- Пожалуй, и нетрудно подыскать; оцепенение, в каком он теперь находится, продлится около двух часов, в промежутке он едва будет в состоянии произнести несколько слов и неопределенно сознавать случившееся. Нам обоим бесполезно оставаться при нем, довольно и одного; я останусь с ним, а вы отправляйтесь в лагерь, сообщите о случившемся, скажите людям, в каком состоянии находится их начальник, и приведите сюда помощь как можно скорее:
- Вы правы, Вольная Пуля, ваш совет превосходен, я тотчас исполню его. Мое отсутствие продлится не более двух часов, караульте хорошенько, мы не знаем, что за люди шатаются в окрестности и, вероятно, подсматривают за нами.
- Будьте спокойны, Верный Прицел, я не из тех, кто позволит захватить себя врасплох! Слушайте, я вспомнил одно происшествие, случившееся при тех же обстоятельствах, что и сегодня. Это было уже давно, в тысяча восемьсот двадцать четвертом году, я был тогда еще очень молод, и…
Но Верный Прицел, с ужасом заслышав начало одного из бесконечных рассказов своего друга, поспешил без церемоний прервать его, сказав:
- Давно я знаю вас, Вольная Пуля, знаю, что вы за человек, потому и ухожу совершенно спокойно.
- Все равно, - настаивал охотник, - если вы только позволите мне объяснить вам…
- Напрасно, напрасно, друг мой, человеку с вашей закалкой и вашей опытностью нечего объяснять, - прервал его Верный Прицел, вскакивая в седло и удаляясь во весь опор.
Вольная Пуля долго провожал его глазами.
- Гм! - сказал он задумчиво. - Бог свидетель, что этот человек - одно из превосходнейших созданий, какие только существуют, я люблю его, как брата, но никогда не могу заставить его понять, как полезно и драгоценно сохранять в своей памяти воспоминания о прошлом, чтобы не быть в затруднении, если вдруг тебя постигнет несчастье, легко возможное в пустыне… но Боге ним!
И он стал осматривать больного с заботливостью, какую он не переставал ему оказывать.
Дон Мигель не сделал ни малейшего движения; прошел час времени; раненый, обморок которого мало-помалу прошел, впал в глубокий восстанавливающий силы сон. Вольная Пуля, сидя возле него с ружьем между колен, глубокомысленно курил индейскую трубку, терпеливо ожидая, не покажет ли больной каким-либо движением, что овладевшее им оцепенение прошло. Старый охотник желал даже, рискуя привлечь острую горячку, чтобы какое-нибудь мгновенное потрясение оживило организм молодого человека и резко вызвало бы его к жизни; он рассчитывал на прибытие людей и часто беспокойно всматривался вдаль, стараясь заметить их. Все вокруг было тихо и спокойно, он ничего не видел и не слышал.
- Да, - шептал он, с недовольным видом глядя на дона Мигеля, лежавшего у его ног, - толчок был слишком груб, и ничто не встряхнет его, не пробудит его сознания! Клянусь душой - это худо.
В ту минуту, когда он - быть может, уже в сотый раз - повторял эту фразу с постоянно возрастающим раздражением, он услышал на некотором от себя расстоянии громкий шорох листьев и треск сухих веток.
- Эге! - сказал охотник. - Это что еще такое?
Он поднял голову и внимательно осмотрелся вокруг; вдруг он расхохотался, и глаза его радостно сверкнули.
- Ей-Богу! - весело воскликнул он. - Вот настоящее дело, это Бог посылает мне такого молодца, чтобы вывести меня из затруднения! Пусть будет он добрым гостем.
Не далее как в двадцати шагах от охотника на толстой ветке огромного дерева лежал великолепный ягуар, устремив на него горящий взгляд и по временам проводя за ухом передней лапой с мяуканьем и ворчанием, свойственными кошачьей породе. Этот хищный зверь, вероятно испуганный ночным ураганом, не успел еще добраться до своего логовища, как встретил на своем пути двоих людей.
В ту минуту, когда ягуар заметил охотника и охотник увидел его, борьба была неизбежна. Оба врага несколько минут глядели друг на друга.
- Ну, решайся же наконец, лентяй, - проворчал Вольная Пуля.
Ягуар между тем глухо зарычал, заскоблил своими страшными когтями по ветке, на которой сидел, выгнул спину, присел и прыгнул на охотника. Тот не шевельнулся; с ружьем у плеча, крепко упершись ногами в землю, подавшись всем телом вперед, он опытным глазом следил за всеми движениями хищника, и в ту минуту, когда зверь прыгнул, охотник спустил курок.
Раздался выстрел, ягуар перевернулся в воздухе с бешеным воем и упал к ногам Вольной Пули. Охотник наклонился к нему: ягуар был мертв, пуля прошла через правый глаз в череп и раздробила его.
Вой зверя и ружейный выстрел заставили дона Мигеля открыть глаза; он резко приподнялся на правом локте, с испуганным взглядом, искаженными от ужаса чертами и покрасневшим лицом.
- Ко мне! Ко мне! - крикнул он громким голосом.
