор, пока будете хитрить со мной, которому известны ваши тайные помыслы. Перестаньте играть передо мной роль честного человека, который никогда никого не обманывает, и держите себя как и подобает главарю бандитов, пока вам не удастся стать кем-нибудь другим. Вот когда наступит такая минута, тогда и кутайтесь в этот плащ лицемерия, он будет обманывать дураков и поможет укрепить завоеванное вами положение.
В эту минуту в чаще леса послышался крик ночной совы.
- Что это такое? - спросил Эль-Бюитр, который был совсем не прочь прекратить разговор, принимавший нежелательный оборот.
- Сигнал одного из часовых, - отвечал Эль-Гарручоло. - По всей вероятности, явился один из наших, ходивший на разведку. Как вы и сами знаете, тут скоро должны проехать путешественники.
- Но говорят, что все они хорошо вооружены. И кроме того, с ними большой конвой.
- Тем лучше! Они будут защищаться, и это нас немножко позабавит!
- Да, путешественники в последнее время как будто сговорились и безропотно позволяли грабить себя.
- Если только шпионы сказали мне правду, с этими господами вам придется повозиться.
Крик ночной совы повторился, и на этот раз уже гораздо ближе.
- Пора, - сказал Эль-Гарручоло.
Оба вожака закрыли себе лица черными бархатными масками.
Почти тотчас же показался человек, которого вели два сальтеадора.
Ступив на прогалину, незнакомец осмотрелся кругом скорее с любопытством, чем со страхом. Ни по его лицу, ни по походке не заметно было, чтобы он чувствовал себя как человек, попавший в западню. Он был только бледен.
Бандиты подвели его прямо к вожакам.
Последние, не поднимая масок, внимательно осмотрели вновь прибывшего, а затем Эль-Бюитр заговорил по-испански.
- Где, черт возьми, вы добыли этого негодяя? - грубым голосом сказал он. - У него нет при себе ни одного ochavo. Повесьте его, и делу конец.
- Да, - заметил лейтенант, - он только этого и заслуживает за то, что по собственной глупости запутался в сетях, расставленных для более благородной дичи.
- Виноват, ваша милость, - заметил один из бандитов, почтительно кланяясь, - мы вовсе не случайно захватили и привели сюда этого человека. Он уверял, что должен сообщить вам какое-то очень важное известие.
- А! - проговорил вождь. - Теперь и я узнал трактирщика из месона де-Сан-Хуан.
Пленник молчаливым поклоном подтвердил слова вождя.
Это в самом деле был сам достойный Сакаплата. Отправив своего слугу, трактирщик в то время, пока дон Корнелио был у полковника, решил, что такие дела следует обделывать всегда самому лично, а так как ему очень хотелось, чтобы дело непременно удалось, он отправился за пеоном, которого и нагнал довольно скоро. Бедняга страшно боялся сальтеадоров и не очень-то торопился исполнить возложенное на него поручение.
Сакаплата приказал ему возвращаться в месон и вместо него отправился сам.
- Так, так! - заметил лейтенант. - Уж не собрался ли господин Сакаплата вступить с нами в сделку? Лучше этого ничего нельзя было бы и придумать.
- Я этого не отрицаю, многоуважаемый caballero, - отвечал трактирщик медовым голосом. - Дела идут в настоящее время очень плохо, и, согласитесь сами, кто же откажется, если ему предоставится случай что-нибудь заработать честным путем… Но только сначала я хотел…
- Говори скорей! - резко перебил его Эль-Бюитр. - Нам некогда терять время в дурацких разговорах.
Из этих слов трактирщик понял, что ему и в самом деле нужно выражаться коротко и ясно, если он не хочет нажить неприятности.
- Дело вот в чем, - сказал он. - У меня в месоне остановились несколько богатых путешественников.
- Мы это знаем. Дальше?
- В числе их находится один полковник…
- Дон Себастьян Гверреро, который едет в Тепик со своей дочерью и четырьмя слугами, - перебил его лейтенант. - Дальше?
- Дальше? - проговорил смутившийся трактирщик.
- Да, дальше! - продолжал лейтенант.
- Это все.
- Негодяй! Неужели ты только затем и пришел сюда, чтобы сообщить нам новость, которую мы знаем так же хорошо, как и ты! - вскричал Эль-Гарручоло.
