- Ах, да. Мама уже на сносях была, а тут автоцистерна керосиновая прикатила, спешит, ковыляет хромоногая Шура: "Поля, керосин!" Ну, очередь. Мама туда. Просит: "Бабоньки, пропустите, я ж..." А бабоньки: "Стань в очередь. У всех свои заботы!" Встала. Качнулась и села в пыль... Открыла она глаза, спросила: "Кто? Сын? Дочь?" И еще: "Бидон-то я там оставила. Взял ли кто мне керосин?" Ну вот. Подрос, хромая Шура спешит: "Поля, посылай мальца в магазин, колбасу выкинули!" Бегу. Топчусь в очереди. В школу стал ходить, день начинается с того, что в магазин мчу. То за хлебом, то за маслом подсолнечным, то за тем же проклятым керосином. Стою в очереди. Читаю. Уроки устные готовлю. Черт бы их побрал, вся жизнь - очередь, очередь, очередь! Очередь за мясными консервами, картошкой, "жигуленком", за квартирой в очереди этой проклятой восьмой год стою...
- Как-то все мрачно, Валентин. Ну тебя к черту! И я в очередях по ноздри настоялся.
- Так вот, чиф, мама моя, бедная, в очереди и померла. Слабенькое у нее было сердце, а тут простыни привезли. Спешит хромая Шура: "Полюшка, простыни выбросили!" Поднялась мама, побрела... - Серегин опять отвернулся, вздохнул, сказал зло: - А вот я, чиф, не хочу больше стоять в очередях. Но где нынче такое может быть? Лишь в море...
- Выше голову, Серегин. - Русов хлопнул матроса по плечу. - Не все решается сразу, гляди выше очередей, выше мерзости еще в чем-то неустроенного быта... А, вот и капитан.
В рубку вошел подтянутый, свежий, будто помолодевший капитан; появился Бубин, в руке пачка радиограмм, кивнул Русову, подал одну, две - капитану, одну - Шурику Мухину, три радиограммы положил на штурманский стол, придавив их лоцией южных широт Атлантического океана, - для Жоры Куликова. Боцман появился в рубке, прошагал в угол, кот шмыгнул за ним следом, уселся возле ног и, громко мурлыкая, принялся намывать себе морду.
- Не будем рыбаков корить за то, что они послабляют свои веревки, - сказал капитан как бы боцману, а вместе с тем и Русову, да и просто всем, кто находился в рубке: - Вот мы отдадим им воду и топливо, да и снимемся в порт, а им еще пахать и пахать соленую водичку. Как считаешь, Дмитрич?
- Мы одни, а их полтора десятка, - сурово буркнул боцман. Капитан нахмурил брови, но боцман, вздохнув, не смягчился: - У них рейс кончится, и они все свое рванье спишут, в океан покидают, а нам кто концы спишет? А нам еще...
- Боцман!
- Ну хорошо, хорошо, - уступил Василий Дмитрич.
- Включайтесь, вот-вот и совет начнется.
Бубин быстро прошел к себе в рубку, в радиодинамике щелкнуло, послышались чьи-то тихие голоса, шуршание бумаги, бульканье воды, наливаемой, видимо, в стакан, и знакомый, сиплый голос наполнил рубку:
- Доброе утро, товарищи! Утро действительно доброе, тихое, однако по синоптическим картам в ближайшие трое-четверо суток следует ожидать ураган "Марина", который движется к нам со скоростью сто семьдесят миль в час из района Фолклендских островов. - Начальник промысла кашлянул. - Так что мы можем лишь поприветствовать "Пассат", который оперативно прибыл в наши широты. "Пассат", слышите нас? Подтвердите же, что привезли нам топливо и воду! - Василий Васильевич Попов опять кашлянул и, поубавив в голосе начальственной жесткости, добавил: - "Пассат", у нас от этой чертовой "опресненки" желудки известкой обросли.
- Привезли, привезли вам топливо и свежую, очень вкусную водичку! - проговорил в микрофон Михаил Петрович Горин. - Приветствуем вас, дорогие товарищи рыбаки. Надеемся, что все у вас хорошо.
- Спасибо, трудимся, - ответил за всех Попов. Слышно было, как зашуршала бумага, и чей-то шепот: "Да вот же текстик, вот..." - А теперь, товарищи рыбаки, разрешите поздравить тралмастера "Стрельца" Свиридова Федора Ивановича с днем рождения, с его пятидесятилетием! Прими, дорогой друг, наши искренние поздравления, здоровья тебе, дорогой, счастья тебе и твоим родным...
- Благодарим вас, Василий Васильевич, - отозвался "Стрелец".
- А Степана Владимировича... - Шепот в динамике: "Викторовича..." - А Степана Викторовича, моториста "Олюторки", мы поздравляем с рождением сына. Поднимай из малыша настоящего рыбака, дорогой наш Степан Викторович!
"Олюторка" не отозвалась, и, помедлив немного, шумно вздохнув, начальник промысла сказал, понизив голос:
- "Вилюй", слышите меня? Примите наши соболезнования по поводу смерти отца у дорогого нашего товарища, второго помощника капитана Шведова Федора Федоровича... Держись, Федя. Мы все с тобой, дорогой наш товарищ!
