Туман рассеялся. С дороги их увидели гид с водителем. Тобгал замахал руками и ринулся вниз, Тензин побежал следом. Алеша пришел в себя, но ему хватило сил только на то, чтобы подползти к матери. Она лежала бездыханной. Как в старом кино, промелькнули кадры подводной борьбы за жизнь: вот мама парит над водой, не видя, как чудовищная сила утягивает его на дно, вот она смотрит вниз, но ее лицо отдаляется все дальше. Страх. Обида. Горечь. Безмолвный крик. Темнота и слабое ощущение прикосновения пальцев.
- Мама! - Алеша сел, широко расставил руки, чтобы не упасть. - Мама! - кричал он, всхлипывая. - Ты не можешь уйти! Не можешь! Ты должна быть со мной, мама, ты должна!!
Саша шмыгал и, в который раз, ритмично продавливал грудную клетку жены. Тензин стоял, беспомощно опустив руки. Тобгал, лихорадочно глядя то на мертвецки бледную женщину, то на ее близких, вдруг упал перед ней на колени и стал колотить по лицу. Он шлепал ее, крича на своем языке, чтобы очнулась, и она… очнулась! Сима села, махая руками перед собой.
- Отстань, гад! - зарычала она, кашляя.
Водитель, опустив зудящие ладони на колени, нервно рассмеялся.
Щеки Симы горели, грудь болела, в горле першило. Сима испугалась, качнулась назад и уперлась в надежную стену: Саша приобнял ее, шепча на ухо:
- Все хорошо, родная, все хорошо. Теперь все будет хорошо!
Ожидая технику для разбора завала на дороге, Сима, Саша и Алеша, переодевшись во все сухое, сидели в машине. Тобгал угостил их тибетским чаем, очень необычным на вкус, но отлично восстанавливающим силы.
- Фу, - хмыкнул было Алеша, но Саша укоризненно покачал головой.
- Пей, человек от чистого сердца… да и не такой уж он противный.
Симе же соленый чай, взбитый с топленым маслом яков, очень понравился. Она сразу воспряла духом, что не укрылось от Тобгала. Он все еще посмеивался, вспоминая, как женщина разозлилась на него, но и поглядывал на синеглазую красавицу с благоговением, каждый раз кланяясь, когда она что-то спрашивала или благодарила за помощь.
- Саш, - свернувшись калачиком и прижавшись к груди мужа, Сима спросила: - Что он так на меня смотрит?
- Рад, что жива. Представь только, сколько у них было бы проблем, если бы ты…
- Да ну тебя, перестань! - по коже поползли мурашки.
Сима оторвалась от мужа, повернулась к сыну. Он спал, запрокинув голову на спинку сидения. Бережно поправив воротник его толстовки, под которой виднелся древний амулет "дзи", Сима провела рукой по еще влажным волосам, наклонилась поцеловать и услышала мелодичный звон, прозвучавший у самого уха. И что-то кольнуло в шею…
- Саш, посмотри, что-то колется… и в ушах все еще звенит…
Саша взглянул и ничего ответил.
- Ну и что там? Укусил кто-то? - Сима потерла шею и попала пальцами на нечто металлическое, при этом звон в ушах усилился.
- Ничего не понимаю…
Саша привлек жену к себе, и повернул ее голову, показывая на переднее зеркало водителя:
- Смотри сама, видишь?
Сима вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть свое отражение: глаза - уставшие, темные круги под ними, бледная кожа, но все еще алые щеки после пощечин, и в ушах серьги…
- Откуда это? - Сима притронулась к серьгам. Зазвенели мелодичные колокольчики. Бросив случайный взгляд за окно, Сима увидела, что Тобгал смотрит на нее и улыбается. - Это он что ли надел мне, пока я в отключке была?
- Нет, не он.
- А кто?
Саша неопределенно пожал плечами. Сима сняла одну сережку, положила на ладонь, рассматривая ее: крупная, сделана из добротного серебра, филигранной вязью узора окаймляющего большой овальный камень.
- Бирюза… какая яркая, синяя… и колокольчики… - Сима провела пальцем по трем миниатюрным колокольчикам, прицепленным в нижней части сережки под камнем. И вдруг испугалась, отдернула руку, будто обожглась. - Бирюзовые серьги богини!! Не может быть… Это правда?..
Саша взял сережку с ее ладони, осторожно продел серебряную петлю в дырочку на мочке. Колокольчики отозвались побрякиванием.
- Ну что ты пугаешься? Я и не сомневался никогда, что моя жена - богиня! - он счастливо улыбнулся, купаясь в сиянии сапфировых глаз. - А сережки красивые, только звенят все время.
- И что теперь делать?
- Ничего. Жить как обычно. Мало ли богов гуляет по земле?!
Колокольчики звякнули.
"А храм надо восстановить", - мельком взглянув вниз, подумала Сима. Тибетцы, услышав желание богини, почтительно склонили головы…
Эпилог
Мерно покачиваясь в седле, Алеша закрыл глаза и прислушался к звукам, которыми полны горы. Птица вспорхнула и, прошелестев крыльями, снова затаилась в кустарнике. Забренчал ножками кузнечик, ахнули от налетевшего ветерка цветочные поляны…
Конь, цокая копытами по камням, вышел на перевал, и ветер оглушил всадника шумом реки, бегущей в долине.
