Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 1. Поэзия стр 25.

не позднее 1986

Всего лишь быть

я могу взять тебя,
быть с тобой,
танцевать с тобой,
пригласить тебя домой
у меня есть дома рислинг
и токай,
новые пластинки,
77-й "Akai"
твой мускус, мой мускул
это так просто - до утра вместе,
но я уже не хочу быть мужчиной,
но я уже не хочу
это так просто:
я хочу быть,
всего лишь

я могу спеть тебе,
о тебе, про тебя,
воспевать тебя,
сострадать тебе и себе
у меня есть дома эрудиция, эстампы,
мягкие подушки
и свет интимной лампы,
маски, позы, два листа прозы
это так просто -
сочинять песни
но я уже не хочу быть поэтом,
но я уже не хочу
это так просто:
я хочу быть,
всего лишь

когда надо пить,
слыть, бить, выть,
петь, брать, драть,
жрать, вить, взять
мать твою так быть
всего лишь быть
так просто забить на это,
но я уже не хочу быть поэтом,
но я уже не хочу
это так просто -
сочинять песни,
всего лишь

не позднее 1986

Праздник, на котором нас нет

ближе к субботе Луна достает свой желтый кинжал,
свободное время убивает своих господ,
в протухшее сердце впиваются сотни невидимых жал
из окон общаг летит резиновый град,
дальнобойные трассы стянуты в узел тугой
вокруг неразборчивых днищ пневматических тел
белые головы сорваны с плеч стеклянной рукой
эхо соитий в грохоте лопнувших шин

праздник, на котором нас нет
именины тех, кто рожден без имен
праздник, на котором нас нет
поминки по всем, кто похож на людей

зачем каждой твари даешь Ты Свой облик святой?
недоделанный разум за человечьим лицом
кичится божественной маской, грозится войной
оставаясь никем, постепенно становится всем
Диоген с фонарем заходит на кухни и смотрит в глаза,
в застывшие в мутном желе кадры порнух
фонарь Диогена гневным раскатом гасит гроза,
и только тогда он видит, куда он попал

1987

Я хочу быть с тобой

я пытался уйти от любви,
я брал острую бритву и правил себя
я укрылся в подвале, я резал
кожаные ремни, стянувшие слабую грудь

я хочу быть с тобой,
я хочу быть с тобой,
я так хочу быть с тобой,
я хочу быть с тобой,
и я буду с тобой

в комнате с белым потолком,
с правом на надежду
в комнате с видом на огни,
с верою в любовь

твое имя давно стало другим,
глаза навсегда потеряли свой цвет
пьяный врач мне сказал - тебя больше нет,
пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел

я ломал стекло, как шоколад в руке,
я резал эти пальцы за то, что они
не могут прикоснуться к тебе
я смотрел в эти лица и не мог им простить,
того, что у них нет тебя и они могут жить

в комнате с белым потолком,
с правом на надежду
в комнате с видом на огни,
с верою в любовь

не позднее 1987

Падал теплый снег

падал теплый снег
она включила свет,
он открыл гараж
она сняла пальто,
он завел мотор
им было жарко вдвоем,
падал теплый снег
струился сладкий газ

дети любви,
мы уснем в твоих мягких лапах
дети любви,
нас погубит твой мятный запах

у нее был муж,
у него была жена
их город был мал
они слышали, как
на другой стороне
мешают ложечкой чай
они жили здесь,
жили среди нас
ты можешь узнать,
ты можешь спросить

они не были боги,
откуда им знать про добро и зло

они плыли по теченью,
оно их занесло
нагими на холодный стол
они жили здесь,
они жили среди нас
падал теплый снег,
струился сладкий газ

не позднее 1987

Ни кому ни кабельность

я набрал знакомый номер,
а там короткие гудки
это мой телефонный номер
значит, я с кем-то уже говорю

всегда-то мой номер кем-то занят,
когда бы себе я ни позвонил -
ни кому, ни кому,
ни кому ни кабельность

не позднее 1987

Доктор твоего тела

я проснулся рано утром,
я увидел небо в открытую дверь
это не значит почти ничего
кроме того, что, возможно,
я буду жить
я буду жить еще один день,
я не смертельно болен
но я в лазарете, стерильный и белый,
и не выйду отсюда, пока не придет

доктор твоего тела

я не буду лгать врачу
так бывало и раньше - этот приступ не нов
это не значит почти ничего,
кроме того, что мы должны быть
внимательней в выборе слов
оставь безнадежных больных,
ты не вылечишь мир - в этом все дело
пусть спасет лишь того, кого можно спасти

