– У тебя есть семья? – прокричал Бэнсон, когда кони вынеслись на равнину и можно было скакать рядом.
– Есть! – Ответил Стэнток. – Родители, жена и ребёнок.
– Немедленно к ним! Нанимаем карету – и всех увозим. И сами сядем в карету – мы очень приметные. До утра мы до Плимута не успеем, а утром нас будут искать на всех дорогах графства!
– У тебя в Плимуте есть надёжное место?
– Да! И надёжный друг.
Но, спустя три дня, когда к дому бывшего скупщика краденого притащилась неуклюжая большая карета, принца Совы Бэнсон в доме не обнаружил.
Игра в прятки
Карета остановилась; шум колёс и копыт едва успел затихнуть, а дворовые слуги уже открывали ворота. "Безмятежно живут, – подумал не без радости Бэнсон. – Ещё не выяснили – кто прибыл, а уже открывают. Похоже, что всё спокойно".
Кучер шевельнул вожжами и усталые лошади послушно потянули карету во двор. Так же устало и равнодушно процокали подковами привязанные к запяткам конь Стэнтока и Бэнсонов Уголь. Дождавшись стука закрывшихся ворот, Бэнсон и Стэнток выпрыгнули из кареты. Ни секунды не медля, бывший начальник Дюковой охраны вбежал в дом, торопливо спросил – где лестница на чердак, и вскоре уже, раздвинув подзорную трубу, в оба конца осматривал улицу.
Скупщик краденого, на лице которого светилась искренняя улыбка, приложил руку к груди и отвесил Бэнсону учтивый поклон.
– Всё спокойно? – спросил у него Бэнсон, жестом приглашая семейство Стэнтоков выйти из кареты.
– О да! – воскликнул владелец дома, протягивая "работнику королевской полиции" сложенный, с сургучной печатью листок. – Это от Совы. Как добрались?
– Без особенных приключений, – улыбнулся и Бэнсон, чувствуя, как его отпускает многодневное напряжение. – Он давно ушёл?
– Нет, вчера.
Бэнсон шагнул в сторону, сломал печать и развернул лист. И, едва он опустил взор на ровные чернильные строки, в глазах у него потемнело.
"Вайер сбежал…"
Он быстро вскинул голову, прострелил взглядом верхушки заборов, крыши окружающих двор домов. Затем шагнул к семейству Стэнтоков и, не церемонясь, бросил:
– Скорее!
Дождавшись, когда все приехавшие с ним скрылись в доме, торопливо вошёл следом. Снова резко проговорил:
– У окон не стойте!
Привалился спиной к стене и снова поднёс к глазам лист.
"Вайер сбежал. Убил троих сопровождавших его. Оставил для меня записку с вызовом на поединок. Но поединка не будет: Вайер тянет время, надеясь, что мы соберёмся все в одном месте. За домом безусловно следят, и если ты читаешь эти строки, – в эту минуту в тебя надёжно вцепились. Сможешь сбросить со следа его людей – найдёшь меня в старой крепости возле порта. Сова".
Послышался скрип ступеней, потом звук тяжёлых шагов. Подошёл Стэнток, с щёлчком сложил трубу.
– Дорога пуста. Ни человека, ни всадника, ни повозки. Похоже, доехали незаметно.
Вместо ответа Бэнсон протянул ему прочитанное письмо.
– Так, – на удивление спокойно сказал Стэнток, прочитав написанное. – Как думаешь действовать?
– Очевидно, что нужно убираться отсюда, – ответил Бэнсон. – Причём уходить нужно всем, вместе с хозяином и его слугами. Сесть на корабль и отплыть. На воде следов не бывает. Но очевидно ещё и то, что сделать нам этого не дадут.
– Постараются не дать, – уточнил Стэнток, укладывая трубу в чехол.
– Очень постараются.
– Будем уходить ночью?
– Нет. Мы можем уйти лишь собрав всех вместе. А Вайер, стало быть, этого только и ждёт. Видимо, он собрал новую армию, и у него достаточно сил, чтобы покончить со всеми разом.
– Это не совсем разумно. Всегда легче бить противника по частям.
– Только не в нашей ситуации. У нас уже были схватки с армией Вайера. Как только кто-то наносил удар, то немедленно получал ответный, поскольку открывал своё местонахождение, количество сил, степень осведомлённости, планы. Здесь не работают армейские законы тактики и стратегии. Это мир магов.
– Что же ты хочешь предпринять?
– Я хочу того же, чего очень хочет и Вайер: найти Сову. Мастер Альба сказал бы, что у нас с "крошкой" сейчас медленный призрачный танец. Я знаю, где Сова, а Вайер знает, где я. Он надеется, что я приведу к Сове его людей, а я надеюсь спрыгнуть со следа.
– Есть идеи?
– Да, есть.
– А что делать мне?
– Думаю, то же, что и мне. Поесть и выспаться. До ночи ни мы, ни они ничего не предпримут.
Однако кое-что всё же было предпринято.
Уже наступал вечер, когда по улице галопом пронёсся всадник. Грохот копыт его лошади сделал почти неслышным одиночный стук в дверь, – скорее не стук даже, а удар. Поспешивший взглянуть в чём дело хозяин дома торопливо пришёл в комнату, где спал Бэнсон, а тот уже вскочил на звук его тревожных шагов.