И "Вилюй" промолчал. Откашлявшись, помедлив немного, начальник промысла перешел к делу:
- "Пассат", первым даете воду и топливо "Ключевскому". Забирайте у них девушку... гм, роженицу... гм, только осторожненько. Потом связывайтесь с "Коряком", разрешаем вашему доктору осмотреть пострадавшего механика, дальнейший порядок работы я сообщу позже. Итак, товарищи, начинаем наш очередной промысловый совет. Прошу доложить об итогах работы за прошедшие сутки по установленному порядку. "Ордатов", как у вас? Сняли трос со ступицы?
- Черта с два сняли! - нервно отозвался "Ордатов". - Уже шесть часов маемся, восемь человек по очереди в холодной водичке бултыхаются! Сколько раз перед промыслом мы говорили: надо брать с собой водолаза, а начальство все одно дудит...
- Спокойно, "Ордатов", продолжайте работы по очистке ступицы винта от ваера, - прервал говорившего начальник промысла. - Да поторапливайтесь, я уже говорил про ураган "Марина"... "Омега"!
- Работаем в квадрате "Харитон-шесть". Штиль. Тишина. Шесть тралений, набили калошу рыбой по клотик! Пускай другие траулеры перебегают к нам, мы не жадные, а тут плотные, устойчивые косяки. "Пассат", кошка Манюська передает привет коту Тимофею. Спрашивает, так ли он бодр и полон мужской силы, как в минувшую с ним встречу?
- "Омега", не засоряйте эфир, - остановил капитана траулера начальник промысла, но сказал это не строго, а лишь для порядка, добавив при этом: - Молодцы, поздравляю с успехом! "Кречет", что у вас?
- А у нас - гирокомпас! - сердито ответил "Кречет". - Гирокомпас у нас полетел к чертям собачьим, вот что у нас! На магнитном, как Колумбы-Магелланы по океану ползаем, уже сутки механики, Кулибины-Яблочкины чертовы, с гирокомпасом возятся!
- То у вас обрыв трала, то гирокомпас ломается! Когда рыбку-то ловить будем?
- Когда суда дома, в доках, в порту, а не на переходах ремонтировать будем! Ладно уж - люди, мы все вытерпим, выдюжим, а теплоходы?! Они же стонут от этих дьявольских нагрузок! Все экономим, не даем машинам отдыхать, вот и не выдерживает железо, ломается!
- Ладно-ладно, "Кречет"! Не нам с вами решать эти вопросы. Все у вас?
- Да не все у нас, есть у нас еще кое-что... Матрос Соболь вчера во время качки упал на палубе, ударился о фальшборт, получил серьезную рваную рану головы. Хирург нужен...
- Штиль же вчера был!
- Да какая-то шалая волна подкатила...
- Хорошо. "Пассат", слышите?
- Слышим, - отозвался Горин. - Где "Кречет"-то?
- Да мы рядышком с "Коряком", в видимости друг друга находимся, - торопливо отозвался траулер. - Берем на себя доставку доктора на "Кречет", а оттуда на "Коряк". Да и рыбки "Пассату" дадим.
- "Коряк", не возражаете, если врач вначале...
- Не возражаем, - отозвался "Коряк". - У нас пять постановок. Колесо, восемь и шесть тонн, колесо. Котик Бомбино передает привет своей мамочке Манюське. Очень резвый котик. Простите за маленькую консультацию: обязательно ли ему нужно медное кольцо на шею?
- Обязательно! - врезался в эфир чей-то бас. - Иначе ваш Бомбино облысеет и превратится в старичино от действия летучих токов, исходящих от железной палубы... Простите, Василий Васильевич, это "Овен" на связь вышел, у нас четыре постановки, восемнадцать тонн, да еще какое-то чудо-юдо поймали, рыбину здоровенную, плоскую, как матрац, глазищи воловьи, плавает не плашмя, а торчком, а чешуя вся светится. Мы ее заморозили на всякий случай.
- Это луна-рыба. Доставьте ее в порт, может, для музея пригодится, - сказал начальник промысла и построжал голосом: - Товарищи, прошу прекратить лишние разговоры, у нас совет или посиделки? "Олюторка", слушаем вас.
- Шесть постановок, умучились, а на палубе всего пять тонн. Мотаем отсюда в квадрат "Харитон-шесть" к "Омеге"... Наша малышка Матильда тоже шлет приветы своей маме и братцу Бомбино. И последнее - куда передавать приданое для будущего моряка? Танюшка с "Ключевского", кажется, на "Пассат" пересаживается?
- На "Пассат", на "Пассат"! - нетерпеливо проговорил начальник промысла. - Слышите все? Татьяна Конькова пересаживается на "Пассат", и кто приготовил приданое для мальца... гм... или там будущей девчушки, передавайте все это "Пассату" во время бункеровки... Итак, продолжим наш совет. "Вилюй", слушаем вас, чем порадуете?
- Находимся в квадрате "Харитон-семь". Пять тралений. Три колеса, шесть и восемь тонн.
- "Тиличики" говорят: четыре, три, шесть - и обрыв трала...