- Верхом или на пешими, старик?
- Выбор за тобой, юнец, - повторил я, на сей раз вложив в слово "юнец" больше презрения.
- Считай, что ты уже мертв, старик, - отозвался он. - Слезай с коня, старый ублюдок.
Он легко спрыгнул с лошади и гибко приземлился на влажную траву. Я решил, что он решил драться пешим, потому что его конь не привык к битвам, но это меня устраивало. Я тоже спешился, но медленно, как будто старые кости и боль в мышцах мешали двигаться.
- Мой меч, - произнес Отере, - зовется Кровопийца. Человек должен знать, что за оружие отправит его в могилу.
- Мой меч...
- К чему мне имя твоего меча? - прервал меня он и снова рассмеялся, правой рукой вытащив из ножен Кровопийцу. - Я сделаю это быстро, старик. Готов? - последний вопрос прозвучал как насмешка. Плевать он хотел, готов я или нет, он просто смеялся, потому что я неуклюже обнажил Вздох Змея и держал его, словно к этому не привык. Я даже сначала взял его в левую руку, но потом перехватил правой, и Отере решил, что я неопытен. Я был столь убедителен, что он опустил клинок и затряс головой.
- Ну и глупец же ты, старик. Я не хочу тебя убивать, просто отдай меч.
- Охотно, - ответил я и двинулся к нему. Он протянул левую руку, и я крутанул ладонью и отбил Вздохом Змея эту руку, а потом отбил в сторону Кровопийцу и снова выбросил меч вперед, приставив острие Вздоха Змея к груди юнца. Меч уткнулся в кольчугу над грудной костью, заставив Отере отпрянуть, он чуть не споткнулся и яростно заревел, взмахнув мечом жестом косаря, что должен был снести мне голову с плеч, но я уже поднял Вздох Змея, клинки столкнулись, и я сделал еще шаг вперед и ударил ему в лицо рукоятью. Отере наполовину увернулся, и удар пришелся по челюсти, а не по носу.
Он попытался полоснуть меня по горлу, но не смог как следует замахнуться, а шагнул назад, взмахнув Вздохом Змея, так что его острие рассекло Отере подбородок, хотя и не сильно. Выступила кровь, и при виде ее один из спутников Отере тоже вытащил меч, я услышал, хотя и не увидел, как зазвенели мечи, и понял, что Берг тоже дерется. За моей спиной звякнула сталь о сталь и раздался вздох, а глаза Отере расширились, когда он увидел, что случилось.
- Давай, юнец, - сказал я, - ты дерешься со мной, а не с Бергом.
- Тогда убирайся в могилу, старик, - огрызнулся он и шагнул вперед, размахивая мечом, но этот удар легко было отразить. Отере был не слишком умел. Возможно, проворнее меня, ведь все-таки он был моложе, но я всю жизнь упражнялся с мечом. Он напирал, взмахивая клинком снова и снова, а я отражал каждый удар, и лишь после шести или семи его свирепых замахов неожиданно отступил и опустил меч, и его клинок просвистел мимо, так что Отере потерял равновесие, потом я ткнул Вздохом Змея, пронзил правое плечо врага, проткнув кольчугу и поранив плоть, и увидел, как рука упала, а потом я поднял клинок к его глотке и задержал там, с острия Вздоха Змея закапала кровь.
- Мое имя, юнец, Утред Беббанбургский, а этот меч зовут Вздохом Змея.
- Господин! - он рухнул на колени, не в состоянии поднять руку. - Господин, - повторил он. - Я не знал!
- Ты всегда задираешь стариков?
- Я не знал! - взмолился он.
- Держи меч крепче, юнец, - велел я, - и найди меня в Вальхалле, - я поморщился, дернул меч обратно, перерезав ему глотку, а потом снова вперед, довершая работу. Отере взвыл, а его кровь хлынула на мокрый луг. Он издал хрип.
- Держи Кровопийцу! - рявкнул я. Он вроде кивнул, а потом свет в его глазах померк, и он рухнул ничком. Меч по-прежнему находился в его руке, так что мы снова встретимся за наполненным элем столом богов.
Берг разоружил одного оставшегося всадника, а другой скакал уже в двух сотнях шагов, яростно погоняя лошадь.
- Убить его, господин? - спросил Берг.
Я покачал головой.
- Он может доставить послание.
Я подошел к лошади юнца и стянул его вниз. Он свалился с седла и растянулся на земле.
- Ты кто такой? - спросил я.
Он назвал свое имя, но теперь я его уже забыл. Всего лишь мальчишка, моложе Берга, и вполне охотно отвечал на вопросы. Рагналл строит в Эдс-Байриге большую стену, но у него также есть лагерь у реки, где из кораблей соорудили мост. Там он собирает людей. Собирает свое войско.
- И куда отправится это войско? - спросил я.
- Захватить саксонский город.
- Честер?
Он пожал плечами - названия он не знал.
- Где-то поблизости, господин.
- Вы делаете лестницы?
- Лестницы? Нет, господин.
Мы сняли с тела Отере кольчугу, забрали его меч и лошадь, а потом поступили так же и с юнцом, которого разоружил Берг. Он был не столько ранен, сколько испуган, и дрожал, наблюдая, как мы забираемся на лошадей.
