- Ты веронец?
- Как лучшие скакуны, я родился и получил воспитание в Вероне.
Целая минута понадобилась, чтобы светловолосый капуанец сообразил, что забыл представиться.
- Меня зовут Антоний… Антонио Капеселатро. Я - второй сын Людовико Капеселатро из Капуи.
Марьотто кивнул.
- Мы пришли узнать, не хочешь ли ты осмотреть город.
Антоний нахмурился.
- Ты же сказал, что здесь вырос?
- Так и есть, - отвечал Марьотто.
- Ты что же, до сих пор родной город не осмотрел?
В первый раз Марьотто смутился.
- Да, конечно… Я… я знаю свой город. Но вот Алагьери в Вероне раньше не бывал. И ты тоже. Я подумал, мы могли бы после обеда прогуляться вместе. Сегодня должны быть состязания, разные игры. В них можно поучаствовать.
- Игры? - оживился Антоний. - Тут бывают игры?
- Еще бы! Почти каждый день, когда Капитан в городе. Разве ты не слышал - он распорядился, чтобы завтра игры продолжались от рассвета до заката.
Однако соблазнить капуанца оказалось нелегко.
- Подумаешь. Все правители любят деньгами сорить.
Марьотто понимающе улыбнулся.
- Просто ты не видел, какие игры затевает Кангранде. Три года назад он устроил Корте Бандита. Тогда погибли восемь человек. А еще трое потеряли каждый по глазу. У нас проводятся кошачьи и медвежьи бои, и каждый год бывают скачки. Лучшие в Италии, между прочим.
Антоний выказал признаки заинтересованности.
- Я смотрю, ваш Капитан большой выдумщик.
- Надо не смотреть, а участвовать, - отрезал Марьотто. - Так что ты решил: идешь с нами или торчишь здесь со стариками и женщинами?
Антоний хлопнул Марьотто по плечу.
- А вот за такие слова можно и с балкона ненароком упасть. То-то папочка огорчится.
У Марьотто загорелись глаза.
- Не пожалеешь! Мы поужинаем в городе. Может, сведем знакомство с местными красотками. Завтра на мосту будут бои на ножах и состязания по борьбе. Капитан обещал даже гусиные бои!
В голове у Пьетро уже сложилась характеристика Марьотто; теперь он добавил к списку непостоянство. Как быстро он, Пьетро, наскучил юному Монтекки! Чувствуя себя чем-то вроде собственного младшего брата, юноша произнес:
- Может, устроим заплыв в Адидже? Кто быстрее? - Ни в фехтовании, ни в верховой езде, ни в других забавах молодежи Пьетро не преуспел, зато плавал хорошо.
Антонио хлопнул по плечу и Пьетро. Рука у него была тяжелая, ладони как лопаты - за счет этих вот крестьянских лап Антонио, ростом не превосходящий своих сверстников, казался великаном.
- С вами обоими я пойду на край света, но при одном условии: ни слова о поэзии. Не в обиду Алагьери будь сказано.
- Я и не думал обижаться. - Пьетро выбрался из-под руки Антонио и принялся тереть ушибленное плечо.
Вдруг закричал крупный сокол. Все птицы до сих пор находились в зале, дожидаясь, когда главный егерь отнесет их обратно в клетки. Карлик всполошил их своим буйным танцем.
- Хочешь, покажу моего ястреба? - воскликнул Марьотто.
Он побежал в дальний конец лоджии, где на шесте сидел молодой ястреб-перепелятник, недавно вставший на крыло.
- Дилиос!
На зов хозяина птица повернула голову в клобучке. Монтекки развязал опутенки и посадил ястреба себе на руку.
- Дилиос пока не опасен - я могу спокойно держать его без перчатки. - Действительно, на Марьотто был только фарсетто из тонкой кожи. Будь птица взрослой, она разодрала бы руку когтями. - Тише, Дилиос, тише. Вот молодец.
- Что за странное имя у твоего ястреба! - Антонио был немало озадачен.
- Имя греческое, - объяснил Марьотто, извлекая из кармана подаренные Пьетро опутенки.
- Дилиос - это воин, единственный выживший в бою у Фермопил, - добавил Пьетро.
По лицу Антонио было видно, что Фермопилы для него - звук пустой.
- Я в литературе профан, - чистосердечно признался юноша.
Марьотто с Пьетро переглянулись, подавив смешки.
Не успел Монтекки надеть на ястреба новые опутенки, как хлопнула дверь и все птицы встрепенулись, заклекотали. Юноши увидели Кангранде делла Скала. Он прошествовал в залу, держа в руке небольшой свиток пергамента. Правитель был мрачен лицом и печатал шаг, как генерал, обходящий строй.
За Кангранде плелся запыленный гонец, мальчик лет тринадцати, не больше. Он едва дышал и, казалось, вот-вот упадет замертво. Слуги не бросились к нему, чтобы омыть его руки; никого, включая Кангранде, не волновало, что туфли мальчика оставляют грязные следы на великолепном мраморе. Замыкал маленькую процессию Юпитер, пес Капитана, - он шел опустив морду и выпрямив хвост.
