В романе "Песнь хлыста" Монтана Кид, рискуя жизнью, освобождает зверски наказанного хозяином мексиканского крестьянина, и этот поступок влечет за собой цепь трагических событий.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 2
Глава 3 4
Глава 4 5
Глава 5 6
Глава 6 8
Глава 7 9
Глава 8 11
Глава 9 12
Глава 10 13
Глава 11 14
Глава 12 15
Глава 13 17
Глава 14 18
Глава 15 18
Глава 16 19
Глава 17 20
Глава 18 21
Глава 19 22
Глава 20 24
Глава 21 25
Глава 22 26
Глава 23 27
Глава 24 28
Глава 25 29
Глава 26 29
Глава 27 31
Глава 28 32
Глава 29 33
Глава 30 33
Глава 31 35
Глава 32 36
Глава 33 37
Примечания 38
Макс Брэнд
Песнь хлыста
Глава 1
В фольклоре пеонов "Песнь Хлыста" бытует с незапамятных времен; мексиканские крестьяне бережно хранят ее и передают из поколения в поколение. Правда, петь эту песню они осмеливаются, лишь когда находятся одни, вне досягаемости слуха своих господ и хозяев: государственных чиновников, богатых землевладельцев, надсмотрщиков и сельских жандармов. Причина подобной предосторожности таится в ее словах. Оригинальный текст сложен для перевода, но если опустить некоторые из наиболее смачных выражений, то получится примерно следующее:
До чего ж надоели мне эти рабы
С их дубленой и грубою кожей;
От битья она только крепчает…
Чтоб пронять до души
И заставить пеона кричать,
Нужно шкуру изрезать до кости.
А вот с нежною кожею дело иное:
Из нее извлеку даже песню.
Эта музыка муки и боли
Будет с губ благородных срываться.
А последние четыре строки в вольном переводе звучат вроде этого:
Довольно с меня толстокожих пеонов,
Педро, Хуанов, Хосе и Леонов.
Подайте хозяев с господской террасы,
Диаса, Анхелеса или Лерраса.
Вот эту самую песню и распевал молодой парень на берегу Рио-Гранде. Пел громко и задушевно, поскольку здорово набрался мескаля . Особый эффект его пения достигался тем, что этот мексиканский ковбой, разряженный в расшитый серебряными блестками костюм из желтой кожи, горланил песню в городишке, который весь, до последней пяди, находился на землях того самого благородного семейства Леррасов. Пеоны побросали свою работу и подошли, чтобы послушать. Оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что поблизости нет никого из хозяйских прихвостней, они улыбались, переглядывались и с нескрываемым удовольствием наслаждались оскорблениями, звучавшими в адрес их господ. А парень, разъезжая на лошади взад и вперед, продолжал распевать, время от времени прикладываясь к бутылке, которой к этому же отбивал ритм.
Куплет следовал за куплетом. Все мексиканские песни необычайно длинны, а эта походила на целую эпическую поэму, по большей части столь непристойную, что выдержать подобное могли лишь уши пеонов.
А по другую сторону узкой в этих местах знаменитой Рио-Гранде, в патио таверны, обращенном на юг, прямо в сторону мексиканского городка, эту песню слушал, потягивая холодное пиво и покуривая цигарку, Монтана.
Высокий мужчина с выгнутыми колесом негнущимися ногами, выдававшими в нем истинного наездника Запада, подошел к его столику и сдвинул на затылок шляпу. Тесная тулья оставила на лбу красную полосу, по его лицу медленно струился пот.
- Ты - Монтана? - спросил он.
- Кое-кто меня так называет, - с еле заметной улыбкой ответил Кид.
- Меня зовут Райли. Я живу в этих местах.
- Присядь, в ногах правды нет, - пододвигая стул, предложил Кид.
Райли уселся.
- Выпьешь? - поинтересовался Монтана.
- Давай сначала потолкуем.
- Ну тогда говори.
- Мы тут с ребятами кое-что обсуждали, - усаживаясь поудобней и передвигая пояс так, чтобы кольт в кобуре оказался под рукой, начал Райли. - Нас очень интересует, надолго ли ты задержишься в наших краях.
- Пока не отдохну.
- Но кое-кто из ребят обратил внимание, что ты вовсе не выглядишь усталым.
- Да ну?
- С виду свеж как огурчик.