- Скажи Рагналлу, - велел я ему, - что из Мерсии придут саксы. Скажи, что у него будут тысячи мертвецов. Скажи, что через несколько дней он и сам умрет. Скажи, что так обещал Утред Беббанбургский.
Он был слишком напуган, чтобы ответить, и просто кивнул.
- Произнеси мое имя, юнец, - приказал я, - чтобы я знал, что ты сумеешь повторить его Рагналлу.
- Утред Беббунбургский, - сказал он, запинаясь.
- Молодец, - ответил я, и мы поехали домой.
Глава третья
На следующий день прибыл епископ Леофстан. Конечно, пока он не был епископом, а просто отцом Леофстаном, но все радостно называли его епископом и твердили друг другу, что он живой святой и ученый человек. О прибытии живого святого объявил Эдгер, один из тех, кого я послал на каменоломню к югу от реки Ди, где нагружали камнями телегу, теми камнями, что посыпятся с крепостного вала Честера в качестве приветствия любому норманну, попытавшемуся взобраться по стенам. Я был почти уверен, что Рагналл ничего такого не предпримет, но если он потеряет разум и попробует, то насладится подобающим приемом.
- Там по меньшей мере восемьдесят ублюдков, - сообщил Эдгер.
- Священников?
- Среди них полно священников, - сурово произнес он, - но как насчет остальных? - он перекрестился. - Бог знает, кто они такие, господин, но их не меньше восьмидесяти, и движутся сюда.
Я забрался на южную сторону крепостного вала и осмотрел дорогу за римским мостом, но ничего не увидел. Городские ворота снова закрыли. Ворота Честера останутся закрытыми, пока люди Рагналла не уберутся, но известия о приближении епископа уже распространились по городу, и отец Цеолнот бежал по главной улице, задрав свою длинную рясу до пояса.
- Нужно открыть ворота! - орал он. - Достигло даже до ворот народа моего, до Иерусалима!
Я взглянул на Эдгера, а тот пожал плечами.
- Похоже, что-то из Писания, господин.
- Откройте ворота! - запыхавшись прокричал Цеолнот.
- Зачем? - крикнул я с боевой площадки над воротами.
Цеолнот резко остановился. Он не видел меня на крепостном валу и сердито огляделся.
- Прибывает епископ Леофстан!
- Ворота останутся закрытыми, - объявил я и посмотрел на другой берег реки. Теперь я расслышал пение.
Ко мне присоединились сын и Финан. Ирландец нахмурившись смотрел на юг.
- Прибывает епископ Леофстан, - объяснил я причину переполоха.
На улице начала собираться толпа, и все глазели на большие закрытые ворота.
- И я это слышал, - кратко бросил Финан. Я задумался. Мне хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но что сказать человеку, который убил собственного сына? Финан, видимо, почувствовал мой взгляд, потому что нахмурился.
- Не беспокойся обо мне, господин.
- А кто сказал, что я беспокоюсь?
Он слегка улыбнулся.
- Я убью несколько воинов Рагналла. Потом убью Коналла. Это снадобье всегда меня излечивало. Господи ты боже мой! Это еще что?
Его вопрос был вызван появлением детей. Они шли по дороге к югу от моста, и насколько я мог судить, все были в белых рясах. Должно быть, десятка два, и на ходу они распевали. Некоторые размахивали веточками. Позади ехала группа священников в темных рясах, а за ними тащился всякий сброд.
К отцу Цеолноту присоединился его близнец, и братья забрались на стену, откуда стали смотреть на юг с восторгом на уродливых лицах.
- Это же святой человек! - сказал Цеолнот.
- Следует открыть ворота! - настаивал Цеолберт. - Почему не открыли ворота?
- Потому что я не приказывал их открыть, - прорычал я, - вот почему. И ворота остались закрытыми.
Странная процессия пересекла реку и приблизилась к стенам. Дети размахивали ободранными ивовыми веточками и пели, но ветки поникли, а пение стало нестройным, когда они добрались до заполненного водой рва и поняли, что не могут двигаться дальше. Тогда голоса совсем смолкли, и юный священник протолкнулся сквозь хор в белом и окликнул нас.
- Ворота! Откройте ворота!
- Вы кто? - спросил я.
Священник разъярился.
- Прибыл отец Леофстан!
- Хвала Господу, - произнес отец Цеолнот, - он прибыл!
- Кто? - переспросил я.
- Ох, Боже ты мой! - воскликнул за моей спиной Цеолберт.
- Отец Леофстан! - прокричал юный священник. - Отец Леофстан - ваш...
- Тихо! Молчать! - приказал тощий священник верхом на осле. Он был таким высоким, а осел - таким маленьким, что ноги священника почти волочились по дороге. - Ворота должны быть закрыты, - обратился он к юному священнику, - потому что поблизости язычники! - он чуть не свалился с осла, а потом похромал по деревянному мосту через ров и поглядел на нас, улыбаясь. - Приветствую вас от имени Господа сущего!
- Отец Леофстан! - воскликнул Цеолнот и помахал ему.
- Кто ты такой? - потребовал я ответа.