доктор твоего тела

я проснулся рано утром,
я увидел небо в открытую дверь
это не значит почти ничего
кроме того, что, возможно,
я буду жить
я буду жить еще один день,
и будет еще одна пьяная ночь,
как пыльная моль на подушку присела
и не был я болен и не был врачом

доктор твоего тела

не позднее 1987

Ворота, откуда я вышел

я увидел глаза, я прикоснулся к лицу,
я почувствовал руки, и навстречу теплу
мои губы опускаются все ниже и ниже:
я ищу те ворота, откуда я вышел

я пришел целовать те ворота, откуда я вышел
я пришел целовать те ворота, откуда я вышел

ты намного моложе, чем моя мать,
но это все равно - вы все одно племя
я видел мир, я вернулся назад,
я хочу стать, кем был - пришло это время

я пришел войти в те ворота, откуда я вышел
я пришел войти в те ворота, откуда я вышел

темнота так влажна, океан так блестит
это древняя соль, и она все простит
вернувшимся в лес под дремучую крышу
открой мне ворота, откуда я вышел!

я пришел - открой мне ворота, откуда я вышел
я пришел войти в те ворота, откуда я вышел,
я пришел целовать те ворота, откуда я вышел

не позднее 1987

Стриптиз

мясники выпили море пива,
мясники слопали горы сала,
мясники трахнули целый город,
им этого мало,

и когда надвигается буря,
они смотрят, где лучше расставить кресла,
чтобы видеть, как антарктический смерч
свинтит нам руки и вырвет нам чресла

разденься!
выйди на улицу голой,
и я подавлю свою ревность,
если так нужно для дела,
разденься!

пусть они удивятся,
пусть делают вид, что не видят тебя,
но им ни за что не забыть:
их мысли заполнит твое тело -
разденься!

мы начали водкой утром,
мы кончили ночью в постели
и трудно, трудно прятаться в тень
и быть молчаливым и мудрым

костлявые дети пустыни
стучатся в двери и просят объедков,
страна умирает, как древний ящер
с новым вирусом в клетках

будь оскорбительно трезвой:
они любят пьяных и психов
есть за что пожалеть их
их мысли заполнит твое тело -
разденься!

они хотели стриптиз -
они получат стриптиз…

не позднее 1987

Улитка

ты дашь огонь - я дам очаг
ты знаешь, что - я знаю, как
война идет - там, за окном
должна быть крепость - невидимый дом

слышишь, слышишь: поет
пламя
окна, стены всегда
с нами
там, где мы - там наш дом

ты дашь мне ось - я дам ей плоть
проложишь курс - измерю путь
возьми все небо - со всем, что там
должна быть правда - невидимый храм

стержень, стержень пронзит
сердце
свяжет, свяжет зенит
с центром

вверх улитка ползет
вплоть до самых высот,
вверх по склону Фудзи
вплоть до самых высот
и несет на спине
свой невидимый дом
вверх, вплоть до самых высот,
вверх улитка ползет
вплоть до самых высот
пусть улитка вольет
свой дом в небосвод

1986–1987

Цунами

Катится в окна прибой,
Стекла все в пене морской -
Карточный лед волной накрыт,
Как гигантской слезой.
Тысячи долгих веков,
Пять или семь берегов…
Воды их вод вернулись вновь
Исполинской волной за мной.
Слева, справа, о чудо, сам змей морской и кит!
Из окна я вижу - ко мне дельфин спешит.
Армия тонких плотин из глин,
Ужасы зыбких плотов, песков…
Карточный дом в секунду смыт
Набежавшей волной одной!
Спой мне песню, спой песню морской звезды, Орфей,
Песню морской звезды.
Стану я сама собой средь осколков
Стекол и медуз на асфальте,
Стану я сама собой средь останков
Суши и воды, ставшей грязью,
Как только придет цунами.

1986–1987

Город братской любви

соседка скажет, что они приходили:
нашли повестку в дырке замка
соседка скажет, что они позвонили,
но не дождались шагов старика
грошовый счет в казенном конверте
за непогашенный мертвым ночник
ему не скрыться от нас после смерти,
пока мы помним, что он наш должник

мы живем в городе братской любви,
нас помнят, пока мы мешаем другим

соседка скажет, что он был домоседом
и очень громко стонал по ночам,
пренебрегал ее разумным советом
и никогда не обращался к врачам
соседка скажет, что его не любили,
но никто не помнил, почему и за что
соседка скажет, как легко все забыли
досадный призрак в нелепом пальто