- Я здесь! - ответил Вольная Пуля, подбегая к нему и стараясь снова уложить его.
Дон Мигель поглядел на него.
- Кто вы? - спросил он через минуту. - Чего вы от меня хотите? Я вас не знаю.
- Справедливо, - спокойно ответил охотник, говоривший с ним, как с ребенком, - но будьте уверены - вы меня скоро узнаете. В настоящую же минуту довольствуйтесь тем, что я вам говорю: я ваш друг.
- Друг! - повторил больной, старавшийся привести в порядок свои мысли. - Какой друг?
- Кажется, вы не можете считать их тысячами, - заметил охотник. - Я стал вашим другом лишь несколько часов тому назад и спас вас в ту минуту, когда вы погибали.
- Но это ничего мне не объясняет. Отчего я здесь? Отчего вы подле меня?
- Сколько вопросов сразу! Просто невозможно на все ответить. Вы ранены, и потому вам запрещаются все разговоры… Хотите пить?
- Да, - машинально ответил дон Мигель. Вольная Пуля подал ему свою фляжку.
- Но не бредил же я? - возразил дон Мигель черезминуту.
- Кто знает?
- Я слышал выстрелы и крики.
- Это ерунда: я убил ягуара, которого вы видите в нескольких шагах от нас.
Воцарилось молчание. Дон Мигель глубоко задумался; свет стал проникать в его разум, к нему возвращалась память. Охотник с беспокойством следил за появлением мысли в лице молодого человека. Наконец разумность проявилась в его взгляде, и он спросил:
- Сколько времени прошло с тех пор, как вы спасли меня?
- Не более трех часов.
- Итак, после приключения, заставившего меня прибыть сюда, прошло…
- Только одна ночь.
- Да, - произнес раненый задумчиво, - ужасная ночь. О! Я думал, что умру.
- Вы чудом спаслись от смерти.
- Благодарю вас.
- Я был не один.
- Кто же еще явился мне на помощь? Назовите мне его имя, чтобы я, как драгоценность, хранил его в своей памяти!
- Верный Прицел.
- Верный Прицел! - с чувством воскликнул раненый. - Всегда он! Да, я должен был ожидать этого имени, он так меня любит!
- Да, вы не ошибаетесь.
- А вы кто? Как вас зовут?
- Я - Вольная Пуля.
Молодой человек вздрогнул и протянул ему руку.
- Вашу руку! - воскликнул он. - Вы были правы, только что назвав себя моим другом, которым я действительно уже давно вас считаю. Верный Прицел часто говорил мне о вас.
- Вот уже тридцать лет мы с ним дружны.
- Я это знаю… но где же он, почему я его не вижу?
- Два часа тому назад он уехал в лагерь к вашему отряду за помощью.
- Он обо всем подумал!
- Я остался, чтобы охранять вас в его отсутствие, но он должен уже скоро вернуться.
- Вы считаете, что я еще долго пробуду в бессилии?
- Нет, раны ваши не опасны. В настоящую минуту вас ослабляет нравственное потрясение и, кроме того, потеря крови во время вашего падения в обморок в Рубио.
- Так я почти на том же месте, где происходила борьба?
- Да, у реки Рубио.
- Сколько дней, думаете вы, пробуду я в таком состоянии?
- Четыре или пять дней, не более.
Снова на несколько минут воцарилось молчание.
- Вы мне сказали, что меня значительно ослабляет упадок нравственных сил, не так ли? Полагаете ли вы, что упорная сила воли произведет благоприятное действие?
- Полагаю.
- Дайте мне вашу руку, поддержите меня.
- Что вы хотите сделать?
- Встать.
- Великий Боже! Я говорил, что вы необыкновенный человек! Хорошо, я согласен, попробуйте.
После нескольких минут бесплодных усилий дону Мигелю удалось наконец встать на ноги.
- Наконец-то! - воскликнул он торжествующим голосом.
Однако при первом шаге он потерял равновесие и рухнул на землю.
Вольная Пуля бросился было к нему.
- Оставьте меня, - крикнул ему молодой человек, - оставьте меня, я хочу подняться сам!
Это ему удалось; на этот раз он собрался с силами и сделал несколько шагов самостоятельно.
Вольная Пуля с удовольствием глядел на него.
- Дайте мне пить.
Вольная Пуля во второй раз подал ему свою фляжку. Дон Мигель с жадностью поднес ее ко рту.
- Теперь на коней! - сказал он охотнику, возвращая ему фляжку.
- Как на коней? - с изумлением переспросил Вольная Пуля.
- Да, я хочу ехать.
- Но это уж чистое безумие!
- Не мешайте мне! Говорю вам, что усижу на коне, только, поскольку раненая левая рука не позволяет мне сесть в седло самостоятельно, то я попрошу вас помочь мне.
- Ну, если уж вы этого требуете - хорошо, и слава Богу!
- Бог нам поможет, будьте в этом уверены.
Вольная Пуля помог молодому человеку сесть в седло; против его ожиданий больной держался на коне прямо и твердо.