- Почти девять часов, - заметил кто-то в толпе, когда товарищи Дана из оружейной подняли на фордек главное орудие галеры, тридцатишестифунтовую пушку, и два орудия поменьше.
Грузчики арсенала, передавая по цепочке балласт, снаряжение, весла и снасти, грузили все на галеру и размещали на палубе. Вот раздался топот ног, лязг и дребезжание железа. К причалу маршевым шагом приближались пять групп галерников по полсотни людей в каждой. Все в новой многоцветной тюремной одежде, в цепях, заново покрашенных черной краской. Перед галерой они остановились. Надзиратели из заключенных коротко свистнули в дудки, и гребцы, повернувшись, взбежали по трапам, разошлись по своим скамьям и спокойно расселись. Тогда надзиратели приковали их к сиденьям.
Только теперь, впервые за тридцать шесть часов, Гектор увидел, как Гасне расслабился и улыбнулся спокойно и одобрительно. Капитан галеры и офицеры в лучшей форме поднялись на борт, и какой-то паренек развернул штандарт королевского Галерного корпуса, золотую лилию на красном поле. Пропела труба, и галера отошла от причала. Еще одна серия свистков, и гребцы, поставив весла длиной в тридцать восемь футов, поднялись на ноги и стали наизготовку, держа руки на рукоятях. Забил барабан, гребцы затянули монотонную гортанную песню, огромные весла задвигались в том же ритме, погружаясь в грязную воду гавани и уводя галеру от дока.
- Бродар обещал его величеству, что галера будет готова к плаванию до полудня второго дня, - послышался тот же голос, - и сдержал свое слово.
Гектор глядел из-под руки на новорожденную галеру, идущую к выходу из гавани. Было прекрасное солнечное утро, почти безветренное, и еще одна галера, идущая навстречу, в гавани, проходила между сторожевыми фортами. Встретившись, две галеры отсалютовали друг другу, приспустив свои флаги. Гектор увидел флаг прибывшей галеры - красный раздвоенный крест на белом поле.
- Крест святого Стефана, - сказал портовый грузчик. - Это, должно быть, наш новичок, "Герасим".
Глава 14
- Добро пожаловать, шевалье! Ваш визит в арсенал воистину великая честь для нас. - Такими льстивыми словами комиссар Батист приветствовал Адриена Шабрийана, когда рыцарь святого Стефана вошел в его кабинет. - Интендант Бродар просил меня передать вам его искренние извинения: он не может присутствовать лично, поскольку вынужден был уехать по неотложному делу - аудиенция у его величества. - Комиссар не скрывал своей радости. - Вчера мы спустили на воду новую галеру, построенную менее чем за тридцать шесть часов. Совершенно изумительное достижение, не правда ли? Его величество желает услышать подробности от самого интенданта.
- Я видел эту новую галеру, - сухо заметил Шабрийан. Он подозревал, что Бродар направился ко двору не столько затем, чтобы отвечать на вопросы короля, сколько затем, чтобы об этой успешной демонстрации узнали как можно больше людей.
- Великолепно! Это действительно великолепно! - кичливо продолжал комиссар. Он подошел к столу, на котором красовалась точная модель галеры. - Один из наших галерников, ювелир, который несколько вольно обращался с собственностью своих клиентов, трудился над этой моделью более восемнадцати месяцев. А мастера арсенала сумели построить настоящее судно - сто восемьдесят пять футов в длину и двадцать два фута по бимсу у ватерлинии - меньше чем за два дня. При этом на остов и обшивку пошло не какое-нибудь там дерево, а лучший прованский дуб! Самый трудный материал для работы. Исключительно достижение!
Он посмотрел на своего посетителя, ожидая хоть какого-нибудь знака одобрения, и оказался не готов к холодному ответу Шабрийана.
- Всякая галера хороша одним - своей командой, и я пришел к вам за людьми. "Святой Герасим" по дороге сюда встретился с турецкой бригантиной. Ничего серьезного не произошло, турок бежал, но от его залпа я потерял пять скамеек гребцов, и теперь на моей галере некомплект. Десятая часть моих постоянных гребцов - добровольцы, и они привыкли работать за добычу, а не за жалованье. Многие из них решили не поступать на службу к королю. Я уверен, что вы сможете восполнить эту нехватку.
- Стало быть, вам требуются гребцы сверх тех турок и полутурок, что прибыли из Ливорно шесть недель тому назад и которые ждут отправки на ваш корабль?
Шабрийан надменно взглянул на комиссара, не стараясь скрыть своего презрения.
- Разумеется. Хотя я понятия не имею, о каких полутурках вы говорите.
- Это я так, шучу. Речь об отступниках, - пояснил комиссар. - В ливорнской партии таковых двое - молодой ирландец, который оказался весьма полезен в качестве кладовщика, и его дружок, иноземец, который работает в оружейной. Они не годятся в гребцы - слабоваты по сравнению с турками. Но на что-нибудь, возможно, и подойдут.
