- Да, что-то вроде этого. С очень большими странностями парнишка. Как выяснилось, три рейса подряд в море, подлец, бегал. Почти полтора года без суши! Может деньжишки на "жигуленка" копил? И после тех трех рейсов и недели не отдохнул на суше, к нам устроился. Вот и не выдержала головка! Тут после одного-то рейса приходишь домой сам не свой, а он... - Капитан-директор закурил. - Так вот, о странностях... Кстати, Юрой его зовут. Юриком. Симпатичный паренек. И все умеет. Золотые, как говорится, руки. Часишки починить - пожалуйста! Фотоаппарат - будьте любезны! Желаете постричься - с большим удовольствием. Причем обкорнает не хуже, чем наш штатный парикмахер. И удивительно безотказный. Надо на подвахту, чуть тронул за плечо: "Эй, Юрик!" - быстренько поднимется, оденется и пошел безо всякого ворчания. Зашиваются коки, кого позвать на подмогу? Юрика. Спал ли, не спал: улыбнулся и пошел.
- Какие же это странности? - Русов пожал плечами. - Наверно, таким в море и должен быть каждый. Даром, что ли, говорят: "Моряки на судне - одна семья".
- Странности? А вот послушайте. Было у нас общее собрание. Социалистические обязательства принимали, а он встает и говорит: "Люди! К вам я обращаюсь от имени Вселенной. Слушайте. Там, откуда я прибыл, не бьют ни китов, ни бельков. А что же делаете вы? Природа миллиарды лет создавала это чудо, а вы убиваете их?! Маленьких, беспомощных, таких красивых? Скажите, вам нужны они? Тут я вмешался, сказал, мол, шкурки их очень ценятся. Из них во Франции, Англии, Америке шьют прекрасные женские шубки... А он свое: "Шубки! Чтобы миллионерша из Вашингтона форсила в шубке, на которую пошло пятьдесят зверьков, мы превратились в убийц природы! Откажитесь же от этого варварского промысла". Каково?
- Думаю, что к такому решению мы рано или поздно, но придем, -- пробурчал Михаил Петрович. - И лучше будет, если это произойдет возможно раньше, чем позднее.
- Такие проблемы не нам с вами решать, товарищ капитан "Пассата"! - строго произнес капитан-директор. - М-да... Так о чем же это я? Ах, да! Ну вот, шум поднялся на собрании, смех. Решили, что парнишка просто пошутил. А потом другое случилось: плакать стал...
- Плакать?
- Ну да. Вернется к себе в каюту после работы, сядет за столик, закроет лицо ладонями и плачет. Льются слезы сквозь пальцы, плачет и все спрашивает кого-то: "Зачем, зачем?" Бельков, видите ли, ему жаль! Дальше - больше. Однажды, он тогда еще на зверобойце ходил, подходит судно к ледяному полю, хвать: а где же дубины да ножи? Юрик, оказывается, их за борт покидал!
- Пингвина у меня из ванны выкрал, - насупившись, сказал старпом плавбазы. - И что удивительно: замок у меня сложнейший, а он как-то проник в каюту. Говорит: сквозь переборку прошел!
- А что за пингвин-то?
- Да ребятишки наши с Кергелена пяток привезли. Скучно, знаете ли, на плавбазе, а тут такие забавные птички. Как он накинулся: "Отпустите их. Погибнут ведь!.." А мы им бассейн устроили, рыбкой кормили... Правда, погибли все ж. Четверо. Один за другим. А последнего я к себе забрал. Правда, и он был плох. В ванной я его держал. И вот как-то прихожу, каюта заперта, а пингвина нет. Я к Юрке: "Ты похитил?" А он... Молчит, смотрит на меня как-то странно...
- В общем, как говорится, ближе к делу, - прервал своего старпома капитан-директор. - По существующему положению я обязан этого матроса отправить в порт первым же судном. Первое судно - это вы. Так что, друзья... Э, а что рюмки пустуют?
- У нас ведь танкер, товарищ капитан-директор, - решительно сказал Горин. - Что взбредет Юрику на ум? Достаточно одной спички, чтобы... Он ведь, оказывается, сквозь переборки проходит!
- И потом, мы ведь не идем в свой порт! - добавил Русов. - Нам еще предстоят большие работы: бункеровка рыбаков, тунцеловов, и потом нам надо со своим врачом посоветоваться.
- С какой стати? - Капитан-директор строго насупил брови, скрестил руки на груди. Русов взглянул в его лицо и понял, что все уже решено. Этот наделенный большой властью человек хоть до Москвы достучится, но отправит Юрика с ними... Да, собственно говоря, отчего и не взять с собой парнишку? Хоть по убитым белькам плакать не будет. А капитан-директор сказал, возвысив голос: - При чем тут доктор?! Вы командиры танкера или нет? В общем, забирайте парнишку.
Горин взглянул на Русова. И он понял, что сопротивляться бесполезно. Вздохнул. Улыбнулся.
- Хорошо. Берем. Пересаживайте его на танкер.
- Простите, товарищ капитан-директор, я еще не доложил вам, но с Юриком возникли неожиданные сложности... - Старпом базы поднялся из-за стола, вид у него был виноватым: - "Перейду на танкер, - говорит, - только дайте мне красный аккордеон". А где я возьму красный аккордеон?!
