Летучий Орел опять вернулся в свою засаду на вершину дерева, с которого он сошел только затем, чтобы сообщить охотнику необходимые сведения.
Вольная Пуля остановился подле Верного Прицела.
- Друг, - сказал он ему по-испански, на языке, понятном почти всем индейцам, - приказ твой исполнен: Летучий Орел и его жена находятся теперь в лагере мексиканцев.
- Хорошо, - ответил Верный Прицел, понимая хитрость друга. - Кто эти люди, сопровождающие тебя?
- Два охотника, которых послал со мной вождь гачупинов; сам он немедленно явится с тридцатью всадниками, несмотря на мои уверения, что ты находишься среди друзей.
- Возвратись-ка к нему и скажи от меня, что ему нет нужды беспокоиться… или нет, погоди: чтобы не вышло какого недоразумения, я сам пойду к нему.
Слова эти произнесенные без всякой натянутости, так естественно, и при этом еще человеком, которого все присутствующие индейцы ценили по достоинству, произвели на них изумительное действие.
Не раз уже было говорено в различных наших сочинениях, что краснокожие соединяют в себе безумную отвагу с величайшей осторожностью; они никогда не предпринимают дела с сомнительной выгодой для них и при дурном обороте его никогда не стыдятся отступить.
Конечно, Красный Волк был храбрый человек, во многих сражениях он дал тому доказательства; между тем он не поколебался в целях общей выгоды пожертвовать своими тайными желаниями. Как ни был он хитер, но уверенность, с какой говорил Верный Прицел, и неожиданное вмешательство его друга окончательно сбили его с толку, он поверил им и немедленно сориентировался.
- Брат мой Седая Голова приятный гость, - сказал он, - сердце мое радуется, принимая друга. Он и его товарищи могут сесть у огня совета, трубка вождя будет им сейчас подана.
- Красный Волк великий вождь, - ответил Вольная Пуля, - я счастлив, что он расположен ко мне, и с величайшим удовольствием принял бы приглашение, если бы крайне важные причины не вынуждали меня как можно скорее отправиться к моим бледнолицым братьям, ожидающим меня на незначительном расстоянии от лагеря апачей-антилоп.
- Надеюсь, что никакое облако не находится между Седой Головой и его братом Красным Волком, - лукаво заметил вождь. - Храбрые воины должны уважать друг друга.
- Я того же мнения, вождь, вот потому-то я и вошел так открыто в ваш лагерь один, когда мог прийти со многими белыми воинами.
- Лагерь друзей белого охотника недалеко отсюда? - спросил Красный Волк.
- Недалеко, - ответил Вольная Пуля, - на четыре или пять перелетов стрелы, не более, по направлению к западу.
- О-о-а! Жаль, - сказал индеец, - иначе я проводил бы своих братьев до их лагеря.
- А кто мешает вождю идти с нами? - откровенно осведомился старый охотник. - Уж не боится ли он дурного приема?
- О-о-а! Кто посмел бы не принять Красного Волка с должным ему уважением? - гордо возразил апач.
- Конечно, никто.
Красный Волк наклонился к подчиненному вождю и сказал ему на ухо несколько слов; тот встал и ушел с прогалины. Охотники с беспокойством наблюдали это движение и обменялись взглядом, который означал: будем настороже! Без притворства отступив на несколько шагов, они сдвинулись плотнее, готовясь действовать при первом же подозрительном знаке; зная предательский характер людей, среди которых они находились, они ожидали от них всякой гадости. В следующую минуту индеец, высланный вождем, возвратился на прогалину; он отсутствовал не более десяти минут.
- Ну что? - спросил его Красный Волк.
- Правда, - лаконично ответил индеец.
Лицо вождя омрачилось, слова индейца убедили его, что Вольная Пуля не лгал ему, - он выслал индейца для того, чтобы тот справился, действительно ли поблизости видны огни лагеря бледнолицых.
Ответ посланного убедил его, что измена в настоящую минуту немыслима, что придется продолжать выказывать притворное расположение и расстаться с беспокойными гостями не так, как ему хотелось бы.
По его приказу лошади были отвязаны и воины вскочили в седла.
- Близок день, - сказал он. - Луна вернулась к большой горе. Я отправляюсь в путь с моими воинами. Пусть Ваконда покровительствует моим белым братьям!
- Благодарю, вождь, - ответил Верный Прицел, - не пойдете ли и вы со мной?
- У нас разные дороги, - сухо ответил вождь, отпуская поводья своего коня.
- Это верно, проклятая собака, - проворчал сквозь зубы Вольная Пуля.
Отряд индейцев помчался во весь опор и исчез в темноте.
Скоро не стало слышно и конского топота, слившегося вдали с ропотом прерий.
