- Да, и потому он так богат, - сказала Арианна, констатируя факт- Красота - это деньги. - Куда мы идем? - спросил Люсьен.
- Ну, мы могли бы хотя бы взглянуть на Школу, - ответила она. Они перешли через узкий канал, прошли по пассажу и попали на тротуар, идущий вдоль гораздо более широкого канала. За мостом возвышалось большое здание, над входом в которое была высечена надпись "Scuola Mandoliera".
Перед ним покачивалось несколько черных лодок и люди ходили оживленными группами - здесь явно происходило что-то важное.
- Мандольеры, - произнес Люсьен, - Это люди, которые гребут в этих лодках, правильно?
Арианна бросила на него испепеляющий взгляляд
- Не гребут, а галанят, и это не лодки, а мандолы. Они называются так потому, что по форме напоминают миндаль -Из-за формы ими очень тяжело управлять.
- Ты пробовала? - снова спросил Люсьен, глядя на узкие лодки. Он думал о том, как он управлял плоскодонкой, когда гостил в Кембридже у дяди Грэхема, маминого брата. Ею тоже приходилось управлять, стоя на корме.
- Конечно, - ответил Арианна со своим обычным нетерпением. - На наших островах тоже множество каналов. И я управляла мандолой всю свою жизнь на Торроне. А оба моих брата - рыбаки в Мерлино. Она понурила голову, - Я навлекла на них ужасные неприятности - и все зря! Родители будут жутко переживать из-за того, что они вернулись без меня этой ночью. Я их подставила. И родители не знают, где я и что со мной.
Люсьен ничего не ответил, лишь подумал, что с его родителями то же самое. "Но Арианна хотя бы сама знает, где находится. В отличие от меня". Арианна сжала его руку.
- Сейчас как раз время конкурса, - вздохнула она.- Вон мандола Герцогини.
Искусно украшенная мандола тихо скользила по водной глади, управляемая - на что не мог не обратить внимание Люсьен - чрезвычайно красивым юношей. На середине был шатер из серебряной парчи. Мандольер умело направил судно к причалу, и представитель Школы в богато украшенном костюме подал руку вначале служанке, а затем и элегантной женщине в маске, которая без сомнения и была Герцогиней.
- Быстро! - сказала Арианна, - пойдем внутрь!
- Это разрешается? - спросил ее Люсьен. - Нас не поймают?
- Это открытый конкурс, - резко ответила Арианна, - и они не ожидают, что кто-нибудь вздумает нарушить запрет. Я делала ставку на это. Все будет хорошо, особенно если ты будешь молчать, - и она потянула его за собой через мост,
Деревянные ворота были и, правда открыты, и вскоре Люсьен оказался во внутреннем дворе, заполненном изящно одетыми людьми. Он почувствовал себя неловко, но никто не обращал на него внимания. В одном конце двора был помост, на который как раз поднялась Герцогиня и села в резное деревянное кресло. Справа выстроилась очередь из нервничающих молодых людей. Арианна протиснулась сквозь толпу поближе к помосту, забыв об опасности быть узнанной. Когда Люсьен добрался до нее, она как зачарованная наблюдала за происходящим, ее фиалковые глаза горели, а волосы растрепались.
Она ждала этого целый год, и, хотя была не там, где ей так хотелось оказаться, по крайней мере, она была так близко! П происходящее на сцене слегка напоминало конкурс красоты. Молодых людей подводили по одному к Герцогине. И хотя она не заглядывала им в рот, проверяя зубы, выглядело это не менее неприятно.
После осмотра очередного претендента Герцогиня обращалась к представителю Школы, и счастливчики скромно выстраивались за ее спиной, а тех, кому повезло меньше, уводили со сцены.
Стало понятно, что толпа, в основном, образована их семьями - вздохи или аплодисменты сопровождали каждое решение.
Люсьен подумал, что план Арианны вряд ли сработал бы - никто не пришел без поддержки.
Тем временем толпа прижимала его и Арианну почти к самой сцене. Внезапно Люсьен оказался прямо перед Герцогиней. Соискателей осталось всего двое, и, руководствуясь предыдущими решениями, он подумал, что один слишком низок, а другой кривоногий, Они быстро получили отказ, Люсьен уже отвернулся и собрался уходить, как вдруг прозвучал голос Герцогини.
- Вон тот юноша, там... Ведите его сюда. Все повернули головы, вместе с ними и Люсьен. Руки указывали... на него.
- Это ошибка, - запротестовал он. - Я не хотел стать мандольером!
