С запозданием Гектор заметил на лодыжке Дентона невольничье кольцо, хотя на голове у него не было красной шапки раба, - как и у всех, голова моряка была обмотана куском невзрачной ткани.
- Да, я обратился, - коротко ответил Гектор.
- А я и не думал упрекать тебя, - заметил Дентон, ничуть не удивившись. - Но как ты оказался на юте вместе с начальниками? Ты ведь не стал гарцоне, а?
- Нет, я скривано при предводителе, - ответил Гектор.
Гарцоне на лингва франка называли молодых наложников, которых иногда брали в море начальники и старшие оджаки.
- А еще, - добавил Гектор, - я помогаю предводителю в составлении морских карт.
Это произвело на Дентона впечатление.
- Я всегда считал тебя башковитым малым, - сказал он. - А что это за штука такая болтается у тебя на шее?
- Это кибла. Она показывает, в какую сторону я должен повернуться лицом, когда молюсь.
- Можно мне глянуть? - Дентон открыл шкатулку и увидел стрелку компаса. - Да, удобная штука, особенно когда корабль меняет курс.
- А ты как? Чем занимался эти девять месяцев?
Дентон пожал плечами.
- Почти тем же, чем занимался бы дома, доведись просидеть всю зиму на берегу. Работал на верфи, плотничал. Делал все, чтобы эта посудина могла плавать. Этой старушке сто лет в обед. Вся расшаталась, а молодость не вернешь. Не удивлюсь, коли этот поход окажется последним.
И он ловко сплюнул за борт.
- Вот уж не знаю, согласился бы я выйти на ней в море, будь у меня выбор. Но мой хозяин - тот же, как ты его называешь, предводитель, и я ему здесь, на борту, позарез нужен, потому что у него нехватка хороших моряков. Вольных гребцов хоть отбавляй, а вот таких людей, которые знают, как лучше управляться с парусом, почитай и нет. По всему, кроме чина, я тут за главного каравано - отвечаю за паруса. Должность каравано тут, конечно, занимает турок, но он ничего не смыслит в этом деле и полагается только на меня. Коль этот поход закончится благополучно, я вернусь с денежками и куплю себе свободу, да и останусь на житье в Алжире. Мне нравится здешний климат, и хороший корабельный плотник здесь в цене.
- Погоди, ведь прошлой осенью всех англичан выкупили, и они вернулись домой. А как же ты?
- Видно, - усмехнулся Дентон, - меня в списках не оказалось. А следующего выкупа из Лондона еще ждать и ждать. Говорят, что английский консул умер от чумы, а на его место еще никого не прислали. Так что мне только и остается, что разжиться денежкой в этом походе. И тогда уж меня не остановишь, привезу сюда жену и детей, пусть живут вместе со мной.
- Ты хочешь сказать, что у тебя доля в добыче?
- Таков обычай. Даже самый последний гребец на галере получает свой кус, даже раб. Пусть малую толику, и по правилам вроде бы как должен отдать ее хозяину. Но если хозяин добрый, позволяет оставить себе. Судя по всему, наш предводитель - достойный старикан и позволит оставить то, что тобою же заработано. Конечно, коль служить ему будешь как полагается.
Дентон взглянул на безвольно поникший флаг.
- Я, пожалуй, пойду. Туман скоро рассеется. Надо бы подновить стяжки, пока не поздно. Приятно иметь возможность поговорить по-английски для разнообразия.
- Выходит, ты еще не познакомился с моим другом Даном? Он говорит по-английски.
- Нет, а кто это?
Гектор указал на фордек, где Дан разговаривал с одним из оджаков.
- Вон.
- Иноземец с темной кожей? Я думал, что он юзиф, раб-арап. И чего это он в такой дружбе с оджаками?
- Он мушкетер, - ответил Гектор. - И они от него в восторге.
* * *
Это случилось после полудня, когда "Слава моря" подняла парус и вышла из Алжира. Предводитель сказал Гектору, что возьмет его с собой в качестве писца, но ясно дал понять, что для Дана на галере места нет. Само собой, Гектор упрашивал хозяина переменить решение, а в ответ услышал, что неграмотный рисовальщик - только лишний рот на борту. И когда Гектор уже смирился с тем, что придется расстаться с приятелем, на пристань явился Дан с поручением от управляющего Тургута. Ему велели принести молитвенный коврик и кое-что из платья на галеру, стоящую на якоре, и так случилось, что переправили его оджаки, направлявшиеся в лодке на корабль со своей поклажей и оружием. Когда оджаки поднимались на борт, один из янычар отдал Дану подержать свой мушкет. Дан взял оружие и, глянув на замок, заметил, что оно не настроено.
- Ты что, оружейник? - спросил янычар.
- Нет, я просто меткий стрелок, - ответил Дан. - А это превосходное оружие.