– В двери торчит нож, – сообщил взволнованный скупщик.
Спустя четверть минуты Бэнсон держал в руках длинный метательный нож с намотанной на рукоятку полоской бумаги. Он снял послание, принялся читать витиевато начертанные строки, а Стэнток с нескрываемым восхищением стал рассматривать безупречно сбалансированный, с шероховатостью вдоль тонкого лезвия нож. Спустя минуту они поменялись. Бэнсон взял в руки клинок, а Стэнток принялся читать.
"Многоуважаемый рыцарь! В виду Вашего неучтивого отношения ко мне имею честь вызвать Вас на поединок. По причине сломанной Вами моей руки я не могу предложить Вам фехтование. Будет ли Вам удобно стреляться между волком и собакой, сближаясь со ста шагов, имея по два пистолета? Ответ сообщите со своим секундантом, коему надлежит проехать этой ночью под охраной кодекса неприкосновенности герольдов и парламентёров, имея на рукаве повязку из белой ткани. С искренним уважением к Вам – магистр Ван Вайер".
– Признаться, я не большой дока по части притворства, – хмуро выговорил, подкручивая кончик уса, Стэнток. – Всегда, когда приходилось сражаться, я сражался честно. Вот – ты, вот – противник. Кто больше вложил труда в тренировки – тот победил. А здесь – какие-то подходцы, финты, враньё, осторожная храбрость. С кем мы воюем?
– Это действительно непривычный враг, Стэнток. Для него подлость – это доблесть.
– Но в этом случае, чтобы его победить, нужно стать таким же подлецом?
– Если не большим.
– И ты согласен на это?!
– Не так давно я сам задавал этот вопрос. В ответ мне рассказали историю о ваннах, наполненных кровью детей. После этого я принял решение. Если нельзя остановить тёмного человека в честном бою – я остановлю его подлым ударом. Тут всё просто. Однажды перед тобой встаёт выбор. Безжалостный выбор: либо – да, либо – нет. Выбор сделал – сиди, кури.
– Значит, мне сейчас нужно тебе прямо ответить – могу ли я, например, зарезать спящего?
– Не сейчас. Немного позже, когда осмотришься и поймёшь, с кем имеешь дело. А сегодняшней ночью единственное, что я попрошу тебя сделать – это поиграть в прятки.
– С человеком, который магистр неизвестно чего? Изволь. Поиграю. С чего начнём?
Бэнсон, заметив, что хозяин, держа в руках поднос с закусками, приглашающее кивает им, взглядом указал на него Стэнтоку и двинулся в сторону кухни. За ужином они подробно обсудили предстоящие "прятки".
Ближе к полуночи, когда Луна зажгла свой фонарь, со двора бывшего скупщика краденого выехал всадник. Даже в темноте было видно, что это большого роста и весьма крупный человек, сидящий на громадном вороном жеребце. На рукаве его чёрного одеяния белела повязка. И, едва копыта жеребца, звонко цокнув, перешли с мягкой земли двора на бутовый камень дороги, как наездник пустил коня в дикий галоп. Гремя подковами, на полном ходу каким-то чудом вписываясь в повороты проулков, в чёрной ночи, по спящему Плимуту летел чёрный призрак. И ещё больше, – хотя, казалось, что невозможно, – прибавил полёта вороной жеребец, когда выстелилась перед ним за окраиной города ровная накатанная дорога.
Промчавшись с полмили, седок перевёл коня в рысь и, привстав, оглянулся.
– Та-ак, – хрипло произнёс он, увидев вдали два маленьких силуэта. – Двое за нами.
– Пора! – сказал человек, сидящий у него за спиной. – С таким весом и в такой гонке Уголь долго не выдержит.
Он откинул полу скрывавшего его наскоро скроенного огромного плаща, перенёс обе ноги на одну сторону и, лёжа животом поперёк конской спины, выбрал секунду и спрыгнул. Спрыгнул, упал, громыхнув треугольным деревянным футляром, а сильно утративший массивность фигуры всадник снова вывел коня в галоп.
Пригибаясь, изредка опираясь на руку, Бэнсон метнулся вбок от дороги. Преодолев десяток ярдов он упал и замер, надёжно накрытый ночным мраком. Спустя очень короткое время мимо него пронеслись двое в чёрном и на чёрных же лошадях. Бэнсон вдруг вспомнил, на какое расстояние и на какой скорости кто-то из них метнул нож минувшим вечером (сложнейший, но безупречно выполненный бросок) и представил, какие бойцы умчались за ничего не смыслящем в ночных разбойных делах Стэнтоком! На "защиту кодекса неприкосновенности герольдов и парламентёров" он не очень-то полагался. Надежда была лишь на то, что Уголь, сделав петлю, домчит Стэнтока до ворот дома раньше, чем его настигнут псы Вайера.
Выждав для верности какое-то время, он привстал, собираясь вернуться к дороге – но тут же упал снова, бессильно и беззвучно ругаясь. В короткий, летучий миг он поймал взглядом ещё одного чёрного седока, который медленно двигался по следам участников дикой ночной кавалькады.