Глава 3
- Зажги лампу, - велел высокий.
Хулио отыскал лампу, но перёд тем, как зажечь, попытался возразить:
- Но ведь он увидит наши лица, сеньор…
- А ты что, не хочешь, чтобы он знал, кто с ним так поступил? - отозвался высокий. - Пусть поглядит на тебя, Хулио. А что касается меня, то я в маске.
- А если кто-нибудь из слуг заметит свет?
- Придется рискнуть. В жизни без риска не обойтись, Хулио. Зажги лампу.
Язычок пламени лизнул фитиль. Скрипнув ржавыми петлями, захлопнулась дверца фонаря. Огонь усилился, затем пару раз мигнул и наконец занялся ровным голубоватым пламенем. Теперь Эмилиано мог видеть лицо Хулио Меркадо. Сердце управляющего болезненно сжалось, ему показалось, что он все еще чувствует в своей ладони рукоять хлыста. Лопес был уверен, что ему конец. Правда, у этих хладнокровных негодяев нет времени на долгую пытку, но он не сомневался, что смерть его будет ужасной.
Однако, несмотря на неутешительные мысли, у дона Эмилиано хватало выдержки и душевных сил, чтобы испытывать одновременно с гневом и презрением жгучий стыд - особенно когда он увидел, как эти двое приглядываются к просторным стойлам лошадей дона Томаса. Эти кони годились даже под королевское седло, и никому в усадьбе, за исключением дона Эмилиано, не позволялось ездить на них во время длительного отсутствия их владельца.
- Ну-ка, скажи, какие из них здесь самые лучшие? - поинтересовался высокий человек в маске,
- Вот эта кобыла, - посоветовал Хулио. - Только гляньте, до чего она красива: голова как у оленя, а глаза… Я видел, она летела как ветер. Берите ее, сеньор, а я возьму мустанга из загона…
- Нет, эту гнедую ты возьми себе, Хулио. Мне она не больно приглянулась, - отказался высокий.
Когда Лопес услышал первые слова Хулио, его сердце забилось, словно птица в клетке. Нужно отдать ему должное - даже в момент личной опасности он был способен испытывать душевные муки оттого, что породистое, племенное животное окажется в руках бандитов. А когда высокий отказался от гнедой, его сердце снова болезненно сжалось. Но к счастью, ни Хулио, ни этот высокий парень не могли догадаться о величайшем секрете.
- Тут есть кое-что получше, - произнес высокий, заглянув в соседнее стойло.
Там стоял крупный серый мерин, который мог бы нести на себе двести фунтов веса и целый день без передышки скакать торными тропами. Конь стоил очень дорого, но от мысли, что грабители заберут только этих двух лошадей, сердце Эмилиано немного успокоилось.
- Да, - заявил высокий, - этот конь сгодился бы для меня.
- Тогда, Христа ради, забирайте его, и дело с концом! - взмолился Хулио. - Вы слышите? Они приближаются!
Он показал рукой в сторону, откуда с вершины холма, на котором раскинулось поместье, доносился шум голосов,
- Ничего, успеем, - отозвался высокий.
За маской Лопес разглядел широко расставленные, поблескивающие голубые глаза. Он также обратил внимание на мощные плечи, длинные руки и крепкую мускулатуру бедер. От глаз дона Эмилиано не ускользнул даже богато вышитый красный пояс, обхватывающий бедра незнакомца. Он исполнился уверенностью, что перед ним находится не простой разбойник, а человек, обладающий немалой властью среди мексиканских бандитов.
- Раз уж мы очутились у горнила рога изобилия, то не следует торопиться, - продолжал высокий. - Дай-ка я еще посмотрю… - И, взяв фонарь, он принялся осматривать лошадей, не переставая комментировать; - Мне нравится этот римский профиль. А вот у этого тяжеловат круп. Ну-ка, посмотрим на этого еще разок… У него жидковата холка… в коленях слабоват… Этот тоже… Нет, для гор не годится… Постой-ка! Вот это да! Ну-ка, поглядим на него еще! Ты знаешь этого жеребца, Хулио?
У дона Эмилиано сердце ушло в пятки - ведь это был всем коням конь.
- Видал я его, сеньор… Этого коня привели совсем недавно. Ничего особенного. Слишком крупные ноги и грудь чересчур узка. А задние ноги… Мослы, того и гляди, прорвут шкуру.
- Тут ты прав, - кивнул высокий. - Это не конь - это лезвие шпаги. В нем чувствуется какая-то скрытая мощь, которая мне и нужна. Глаз у него кровавый… Злой дьявол, а?
- Он чуть не угробил двоих конюхов, сеньор.
- Ну, он и не предназначен для их рук. Такой конь создан именно для меня, - горделиво заключил высокий.
- Тогда побыстрей, сеньор! Да простит мне Господь, что я позволяю вам взять такую захудалую лошадь! Они уже совсем близко!
- Еще есть время. Раз у нас такие кони, то им за нами не угнаться. Вот это седло для тебя, а это мне… Эге! Ты надуваешь живот, чтобы обмануть меня, а потом сбросить, да? Как зовут этого узкогрудого дьявола, Хулио?
- Эль-Капитан, сеньор, - прохрипел, старательно затягивая тугую подпругу, Хулио.