- Алеша! - голос отца.
С недавних пор Алеша стал называть отцом человека, зовущего его сейчас. Такой же как он черноволосый, скуластый, с такими же карими глазами формы миндального зерна, такой же статный и немногословный… Да, они похожи! Что уж тут возразить?.. Когда мать после незабываемого путешествия в Тибет рассказала, что у него два отца, что он сам не совсем обычный человек, Алексей принял ее откровения совершенно спокойно. Да и чему удивляться, если твоя мать - богиня?! Сам бы никогда не поверил, если б кто рассказал! Но… о таком не рассказывают.
Алеша пришпорил коня и подъехал ближе к отцу. Тот, счастливо улыбаясь, смотрел в долину. И есть от чего быть счастливым, когда перед тобой необъятная ширь, и лишь на горизонте остроконечные пики гор упираются в небо! Под ногами, внизу - зеленое море трав с серыми каменистыми островками. Между ними петляет река, то растекаясь на несколько рукавов, то пенными водами кидаясь на прибрежные скалы.
- Красиво! Знаете, а тут красивее, чем в Тибете, и спокойней, - Алеша усмехнулся.
- Да, уже наслышан от твоей матери!
Арман не скрывал своей радости. Он до сих пор не мог поверить, что сейчас, здесь, с ним рядом его старший сын, что там внизу, около белоснежной юрты, хлопочет по хозяйству любимая женщина. И хоть рядом с ней муж, которого Арман, несмотря на мужскую ревность, по-настоящему уважает, все равно, сбылось то, чего он так жаждал: они здесь! И Сима дарит ему синие взгляды, и сын зовет его отцом!
Тропа резко пошла вниз. Доверившись коню, Алексей поглядывал вокруг. От перевала в обе стороны уходил хребет, кое-где полого спускаясь в долину зелеными холмами, кое-где обрываясь отвесными стенами. Внизу под одной из таких стен зиял провал. "Пещера?" - подумал Алеша и пригляделся. По обе стороны от провала росли кусты, а вниз конусом уходила осыпь. Под осыпью, чуть в стороне от пещеры пестрела цветами ровная полянка, большой кусок скалы лежал рядом с пышным деревом арчи, толстой веткой облокотившейся о надежное каменное плечо.
- Что там? - Алеша показал рукой.
- Небольшая пещера, если хочешь, можем посмотреть.
Свернув влево от тропы, ведущей к юрте, всадники поскакали легкой рысью. Чем ближе они подъезжали к пещере, тем тревожнее становилось на сердце у Алеши. Ему казалось, что он уже был здесь. Вот поляна, на которой он играл с собаками, вот тропа, по которой ходил к реке…
Мужчины спешились у камня и, привязав коней к арче, подошли к осыпи. Небольшая, она шершавым языком торчала из темного зева, преграждая путь. Алеша поднялся, осторожно ступая на крупные камни, и, пригнувшись, вошел внутрь. Пока глаза привыкали к темноте, он отчаянно пытался собрать в осмысленную картину неясные вспышки кадров, мелькавшие перед его взором.
- Что там? - Арман встал рядом.
И тут Алеша увидел одну мимолетную картину: очаг, лежанка, старая женщина у очага улыбается ему, на лежанке - старик в ворохе шкур, что-то делает… чинит.
- Очаг, там очаг, нужны дрова!
Алеша выбежал из пещеры; как лыжник, скатился с осыпи, подобрал несколько сухих палок и опрометью вернулся назад. Арман даже не успел понять, что случилось.
- Спички есть? - Алеша уверено прошел в темноту, в небольшом круглом углублении разгреб камешки, сложил шалашик из нескольких тонких веточек.
- Держи, - ничего не спрашивая, Арман наблюдал.
В светлом проеме входа показалась Сима. Еще издали она увидела, куда направились Арман с сыном. Оседлав коня и оставив мужа следить за почти поспевшей шурпой, она последовала за ними.
- Что здесь?
- Тсс, - Арман остановил ее.
Алексей разжег огонь. Костер запылал, потрескивая сухими дровами.
Тени заплясали на стенах пещеры, оказавшейся довольно-таки просторной. В колышущемся свете отчетливо стало видно каменное возвышение, ровное, как стол. Алексей подошел к нему, провел рукой, замер, опустив голову.
- Сынок…
Вздрогнув, парень оглянулся. За отцом ровно поблескивала стена, под ней невысокий приступок, сбоку кусок скалы в виде зуба.
Алеша метнулся к нему, просунул руку и достал острый камень. Сейчас он легко помещался на ладони, но раньше… Алеша поднял руку и несколькими точными движениями, начертил три фигуры - две большие и между ними одну маленькую. Потом подумал и еще ниже под маленькой фигуркой нарисовал волка.
Арман подкинул дрова в затухающий костер, подошел к стене.
- Кто это?
Алеша молчал. Он оглянулся и увидел: за спиной Армана, помешивая суп в котле, одобрительно кивала головой Амина, Ирек оторвался от своей работы и тоже довольно крякнул.
- Мама, отец…