Что-то произошло. Юноши на лоджии переглянулись и мгновенно спрятались за шторой. Марьотто вдобавок ловко накинул петлю, которая свешивалась с лапы ястреба, ему же на клюв, чтобы птица не выдала их клекотом. Из своего укрытия юноши не упустили ни единого слова или жеста.
- Это случилось сегодня утром? - Капитан вновь и вновь пробегал глазами несколько строк на куске пергамента, словно старался выжать информацию из пробелов между словами.
- Как раз… перед… рассветом, - выдохнул гонец. - И… и…
- Что ты мямлишь? Прискакал, так говори по-человечески.
Мальчик съежился, Кангранде несколько смягчился.
- Ну хорошо, переведи дух. Ты проявил мужество, доехав так быстро. Две минуты погоды не сделают.
Кангранде в очередной раз пробежал глазами письмо. Лицо его исказилось от отвращения.
- Добро же, Понцони. Вот от кого не ожидал, так это от тебя.
Кангранде снова обратился к гонцу:
- Я буду задавать тебе вопросы, а ты просто кивай. Понял?
Мальчик открыл было рот, но вовремя спохватился и кивнул.
- Пригороды Виченцы захвачены?
Кивок.
- Горожане пытались защищаться?
Мальчик покачал головой.
- Сдались охотно?
Мальчик помедлил, но кивнул. В глазах его был ужас. На лице Кангранде, напротив, не дрогнул ни один мускул.
- Город под защитой Антонио да Ногаролы?
Кивок.
- Баилардино, наверно, до сих пор не вернулся с северной границы.
Фраза не была вопросом, однако гонец все равно кивнул.
- Он укрепил внутренние стены?
Нерешительный кивок.
- Он отдал этот приказ, когда ты выезжал с поручением?
Мальчик энергично закивал и даже решился говорить.
- Не только стены - синьор Ногарола приказал поджечь дома в Сан-Пьетро, чтобы враг отступил.
- Великолепно! - Кангранде хлопнул мальчика по плечу. - Молодец! Еще один вопрос: граф Сан-Бонифачо тоже там?
- Говорили, он был во главе отряда, атаковавшего пригород.
Кангранде выругался, снова похлопал гонца по плечу.
- Как тебя зовут, юноша?
- Муцио, мой господин.
- Муцио, ты справился с заданием. Ступай отдохни. Можешь занять любую кровать в доме. Только сначала повтори все, что сказал мне, моему… моей правой руке. Спроси Нико да Лоццо. Передай, что я велел собрать всех всадников и скакать в Виченцу. - Взгляд Кангранде остановился на фляжке, висевшей у мальчика на поясе. - Полная?
Мальчик поспешно отвязал фляжку и протянул ее Капитану.
- Благодарю. - Кангранде одной рукой сжал фляжку, другую опустил на плечи Муцио. - Иди. Да, и скажи Нико, что я уже уехал.
Мальчик хотел бежать к да Лоццо, но Кангранде остановил его.
- Последний вопрос. Здорова ли супруга Баилардино да Ногаролы?
- Была в добром здравии, когда я последний раз ее видел, мой господин. Она помогала синьору да Ногарола отдавать приказы.
- Узнаю Катерину. Все, ступай, сынок.
Шаги Муцио эхом отзывались во внутреннем дворике. Секунду Кангранде стоял неподвижно. Затем поднес флягу к губам, залпом осушил ее и отбросил за ненадобностью.
В глубокой задумчивости Скалигер приблизился к птицам и, не глядя, ощупал нескольких. Птицы заволновались, заклекотали. Кангранде развязал опутенки. В руках у него оказался дербник, которого он перед этим гладил. Кангранде посадил птицу на плечо, не сняв с нее клобучка.
В пустой на первый взгляд зале зловеще прозвучал голос Скалигера:
- Решение принято, медлить нельзя!
И Кангранде исчез за шторами, скрывавшими ближайший выход на лоджию. Через секунду заскулил Юпитер. Еще через секунду из-за шторы появились трое свидетелей. Не считая собаки и птиц, они были одни.
Оглядевшись, Антонио воскликнул:
- Куда он подевался?
- Он с нами говорил? - сам себя спросил Марьотто.
- Он не знал, что мы все слышим, - заверил Антонио.
Пьетро бросился к арке, в которой только что исчез Кангранде. Владыка Вероны будто испарился. Только пес прижимался к перилам лоджии. От булыжной мостовой юношей отделял целый этаж.
- Он спрыгнул! - догадался Пьетро.
- Что?
Марьотто и Антонио прибежали как раз вовремя - они еще успели увидеть, как на восток удаляется всадник. В клубах пыли золотом отливала крупная его голова. Прямо под лоджией располагались конюшни. Не желая терять времени на лестнице, Кангранде выбрал лошадь и поскакал в Виченцу.
Юноши обменялись взглядами. Марьотто и Антонио одновременно, в подражание Скалигеру, сиганули с лоджии. На руке у Марьотто все еще сидел ястреб.
"Они с ума сошли", - подумал Пьетро.
Но вот он сам перекинул ногу через перила и приземлился на булыжники мостовой. Через несколько секунд Пьетро вместе с Марьотто и Антонио выбирал коня.
Юпитер ринулся к двери и почти слетел вниз по ступеням. Он не собирался оставаться без хозяина.