- Если это отступники, то тем более они должны служить на моей галере, - ответил Шабрийан. - Мы на "Святом Герасиме" гордимся количеством вероотступников, которые поневоле убедились в ошибочности своего поступка. Но, насколько мне известно, вы недавно получили цепь из Бордо.
"Этот шевалье чересчур любопытен", - подумал комиссар, глядя на высокую щегольскую фигуру. Шабрийан пробыл на берегу всего несколько часов, а уже успел разнюхать, какие возможности открываются перед ним теперь, когда "Герасим" стал частью королевского Галерного корпуса. Комиссар не любил галерных капитанов, сующих нос не в свое дело. Они отвлекали его от серьезных повседневных забот - получения прибыли от деятельности арсенала. Батист происходил из купеческой семьи и занимал свой выгодный пост потому, что был двоюродным братом интенданта Бродара, и он не доверял этим воякам-аристократам, задирающим нос.
- Да, да. Цепь действительно прибыла, около восьми десятков уголовных преступников. В основном неплательщики налогов и бродяги. Насколько этот материал может быть пригоден для гребли… - начал он, но Шабрийан резко его оборвал:
- Об этому буду судить я. Когда я могу осмотреть их?
Комиссар замялся. Был почти полдень, и он предвкушал неторопливую трапезу с тремя эшевенами, то есть членами городской управы Марселя. Они собирались обсудить план приобретения участка земли по соседству с арсеналом, чтобы на следующий год можно было сообщить королю, что галерный двор необходимо расширить и - после приличного перерыва - что найден требуемый участок земли, весьма удобный. Эта сделка обещала принести четырехкратную прибыль.
- К сожалению, весь этот день меня ждут неотложные дела, но если вы пожелаете осмотреть заключенных в обществе чиновника-счетовода, это можно устроить в любое удобное для вас время.
- Если можно, не откладывая, - проронил Шабрийан.
Комиссар вызвал помощника и приказал ему сопроводить Шабрийана в камеры, где заключенные цепи из Бордо ждут своего назначения.
- А пока шевалье осматривает заключенных, - добавил комиссар, - вы проследите за тем, чтобы турки из Ливорно и два отступника были готовы для службы на галерах и доставлены на "Святого Герасима", а вместе с ними и тот вор - как его имя? - Бурден или что-то вроде этого. - Повернувшись к Шабрийану, комиссар осведомился: - К кому должен обратиться мой человек на пристани? Кому он должен сдать заключенных?
- Он может доставить гребцов моему первому помощнику Пьекуру. В этих делах Пьекур наделен всеми полномочиями. Он же позаботится о необходимом обучении людей, пока меня не будет. Как только наберу недостающий экипаж, я отправлюсь в мои поместья в Савойе. Тем временем "Святой Герасим" должен будет пройти ремонт, и я уверен, что вы все проделаете быстро, поскольку вы же поведали мне, с какой удивительной скоростью могут работать ваши рабочие. Надеюсь, к моему возвращению корабль будет полностью снаряжен к выходу в море, а его команда надлежащим образом подготовлена.
- Арсенал приложит все усилия, чтобы выполнить ваши требования, шевалье, - заверил комиссар своего гостя, хотя про себя уже раздумывал, как бы ему избавиться от этого беспокойного шевалье.
На столе у него лежал приказ министра морского флота, в котором Галерному корпусу предписывалось проводить испытания для выяснения, пригодно ли к использованию на море то или иное новое изобретение в области артиллерии или взрывающихся бомб. И комиссар решил доложить своему начальнику, интенданту Бродару, что наиболее подходящее судно для испытаний - это "Герасим". Морские испытания займут рыцаря святого Стефана, и рыцаря вместе с галерой вполне может разнести на куски, если испытания пройдут не совсем успешно.
Шабрийан вышел из кабинета комиссара, еле удостоив того кивком вместо прощания, и направился туда, где его уже ждал счетовод, наскоро почистивший свою черную куртку ради придания ей более приличного вида.
Шабрийан кивнул чиновнику и вошел в мрачный зал, где содержались заключенные.
- Велите им пройти передо мной вереницей, - бодро приказал шевалье.
Медленно, волоча ноги, узники, подгоняемые время от времени ударами и ругательствами тюремщиков, протащились перед шевалье.
- Теперь велите им раздеться.
С трудом - многим мешали кандалы - люди стащили с себя рваную, кишевшую вшами одежду и побросали ее на каменный пол.
- Встать к противоположной стене, - скомандовал Шабрийан.
Узники, прикрывая руками срамное место, стали вдоль стены лицом к смотровщику. Шабрийан прошел вдоль ряда, заглядывая им в лица и осматривая тела.
- Вот этот, и тот, и этот, - говорил он, отбирая самых сильных и подходящих, пока не отобрал дюжину. - Запишите их имена, велите одеть, как полагается, и пошлите на мой корабль, - велел он счетоводу, - а теперь позвольте заглянуть в ваши книги.