- Мы здесь не задержимся, - успокоил Гектор Карпа, когда детвора при виде изуродованного лица бедняги с криками бросилась врассыпную. Дети испугались, признав в нем одного из злых вредотворных духов, что являются из пустыни в человеческом облике. - И знаешь, после нашей засады на лабесса у меня к тебе появились кое-какие вопросы, - продолжал Гектор. - Я не слышал выстрела твоего мушкета, хотя ты был почти рядом со мной. И не видел, чтобы ты его перезаряжал. Ты так и не выпалил в того всадника на верблюде, хотя это был наш смертельный враг. Зато когда мы охотились на страусов, ты каждый раз попадал в цель.
Карп посмотрел на него. Лицо его напряглось.
Гектор продолжал:
- Не беспокойся, Карп. Я ведь помню тот случай, когда мы поймали Шабрийана, человека, который причинил тебе столько горя и страданий. Там, у городской стены, ты бросился на него и чуть не задушил. А потом ты плакал. Ты стыдился, что прибег к насилию, и потому плакал?
Карп кивнул. Теперь на лице его выразилось облегчение. Как будто с его плеч сняли какое-то бремя.
- Ты не признаешь насилия, да? Этого требует твоя вера, а ты глубоко верующий человек? И об этом ты молился в Кандии, когда присоединился к людям Шабрийана, дравшимися с турками? И вот почему ты не выдал шевалье и страдал все это время на галере? Ты не хотел мстить. Ты веришь в мир и всепрощение.
Глаза Карпа наполнились слезами.
Гектор был восхищен.
- Карп, - сказал он, - ты хороший человек. Мой долг - рассказать остальным, что мы не должны рассчитывать на тебя там, где нам придется пробиваться с боем, чтобы освободиться от Мулая Исмаила. Но пока я возглавляю наш отряд, ты будешь одним из нас.
Сиди Хасему очень не терпелось получить свою плату - мушкет, и поэтому они оставались в лагере ровно столько времени, сколько ему потребовалось на сборы необходимой партии товара. Потом он повел их к югу, на этот раз более умеренным шагом, усадив по одному человеку на верблюда. Они пересекли ужасную равнину, где солнце запекло красновато-коричневую землю до твердости мрамора. По ночам они раскидывали свой лагерь либо останавливались в лагере других кочевников, дружески настроенных к ваделим, и те встречали их мисками верблюжьего молока с водой. Постепенно местность менялась, становилась не столь суровой. Пошли низкие холмы, и время от времени встречались иссохшие русла рек, где, порывшись в гравии, можно было отыскать небольшие источники воды для верблюдов. Затем появились колодцы. Они были так глубоки, что приходилось спускать вниз деревянные лестницы, чтобы счистить слои бурой пыли и верблюжьего навоза, прежде чем наполнить водой кожаные ведра. Наконец стали встречаться и поселения - с дюжину, а то и меньше, глинобитных хижин, которые обозначали собой пределы пустыни. Вместо верблюжьего молока там угощали просяной кашей. Они добрались до страны земледельцев. Здесь, в деревне, знакомой Хасему, они оставили своих верблюдов и дальше поехали на ослах, приближаясь к большой реке, которая уже имела имя. Местные жители называли ее Ваднил.
Местность становилась все более цветущей. Они ехали вдоль нив, охраняемых стариками и мальчишками, отгонявшими стаи птиц, охочих до зерна. Появились рощи, а на пастбищах паслись стада домашнего скота. Люди тоже изменились. Их стало гораздо больше, они жили в деревнях, деревни сменяли одна другую и состояли из круглых хижин с соломенными кровлями, а жители их сильно отличалась от жилистых, с кожей оливкового цвета жителей пустыни. Эти же были выше ростом и более гибкими, и свои курчавые волосы они зачесывали на макушку в виде остроконечной шапки. Вместо развевающихся просторных одеяний простой люд носил только маленькие набедренные повязки, а женщины ходили с голой грудью, часто на спине у них висел младенец - такого Гектор никогда еще не видел. По мере того как путники подвигались ближе и ближе к реке, им все чаще встречались люди черные как ночь, и кожа у них блестела, потому что они любили мыться, а потом умащать свою кожу маслом.
На двадцатый день пути проводник потребовал свою плату.
- Завтра, - сказал он, - мы приедем на рынок, где я буду продавать страусовые перья и гумми. Вы же поедете дальше на юг и к вечеру доедете до берега реки, к которой так стремитесь. Но вам нужно поторопиться. Местные говорят, что скоро Ваднил войдет в берега. Тогда движение по реке прекратится. И еще они сказали мне, что на реке именно сейчас стоит на якоре чужеземный корабль.
- Это хорошая новость, - сказал Гектор. - А я-то думал, что нам, чтобы найти корабль, придется идти к низовьям по берегу.
- Еще мне сказали, что здесь есть могущественные купцы, которым не нравится этот корабль. Они считают, что он вторгся в их владения и представляет опасность для их торговли. Думаю, ты понимаешь, о ком я говорю.
- Ты говоришь о купцах из царства Мулая Исмаила?