Охотники остались одни. Подобно авгурам древнего Рима, которые не могли без смеха взглянуть друг на друга, рассмеялись и охотники после торопливого отъезда апачей. По сигналу Верного Прицела к ним присоединились Летучий Орел и Дикая Роза, и все уселись перед костром, так ловко отнятым у врагов.
- Гм! - сказал Вольная Пуля, набивая свою трубку. - Долго я буду смеяться над этой проделкой, она напоминает мне подобный случай с пауни в тысяча восемьсот двадцать седьмом году в верхнем Арканзасе. Я был тогда очень молод, только начинал жизнь в прериях и, конечно, не привык еще К индейской дьявольщине. Я помню, что…
- Но каким образом ты очутился здесь, Вольная Пуля? - прервал его Верный Прицел.
Он знал, что как только Вольная Пуля начнет рассказ, то и конца ему не будет: достойный человек в продолжение своей долгой жизни, наполненной разными приключениями, натворил столько необыкновенных вещей, что всякая случайность, в которой он был не только действующим лицом, но даже свидетелем, была поводом к бесконечному рассказу. Его друзья, зная за ним эту слабость, без церемонии прерывали его. Надо отдать справедливость Вольной Пуле - он никогда не сердился на них за это; правда, через десять минут он начинал новую историю, которую сновапрерывали.
На вопрос Верного Прицела он ответил:
- Поговорим, а после я расскажу вам об этом. Потом он обратился к Доминго:
- Друг мой, - сказал он ему, - благодарю тебя за помощь, оказанную нам. Возвращайся в лагерь и не забудь о своем обещании, в особенности не пропусти случая передать известному лицу все, что видел.
- Конечно, не беспокойся, старый капканщик. Прощайте.
- Успехов.
Доминго закинул ружье на плечо, закурил трубку и скорым шагом направился к лагерю, в который вошел через час.
- Теперь, кажется, ничто не мешает тебе отвечать мне, - произнес Верный Прицел.
- Сейчас, друг мой, есть еще одна вещь.
- Что же еще?
- Вот уж и ночь почти прошла, она была тяжела для всех. Полагаю, что двухчасовой сон был бы нам необходим, тем более, что спешить нам некуда. Скажи мне только одно, и затем спи сколько тебе хочется.
- Какое же это слово?
- Как это ты так вовремя сумел прийти ко мне на помощь?
- Именно этого-то вопроса я и опасался, он заставит меня пуститься в подробности, которые невозможно рассказать за одну минуту.
- Я потому хотел бы знать об этом теперь, что несмотря на желание пробыть с тобой несколько дней, я должен тебя покинуть с восходом солнца.
- Полно, это невозможно. Что же вынуждает тебя к этому?
- Я обязался быть фланкером одного каравана, к которому еще два месяца тому назад обещал присоединиться завтра, в два часа пополудни, у брода Рубио. Ты знаешь, как для нас, охотников, священно обязательство, и не захотел бы, надеюсь, чтобы я не сдержал своего слова.
- Ни за что, даже за все бизоньи шкуры, ежегодно добываемые в прериях!.. Куда же ты проводишь их?
- Это я узнаю завтра.
- А что они за люди? Испанцы или мексиканцы?
- Полагаю, что мексиканцы; их начальника зовут, если не ошибаюсь, дон Мигель Ортега - или что-то в этом роде.
- Как ты его назвал? - с удивлением воскликнул Вольная Пуля.
- Дон Мигель Ортега. Может быть, я ошибаюсь, но, кажется, нет.
- Однако, это странно! - повторил старый охотник, как бы говоря сам с собой.
- Я не вижу тут ничего странного; имя это, кажется, довольно обычно.
- Для тебя, может быть. И ты условился с ним?
- Вполне.
- Быть их фланкером?
- Да, тысячу раз да!
- Так успокойся, Верный Прицел, мы долго еще пробудем вместе.
- Разве ты принадлежишь к его каравану?
- Храни меня Бог!
- Тогда я ничего не понимаю.
Вольная Пуля серьезно задумался, потом обратился к своему другу:
- Слушай меня, Верный Прицел, - сказал он ему, - так как ты мой старый друг, то я не позволю тебе ошибаться; я сообщу тебе некоторые сведения, необходимые для того, чтобы ты мог достойно исполнить дело, за которое взялся. Вижу, что спать сегодня нам уже не придется, так слушай меня внимательно: все, что ты услышишь, стоит того.
Верный Прицел, удивленный таинственным тоном старого охотника, с беспокойством поглядел на него.
- Говори, - сказал он.
Вольная Пуля с минуту подумал и стал рассказывать длинную историю, которую присутствующие слушали с возрастающим интересом, столько необыкновенных приключений заключалось в ней.
Солнце давно уже взошло, а старый охотник все еще говорил.