Но сильные руки подхватили его со всех сторон и подняли на сцену. Он поискал взглядом Арианну, в толпе мелькнуло ее взбешенное лицо и пропало. Его подтолкнули к Герцогине, и он замер под ее гипнотическим взглядом. Глаза ее, сверкнувшие под серебряной маской, были фиалковыми, как и у Арианны. "Наверное, это обычно для здешних мест", - подумал Люсьен. Ее голос был низким и ласковым, а пахло от нее чем-то невообразимо прекрасным. Люсьен, чья мать практически не пользовалась духами, к тому же мало общавшийся с девчонками, чуть не потерял сознание.
Герцогиня взяла его за руку - знак внимания, оказанный всего одному или двум кандидатам- и спросила:
- Как тебя зовут, юноша?
- Лючиано, - ответил Люсьен, вспомнив версию Арианны.
- Лючиано, - медленно произнесла Герцогиня, смакуя слоги, будто изысканной деликатес.
Люсьен почувствовал, что краснеет. Что там говорила Арианна? Все знают, что она делает с самыми красивыми. Он почувствовал себя не в своей тарелке. Он не хотел становиться мандольером или одним из фаворитов Герцогини. В эту секунду все, чего он хотел, - это оказаться дома, среди знакомых и понятных вещей.
Но несмотря на эти мысли, он почувствовал, что может быть мандольером: он был достаточно силен, и это не должно сильно отличаться от того, что он уже делал.
- Ты напоминаешь мне одного из молодых людей, избранных мною много лет назад, - произнесла Герцогиня, и по звуку ее голоса он понял, что она улыбается.- Да, я уверена, ты станешь отличным мандольером. Добро пожаловать в Школу.
Толпа молчала. Если Арианна и была там, она не издала ни звука, когда Люсьена отвели к остальным принятым кандидатам и Герцогиня спустилась с помоста, Чувствуя в себе необычную силу в этом сказочном городе, он подумал, что у него все получится. Будущих мандольеров - Люсьен понял, что он самый младший из них, - сопроводили в их новое жилище. Всех кроме него обнимали члены семей, со слезами и гордостью прощаясь с ними. Люсьену тоже пару раз досталось от чьих-то слишком восторженных матерей и сестер. Наконец он остался один в маленькой комнате с деревянной кроватью, старинным резным сундуком, китайским кувшином и кружкой. Сопровождавший его дружелюбный гид сказал: "Встретимся утром, с первыми лучами солнца" - и удалился. Люсьен сел на кровать и оперся головой на руки. Он никак не мог понять, что же с ним происходит, и внезапно почувствовал, что устал за день от всех этих впечатлений.
Он улегся на жесткий матрац, вытянул ноги и опустил голову на подушку. Пытаясь устроиться поудобнее, он почувствовал, как что-то впивается ему в бок и, пошарив рукой под шерстяной
курткой, вытащил венецианскую тетрадь из кармана пижамы.
Засыпая, он держал ее в руке и гадал, вернется ли когда-нибудь домой.
Глава 3
САД В ВОЗДУХЕ
----------------------------------------
Loggia degli Arieti - Лоджия овнов
----------------------------------------------------------
Возвращение в свое тело Люсьен ощутил как удар. На него мгновенно навалилась тяжесть
болезни. Если бы он не лежал в постели, то упал бы от бессилия. Его горло пересохло и болело.
Он попытался нащупать волосы, но ощутил лишь голую кожу. Слезы навернулись ему на глаза - потерять волосы во второй раз было значительно тяжелее.
Значит, это был сон. Чудесный сон... Такой реальный. И как он мог придумать Арианну и Герцогиню, и весь этот невероятный город, который и был и не был Венецией? Даже сейчас произошедшее казалось ему абсолютно реальным, а жизнь, в которой он был прикован к постели,
- дурны ным сном. Люсьену показалось, что он все еще одет в брюки и куртку Арианны. Но, конечно же, это было не так. На нем была та же синяя пижама, в которой он оказался в Беллеции.
В дверь постучали, вошел отец.
- Доброе утро, сынок, Сегодня ты выглядишь чуть получше - у тебя нормальный цвет лица.
Люсьен удивился. Чувствовал он себя просто ужасно. Но если подумать, то так казалось по сравнению с тем, каким живым и здоровым он был в Беллеции. Вполне возможно что он действительно чувствовал себя лучше, чем в последний раз в этом теле. Или в этой кровати, как бы там ни было.
- Горло все еще болит? - сочувственно спросил отец. - Не забывай, ты можешь писать в тетради.
Тетрадь! Люсьен вытащил ее из кармана и написал: "Расскажи мне еще о Венеции".