- Вопрос решен, а вы уж думайте, как быть с аккордеоном. - Капитан-директор взглянул на часы. Минуло пятьдесят семь минут, как Горин и Русов появились в его каюте. - Благодарю вас, друзья, счастливого плавания.
Зверобоев покинули на рассвете. База уходила на юг, к ледникам Антарктиды. "Пассат" - на северо-запад, мимо островов Кергелен. Склонившись над штурманским столом, Русов делал запись в вахтенном журнале: сколько перекачали топлива зверобоям, когда отдали швартовы и легли на обратный курс. И еще, что приняли на борт пассажира, матроса базы Юрия Фомича Роева, двадцати пяти лет от роду, проживающего в поселке Дивное Псковской области, больного, для доставки в порт Калининград.
Русов поглядел в иллюминатор: рассвет был мутным, палевым, солнце медленно, неохотно поднималось из-за горизонта. На своих вахтах Русов встречает и провожает солнце. И это случалось так часто в его жизни, что солнце казалось ему большим добрым приятелем. "Доброе утро, солнце! На вахту? А я пойду кемарну!" А вечером Русов прощался с солнцем: "Мне на вахту, а тебе на отдых. До завтра, солнце!". Сегодня солнце было закутано в плотную дымку, будто в золотистый кокон запеленуто, выпутаться из которого оно никак не могло. "Скурвится погодка", - подумал Русов. Он бросил взгляд на радиограммы, сколотые скрепкой, с час назад их принес Семен Арнольдович Бубин, нахмурился. Через двое-трое суток загудит океан... Так. Юрий Фомич Роев... С этим... "другом Природы" теперь еще возись, следи да следи за ним! Сообразительный старпом-каратист разыскал среди списанного культинвентаря старую гармошку и покрасил нитролаком в красный цвет. И Юрик, душа доверчивая, перешел на танкер.
Однако как быть с водой? Что за жизнь у моряка! Русов скривился, как от зубной боли. Кажется, минул день со всеми его проблемами, и новые дни будут тихими и спокойными, но где там! Хотя так ведь везде. Что в море, что на суше. В общем, жизнь!.. И Русов вновь перечитал радиограммы. Одна была от рыбаков: "Еще раз зпт убедительно просим взять для нас воду Кергелене тчк Опреснители работают плохо зпт мучаемся жаждой зпт приход плавбазы откладывается тчк Попов". Вторая с Кергелена: "Заход остров разрешаю тчк Воду берите бухте Копефул водопада Лазер тчк Соблюдайте величайшую осторожность двтч рифы зпт узкости зпт сильные течения тчк Губернатор острова Мишель Дебре"
"Рифы, узкости, течения! - мрачно, как-то обреченно размышлял Русов. - Хватит с меня. Пускай все решает капитан. Да, хватит с меня".
- А вы не бойтесь, - вдруг послышался за его спиной голос. Русов резко обернулся: в углу дивана сидел Юрик Роев. - Разве можно оставлять моряков без воды? Помочь им - дело благородное...
- Что?..
- ...дело благородное, товарищ старпом. А там, где дело благородное, там всегда надо идти на риск. И все будет хорошо, старпом.
- Фу-у, черт побери. Испугал. Да как ты прошел сюда?
- Сквозь переборки.
- Мухин! - Русов заглянул в ходовую рубку. - Шурик, ты не видел, как в штурманскую прошел Роев?
- А что, он там?
- Да вот он, сидит себе на диванчике! - Русов вернулся в штурманскую, закурил, сел рядом с Юриком. Сказал: - Вход в штурманскую и в ходовую рубку без разрешения строго воспрещен. Запомни это. - Юрик, улыбаясь, глядел на него. Было что-то в этой его улыбке детское, такой добротой светились его серые глаза, столько внимания и добра было во всем его лице, что Русов улыбнулся. Парень нравился ему: "Похититель пингвинов"! И очень было его жаль. Спросил: - Ты пришел, чтобы что-то мне сказать?
- Нам предстоит очень серьезный разговор, Николай Владимирович, - посерьезнев, сказал Юрик. - Найдите для этого время, хорошо?
- Сразу после обеда приходи ко мне в каюту. А сейчас топай отсюда. Капитан у нас строгущий.
- "Волхвы не боятся могучих владык..."
- Ты-то не боишься. Ты пассажир. А мне нагоняй будет.
Юрик протянул старпому руку. Поднялся. Он был высок, широкоплеч и... и какую-то "похожесть" вдруг обнаружил Русов в этом парне с той женщиной с "Принцессы морей". Матовая смуглость лица? И глаза. Нет, не цвет, а какая-то их особенная пристальность, цепкость... "Все-то мне что-то кажется! - успокоил он себя. - Просто устал".
Ушел Юрик. А, вот и кок спешит. Слышно, как заглянул в рубку, громким шепотком осведомился у Мухина:
- Муха, как старпом? Кашку я хочу сегодня пшенную вместо омлета сварганить...
- Зол старпом, - таким же шепотком ответил Мухин. Зевнул: - Беги, кок! С вахты сменюсь, помогу тебе.