- Внешний вид зачастую бывает обманчив, - заметил Монтана. - Знаешь, сколько на свете людей со здоровым цветом лица и улыбкой на устах должны щадить свое больное сердце? Закуришь?
Райли принял предложение и свернул из желтоватой маисовой бумаги и табака "Булл Дерхэм" цигарку.
- Интересно, из чего его делают? - полюбопытствовал Райли. - Мелко режут сорняки и пропитывают отжимками табачного сока?
- Какая разница? Все дело в привычке, - буркнул Монтана.
- Вот это-то мне больше всего и нравится в людях! Забавно, как некоторые привязаны к своим привычкам. Одни наслаждаются свежим воздухом и жизнью в чудесном краю, а другие скучают без каменных плоскогорий и пыли пустыни. Находятся и такие, кому жизнь не в радость, если нет опасностей, - Райли посмотрел прямо в глаза Монтане.
- Ну да, - отозвался тот. - Одни жить не могут без пульке , а другие не станут поить им даже свиней.
- И тем не менее, - продолжал Райли, - даже в этом патио можно найти пять-шесть человек, в чьих головах засела одна и та же мысль… Посмотри. Вот этот костлявый оборванец, что сидит один, и те двое парней в углу, которые потягивают водку и тихонько переговариваются, а еще та парочка у ворот патио, делающая вид, что нас не замечает… Как ты думаешь, что у них на уме?
- Мечтают о дне грядущем, - быстро нашелся Кид.
- Черта лысого! Они думают о твоей персоне. Сколько тебе лет, Монтана?
- Если иметь в виду годы, то не так уж и много. Но если сосчитать все выпавшие на мою долю заботы и напасти…
- Мне это известно, как и то, что у тебя красивые волосы, а все эти бродяги спят и видят, как бы снять с тебя скальп.
- Неужели? - приглаживая длинными пальцами только что упомянутые собеседником волосы, удивился Кид.
- В Чиуауа за голову Монтаны обещают пять тысяч долларов. В Соноре - десять тысяч песо. А в Мехико к этой сумме добавляют еще столько же.
- И все ж не думаю, что эти ребята гоняются за моим скальпом, - добродушно возразил Кид. - А вот мы сейчас проверим. - Он встал и окликнул мексиканцев: - Друзья! Послушайте меня…
Посетители таверны, услышав голос Монтаны, едва не поперхнулись.
- Друзья, - дождавшись, когда все повернутся к нему, продолжал Кид, - вы что, охотитесь за моим скальпом?.. Эй, ты, со сломанным носом, убери лапу с револьвера! И ты, в красным кушаке, я вижу твои руки под столом… Ну вот, теперь мне ясно, что вы просто шайка грязных оборванцев. Поднимайтесь и выкатывайтесь отсюда! А то мне рядом с вами тесновато. Проваливайте!
Мексиканец со сломанным носом подался вперед, осторожно заводя правую руку за спину. Райли тут же нырнул под стол, сжимая в каждой руке по револьверу. Но Монтана, упершись руками в бока и по-прежнему улыбаясь, спокойно смотрел на мексиканцев.
Парень со сломанным носом медленно встал и размашистым шагом направился к воротам патио. Его фигура четко вырисовывалась на фоне голубого неба и гор, позолоченных клонящимся к закату солнцем. Затем он резко метнулся в сторону и исчез из виду. Вслед за ним, не проронив ни слова, неторопливо последовали остальные.
Райли поднялся с пола.
- Господи, помилуй нас грешных! - выдохнул он.
В сбившемся набок фартуке с криком выбежал официант:
- Куда они делись? А кто заплатит за выпивку?
- Все за мой счет, братец, - успокоил его Монтана.
Он снова уселся на свое место. Райли принялся скручивать новую цигарку.
- Вот видишь, они все зарились на твой скальп, - заметил он.
- Да, к югу от реки у меня хватает… хм, друзей.
- И все они могут явиться по твою душу, - предупредил Райли. - Как ты думаешь, сколько понадобится времени, чтобы полдюжины или полсотни этих бродяг однажды ночью переправились через реку и сняли твой скальп? А пока они будут заняты этим делом, сколько невинных людей ни за что ни про что поплатятся жизнью, погибнув от свистящих вокруг пуль? Вот чем и обеспокоены в нашем городе. Именно это и просили довести до твоего сведения наши ребята.
- А если я не хочу уезжать?