- Эль-Капитан? - упираясь коленом в ребра гнедого и выжидая подходящего момента, переспросил высокий. - Не так давно был один знаменитый скакун по кличке Капитан… А этот… - Тут он резко дернул подпругу. Захваченный врасплох Эль-Капитан злобно забил копытами и высоко выгнул свою уродливую змеиную голову. Высокий шлепнул его по носу и засмеялся: - Погоди, дружище, ты скоро привыкнешь ко мне. А теперь отведем нашего приятеля к дереву для бичевания.
Дона Эмилиано вновь вывели под ночное небо. Высокий поднял ладонь к глазам, всматриваясь в основание холма. По всему берегу Рио-Гранде сновали люди с фонарями и факелами.
- Так, этот путь для нас закрыт, - решил высокий. - Видимо, придется задержаться на этом берегу Рио-Гранде на пару дней. Но главное, мы теперь не сможем отвести дона Эмилиано к тому дереву. Ну и дьявол с ним! Тем более, что тут тоже есть дерево, которое вполне годится для наших целей. Привязывай его! Ну как, порядок?
Дон Эмилиано не успел и глазом моргнуть, как обнаружил, что его кисти прикрутили к стволу дерева. От ярости и унижения у него все поплыло перед глазами. А там, у реки, бегало столько людей, столько придурков - его верных телохранителей, в которых он вложил так много денег, на которых потратил столько сил, отбирая среди сотен самых отпетых преступников! И вот этих псов подвел нюх. Они бросились по ложному следу… Эх, хоть бы парочку их сюда! Но охрана была далеко и пользы от нее было не больше, чем от звезд в небе.
Лопес услышал, как высокий разбойник произнес:
- Его ночная рубаха не толще, чем та, что была на тебе вечером. Вот кнут, а вот его спина, Хулио. Не стесняйся.
На что Меркадо ответил:
- Если бы только мой отец и дед - царство им небесное! - могли видеть меня сейчас! Да пребудут они со мной в этом праведном деле! Получай, гад! Получай! Получай!
На спину Эмилиано посыпались жгучие, хлесткие удары, но он почти не чувствовал их. Лопес стоял очень прямо, его голова горела как в огне. Только подумать - кнут, кнут полосовал его тело! С ним обходились как с паршивым псом! Ему казалось, что истязают не его тело, а саму душу.
- Хорошо! - одобрил высокий. - Здорово у тебя получается, Хулио. Подожди, я выну у него изо рта кляп - пускай немного повоет. - И он выдернул кляп.
- Если он закричит, то они прибегут сюда! - забеспокоился Меркадо.
- С такими лошадьми, как у нас, мы вне опасности. И потом, что за праздник без музыки? Я хочу слышать его стоны.
И снова на спину дона Эмилиано посыпался град хлестких ударов. Он чувствовал, как потекла теплая кровь, как все тело пронзила невыносимая боль. Но она так и не достигла его мозга. Поселившийся там стыд был столь велик, что для других чувств просто не оставалось места.
- Постой! - остановил высокий.
На мгновение бичевание прекратилось.
Высокий подошел вплотную к дону Эмилиано и заглянул ему в глаза:
- Хоть он и с трудом дышит, а мужества ему не занимать, Хулио.
- Позвольте мне прикончить его, - воскликнул Меркадо. - Я вижу его кровь. Выпустить из него кровь - все равно что убить! Дайте мне разделаться с ним!
- Погоди! - приказал высокий. - Вы слышите меня, дон Эмилиано?
Лопес промолчал.
- От вас самих зависит - жить вам или умереть, -продолжал высокий. - Вы слышите меня?
- Слышу, - сдавленным голосом ответил Эмилиано.
- Слишком вы мужественный человек, чтобы умирать под кнутом. Перед тем как свести счеты с жизнью, у вас в руках должно быть оружие. А если я дам вам такой шанс? Нет, сейчас ваши руки будут дрожать. Тогда слушайте. Хулио Меркадо, удар за ударом, выбил из вас часть гордыни и доказал, что пеон тоже человек. Он покидает вас и переходит на службу ко мне. А здесь остается его мать, старая добрая женщина. Естественно, вы будете испытывать искушение отыграться на ней за сына. Так вот, Лопес, вы должны поклясться всеми святыми, что не тронете ее и отпустите, не чиня никаких препятствий. Клянетесь?
Дон Эмилиано с трудом ворочал языком. Но душила его не боль, а гнев.
- Клянусь.
- Именем своего святого - Сан-Эмилиано - и кровью Господней… Клянетесь?
- Клянусь.
- Повторите клятву полностью.
- Именем Сан-Эмилиано и кровью Господней клянусь…
- Продолжайте!
- Что я не причиню вреда матери Хулио Меркадо.
- Достаточно. А от себя добавлю следующее: если вы, Лопес, нарушите клятву, то обещаю, что достану вас даже из ада и перережу глотку. Вы меня слышите?
Дон Эмилиано молчал.
- Слышишь ты меня, кровосос?! - процедил сквозь зубы высокий бандит.
- Слышу, - ответил Лопес. - И надеюсь, что наступит время, когда я смогу снова увидеть и услышать тебя - но только со свободными руками!