- Да. По их мнению, они здесь хозяева. Они приезжают сюда за бивнями слонов, золотом и рабами. Они вроде тех ревнивых охотников, которые всех зверей в лесу считают своими.
- Странно сравнивать купцов с охотниками.
Хасем нахмурился.
- Эти так называемые купцы запугивают людей, чтобы завладеть их имуществом, а если те противятся, они их бьют. А пожелают сделать рабами - просто хватают и уводят с собой. Мне рассказывали, что именно так их господин Мулай поступает с ними самими. Вот они и поступают так же с другими.
Гектора охватило уныние. Он-то полагал, что, проделав столь долгий путь, они больше никогда не услышат о Мулае. А тут вдруг оказывается, что злобное влияние императора простирается даже сюда, до берегов великой реки.
Туарег внимательно смотрел на него.
- Я должен сказать тебе еще кое-что.
- Да?
- Корабль, стоящий на реке, совсем небольшой и стоит на месте уже почти две недели. И те, кто сообщил мне об этом, не знают, почему он не уходит. Ведь очень скоро вода в реке спадет, и корабль окажется в ловушке. И никто не сходит с него на берег, чтобы торговать. Корабль просто стоит, и все. Вы сможете, наверное, сесть на него. Я думаю, это хорошая новость.
- А есть и плохая?
- Говорят, что купцы с севера прослышали об этом корабле и посылают людей, чтобы заставить его уйти. А может быть, захватить его и завладеть его грузом. Мой совет вам - торопитесь. Постарайтесь добраться до этого корабля и опередить их.
На другое утро, с благодарностью вручив Сиди Хасему мушкет Карпа и отдав ему почти весь оставшийся у них запас пороха, Гектор с тремя товарищами отправился в путь. Пешком, по хорошо утоптанной дороге они шли среди густых зарослей зеленых пальм и банановых деревьев. Было жарко и душно, и они дивились на одеяние местного вождя, тоже шедшего к реке впереди них. На этом человеке было нечто вроде ночной рубахи из толстенной и жесткой хлопчатой ткани в полоску, завязанной у шеи и доходящей до лодыжек. Голову украшала тяжелая войлочная шапка, а просторное одеяние было сплошь увешано множеством кораллов, связками ракушек, амулетами и талисманами, которые сопровождали каждый его шаг позвякиванием и дребезжанием. Одеяние было столь тяжело и жестко, что вождь поневоле ступал очень медленно, а сопровождали его два десятка вооруженных мечами телохранителей. Гектор решил, что будет разумно свернуть в сторону и воспользоваться тропой, идущей среди деревьев, и тропа вскоре вывела их к обрыву - они вышли к реке.
Ваднил был в ширину более четверти мили, его мутные бурые воды текли вправо от них. Поток нес большие ветки и даже целое упавшее дерево - его огромная туша медленно поворачивалась. Но было ясно, что вода уже сходит. Илистые острова выступали среди русла, и прибрежная полоса представляла собой широкое пространство, покрытое густым черным илом, который начинал трескаться на солнце. Несколько челноков, вытащенных на берег, так и остались там, а вода отступила.
Посреди реки стояло на якоре суденышко. На взгляд Гектора, оно было немногим больше тех рыбачьих баркасов, какие он видел в детстве. На единственной мачте реял простой красный флажок, и вид у корабля был неухоженный. К корме его была привязана лодка. Палуба казалась безлюдной.
- Что ты можешь сказать о нем? - обратился юноша к Дану.
Мискито прищурился от солнца, бьющего в глаза.
- Это, похоже, торговый шлюп. Такие приходят к берегам мискито. Могу предположить, что команды на нем не больше полудюжины человек. Им, должно быть, пришлось немало потрудиться, чтобы привести его сюда против течения. - Он опустил взгляд на берег, лежащий внизу. - Погляди-ка, а кто это там? - тихо проговорил он. - Надо уходить отсюда, пока нас не заметили!
Вождь племени и его телохранители добрались до лодочной стоянки - там дорога подходила к самому берегу. Там же стоял мавр, одетый в выгоревший красный бурнус. Тот самый человек, старший каравана.
- Интересно, а где же остальные? - спросил Гектор.
- Рядом, примерно в тридцати шагах ниже по берегу, - сказал Дан, обладавший зрением необыкновенно острым. - Видишь, вон лежит большое серое дерево, его выбросило на берег. Люди за ним, затаились. У них мушкеты. Я бы сказал, что это купцы из того каравана.
Снизу послышались крики. Пришедшие кричали и махали руками кораблю, стоящему на якоре. Вождь пытался привлечь внимание людей на его борту.
- Стоянка легко простреливается из той засады, - заметил Дан. - Как только те приплывут и выйдут на берег, их убьют. И на их же корабельной лодке мавры доберутся до корабля и захватят его.
Гектор оглядел берег вверх и вниз по течению.
- Мы должны предупредить людей на корабле. Этот корабль, пожалуй, наша единственная возможность добраться до низовий по воде.
- Можно пальнуть из мушкета, - предложил Бурдон. - Это их насторожит.