- Я хотел оказать вам услугу.
- Ты явился сюда шпионом?
- Я?
- Да. Или, может быть, ты считаешь и нас такими же дураками, как ты сам, негодяй? Ты долго будешь помнить это, доносчик!
Сакаплата в надежде, что ему удастся отделаться только страхом, попытался улыбнуться.
- Подожди одну минуту, - сказал лейтенант. - Я скажу тебе сам, зачем ты пришел: ты хочешь отомстить полковнику Гверреро, который несколько часов назад расправился с тобой по заслугам.
- Но, - стал было оправдываться трактирщик.
- Молчать! Тебе все равно не удастся обмануть меня. Я сам был там и видел все. Ты слишком труслив, чтобы осмелиться отомстить своими силами, и вот ты вспомнил о нас в надежде, что мы не откажемся оказать это маленькое одолжение. Ну, что скажешь? Разве не так?
- Я не смею спорить с вашей милостью, - отвечал трактирщик, начинавший жалеть, что сунулся в это осиное гнездо.
Допрос месонеро не мог не обратить на себя внимания остальных бандитов, которые теперь столпились в кружок, лукаво пересмеиваясь. Они успели уже привыкнуть к эксцентричным выходкам своего вождя, но им все-таки и в голову не могло прийти, какой страшный оборот примет допрос пленника.
Лейтенант сначала самым убедительным образом доказал Сакаплате, что слишком хорошо известны причины, заставившие его предложить свои услуги сальтеодорам, и насмешливо продолжал:
- Милейший месонеро, мы не прочь взять на себя труд отомстить полковнику за тебя, тем более, что мы уже и раньше имели намерение напасть на него.
- А! - протянул трактирщик, начинавший успокаиваться.
- Да, но только по зрелому размышлению мы отказались от этого проекта. Полковник человек храбрый и, наверное, станет защищаться. Кроме того, при нем есть еще и конвой: четверо хорошо вооруженных и смелых молодцов. Словом, для нас тут слишком много риску, но если ты так уж непременно хочешь…
- Очень хочу! - вскричал трактирщик, введенный в заблуждение добродушным тоном бандита.
- Отлично, - продолжал последний, меняя тон, - значит мы это дело вместе и обделаем… Но ведь всякий труд должен быть оплачен, как тебе известно. - Следовательно, ты должен заплатить мне двадцать унций за то, что я берусь отомстить за тебя, и десять унций как выкуп за себя.
- Упаси меня, Боже! - вскричал трактирщик, в отчаянии сжимая руки. - Даже и во сне не видел я таких денег.
- Мне это, решительно, все равно. Я никогда, ни при каких обстоятельствах не изменяю уже принятого решения. В следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем сунешься очертя голову, в когти к Эль-Бюитру, доносчик…
- О кабаллеро! - вскричал злосчастный Сакаплата, падая на колени. - Я бедняк, пожалейте меня, благородный лейтенант, умоляю вас!
- Эй! Пора кончать!
Несмотря на крики и мольбы, стража схватила трактирщика и потащила под громкий хохот бандитов, которым доставляла удовольствие удачная выдумка лейтенанта.
- Остановитесь! - закричал вдруг трактирщик. - Если не ошибаюсь, у меня есть при себе немного денег.
- Нет! Нет! - закричали разбойники. - Пусть отдает все - или же мы отрежем ему уши…
Эль-Гарручоло сделал знак. Порядок был восстановлен.
- Ну? - сказал он.
Негодяй вздохнул и принялся шарить в карманах, жалобно причитая на все лады и уверяя, что он окончательно разорится, но это не производило никакого впечатления на бандитов, и они слушали его жалобы с самым равнодушным видом… Наконец трактирщик набрал немногим более половины требуемой суммы.
- Гм! - проговорил лейтенант, пряча деньги в карман. - Это почти что ничего, но я человек добрый. У тебя больше нет денег?
- О! Клянусь вам, ваша милость, - отвечал трактирщик, вывертывая для доказательства все свои карманы.
- Ну, что же делать? - философски продолжал Эль-Гарручоло. - На нет и суда нет, а так как у тебя только и есть…
- Уверяю вас! - проговорил тот, причем лицо его просветлело, и он уже считал себя спасенным…