Польщенный янычар спросил Дана, а не хочет ли тот сам испытать мушкет, и они вместе пошли на нос галеры, где Дан зарядил мушкет и под пристальным взглядом оджака прицелился в дохлую кошку, плывущую по воде. Он попал с первого выстрела. Это произвело на янычара такое впечатление, что он созвал своих товарищей посмотреть, как меткий Дан стрельнет еще раз, а когда тот снова попал точно в мишень - клубок плывущих водорослей, - все заплескали в ладоши. Тут уже и начальник янычар подошел посмотреть, что происходит, и когда Дан лишь на пядь промахнулся при третьем выстреле, спросил, где тот научился так метко стрелять.
- У моего народа, - гордо ответил Дан. - Вот почему нас называют мискито. Чужаки считают, что наше имя взято у летающих насекомых, которых туча на нашем берегу, но это ложь. Испанцы называют нас мискито потому, что мы - единственный народ, который против них поднял их же огнестрельное оружие. И они называют нас "народом мушкетов".
- Если ты готов сражаться с неверными, то должен пойти с нами, - заметил ага. - Нам всегда нужны хорошие стрелки, да и те, кто способен починить мушкет.
Власть аги в военных делах была равна власти самого капитана, и Дан оказался в помощниках оджаков и - на радость Гектору! - тоже отправился в поход.
* * *
Дентон проворно вскарабкался на мачту, сел на нее верхом и занялся было потертым канатом, связывающим ее, как вдруг вскинул голову и вгляделся в туман.
- Эге! - тихо проговорил он. - Кто-то идет по нашей дорожке.
Люди на палубе тоже что-то услышали, рабочим на помпе приказано было прервать работу, и в наступившей тишине стали явственно слышны ритмичные тяжелые всплески и скрип. С какой именно стороны они доносились, сказать было трудно, но звук приближался. Янычары, беседовавшие и курившие на фордеке, отложили свои трубки с длинными чубуками и взялись за мушкеты, спокойно приготовив запалы. Тургут, встревоженный внезапной тишиной на корабле, подошел к поручням правого борта и, склонив голову набок, прислушался.
- Галиот или, может быть, бригантина на веслах, - проговорил он.
Дентон бесшумно спустился вниз и оказался на палубе рядом с Гектором.
- Друг или враг? - пробормотал он. - Рыцари обычно в этих местах не орудуют, хотя у них флот из восьми больших галер, почти таких же, как "Слава моря", и они-то уж заставят нас побегать за нашими денежками.
- Рыцари? А кто это? - прошептал Гектор.
- Рыцари ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Горстка знатных людей из лучших семейств Европы, которые занимаются и пиратством, когда это их устраивает. Утверждают, что дерутся за Святой Крест. Ненавидят берберийских корсаров. А действуют с Мальты. Один раб из их братии работал корабельным плотником вместе со мной на верфи.
Дентон замолк, потому что ага грозно глянул на него, требуя тишины, - он тоже прислушивался, пытаясь определить, с какой стороны приближается судно.
Прошло несколько минут, и стало ясно, что чужак не торопится. Плеск весел был негромок и неспешен и постепенно приближался. Гребцы на "Славе моря" уселись на свои места и опустили лопасти тридцатифутовых весел в воду, ожидая приказа. Некоторые нетерпеливо поглядывали на Тургута, стоявшего на кормовой палубе, другие, вывернув шею, пытались проникнуть взглядом сквозь туман. Вдруг мглу прорезал клич:
- Сьеме! Сьеме!
Дентон проговорил, показывая руками, как гребут:
- Вместе! Вместе!
Мгновение спустя темное пятно тумана превратилось в четкие очертания весельного судна, и послышался испуганный крик:
- Айя! Что за корабль?
- "Слава моря", во имя Аллаха! - зычно откликнулся Тургут.
На той галере осушили весла, но по инерции она шла вперед, и стало отчетливо видно, что это бригантина, весельное судно, размером в половину "Славы моря".
- Мерхба, добро пожаловать! Из какого порта? - крикнул Тургут.
- Из Джиджелли. Корсары!
Напряжение на борту "Славы моря" спало.
- Друзья-корсары из Берберии, - пояснил Дентон. - Охотятся на одном с нами участке.
Гектор уже достаточно знал по-турецки, чтобы понять, о чем перекрикиваются Тургут и капитан подошедшего судна. Бригантина вышла в поиск менее недели назад, и ей удалось перехватить три корабля неверных, два испанских, а третий - французский. Ни на одном особо ценной добычи не было, но француз оказал любезность корсарам, сообщив, что заметил большое торговое судно неизвестной национальности, ушедшее за горизонт, но направляющееся явно в Ливорно. Преследуя эту возможную добычу, бригантина шла на север в надежде перехватить парусник, который теперь остановлен штилем.
- А вы не видели никого из этих шайтанов с Мальты? - крикнул Тургут.
- Не видели. Для них еще не сезон, рано. Им больше нравится лежать в постели со своими блудницами, - последовал ответ.
- Не соединить ли нам наши силы? - осведомился Тургут.
- Д’аккордо! - долетел ответ. - Одна рука не сделает ничего, две руки сделают хлопок.
Тургут улыбнулся в бороду, услышав эту турецкую поговорку, и ответил: