(Начинает немного запинаться.)
Пусть…
Пусть смотрят и глазеют -
Мне это все равно.
(Останавливается и смотрит перед собой.)
Музыка продолжает играть.
(Подхватывает.)
Увидят, ты обижен,
Останешься унижен.
(Снова останавливается, подняв глаза, ждет, затем продолжает.)
Поэтому плевать на все.
Слева появляется Феба с плащом и шляпой в руках.
Арчи.
На все мне наплевать,
Меня ничто не тронет,
Не лучше ль… (Останавливается.)
Музыка продолжает играть, пока он идет к Фебе. Она помогает ему надеть плащ и подает шляпу. Он колеблется, возвращается к рампе.
Вы - хорошая публика. Очень хорошая. Очень хорошая публика. Сообщите мне, где вы завтра сами выступаете, и я приду поглядеть на вас.
Направляется в глубину сцены с Фебой. Прожектор все еще освещает то место авансцены, где Арчи только что стоял. Оркестр продолжает играть "На все мне наплевать", внезапно маленький кружок света исчезает, сцена пуста и темна. Арчи Райса больше нет. Осталась только музыка.
Занавес.
Лютер
Перевод B. Харитонова
Пьеса в трех действиях
Действующие (лица):
Рыцарь.
Настоятель.
Мартин.
Ганс.
Лука.
Вайнанд.
Тецель.
Штаупиц.
Каетан.
Мильтиц.
Лев X.
Экк.
Катерина.
Ганс-младший.
Августинцы,
доминиканцы,
герольд,
император,
крестьяне и др.
Действие первое
Сцена первая - Августинский монастырь в Эрфурте. 1506 год.
Сцена вторая - Там же, год спустя.
Сцена третья - Через два часа.
Действие второе
Сцена первая - Рыночная площадь в Ютебоге. 1517 год.
Сцена вторая - Августинский монастырь в Виттенберге. 1517 год.
Сцена третья - На паперти дворцовой церкви в Виттенберге. Канун праздника всех святых. 1517 год.
Сцена четвертая - Дворец Фуггеров в Аугсбурге, октябрь 1518 года.
Сцена пятая - Охотничий домик в Малъяне, Италия. 1519 год.
Сцена шестая - У Ольстерских ворот, Виттенберг. 1520 год.
Действие третье
Сцена первая - Рейхстаг в Вормсе. 1521 год.
Сцена вторая - Виттенберг. 1525 год.
Сцена третья - Августинский монастырь в Виттенберге. 1530 год.
Примечание.
В начале каждой сцены появляется Рыцарь. Держа в руке знамя, он отрывисто оповещает о времени и месте предстоящей сцены, затем быстро уходит.
Действие первое
Сцена первая
Эрфурт, Тюрингия. 1506 год. Часовня в монастыре ордена святого Августина. Мартин Лютер принимает постриг. В присутствии всей братии он стоит на коленях перед настоятелем.
Настоятель. Тебе предстоит выбрать: либо ты оставишь нас теперь же, либо откажешься от мира и всецело посвятишь себя господу богу и нашему ордену. Я должен тебя предупредить: приняв решение, ты уже не вправе нарушить обет послушания, ибо принял его по доброй воле и имел возможность отказаться.
Приносят монашескую рясу и капюшон, настоятель их благословляет.
Дай ему жизнь вечную, господи, ибо по твоей воле принимает он монашеский образ. (Снимает с Мартина мирскую одежду.) Господь да разлучит тебя с прежним. Господь да облечет тебя в нового человека.
Поет хор.
Мартина облачают в орденское платье с капюшоном. Через голову надевают длинный белый наплечник, свисающий на грудь и за спину. Мартин преклоняет колена перед настоятелем и, положив руку на устав ордена, произносит обет.
Мартин. Я, брат Мартин, вступая в орден, обещаю послушание всемогущему господу богу, пресвятой деве Марии и тебе, брат настоятель этого монастыря, и именем генерального викария ордена пустынников светлого епископа святого Августина и его преемников обещаю до последнего движения жизни соблюдать обеты бедности и воздержания по уставу нашего преподобного отца Августина.
Настоятель готовится прочесть молитву, и Мартин простирается ниц, раскинув руки крестом.
Настоятель. Господи Иисусе Христе, водитель наш и наша сила, огнем смирения ты отделил раба твоего Мартина от людей. Мы молим тебя сподобить его небесной благодати, дабы огнь сей уберег его от плотского греха и соучастия в делах мира. Яви милость, удержи его при себе и введи в жизнь вечную. Ибо мало начать: спасется претерпевший до конца. Аминь.
Хор поет "Veni Creator Spiritus" или "Великий отче Августин" - по выбору режиссера. Мартину передают зажженную свечу и подводят его к алтарю, где монахи совершают обряд целования. Окруженный монахами, он медленно уходит со сцены.
Процессия скрывается за кулисами, голоса замирают. На сцене двое мужчин. Один из них, Ганс, раздраженно поднимается с колен и выходит на середину сценической площадки. Это отец Мартина, кряжистый угольщик. Пока он работяга мастеровой, но в будущем - цепкий хозяйчик-капиталист. Ганс растерян, ему и лестно и горько. Благоговейно отмолившись, к нему подходит его приятель Лука.
Ганс. Ну?
Лука. Ну?
Ганс. Занукал, старый дурак! Что скажешь?
Лука. А что сказать?
Ганс. Что думаешь, то и скажи. Как тебе это все, грамотей?
Лука. Э…
Ганс. Э! Монахи эти, Мартин, вся канитель ихняя - как ты про это думаешь? Ведь тоже заднее место отсидел, пока служба шла, тоже на все глаза лупил - мог бы что-нибудь придумать, а?
Лука. Да… Всю душу переворачивает.
Ганс. Ишь ты!
Лука. Сидишь, как в помрачении ума.
Ганс. Скажи на милость!
Лука. Слеза прошибает и…
Ганс. И чего?
Лука. Сам понимаешь. Небось, не каменный.
Ганс. Душу ему переворачивает! Не приведи господь еще раз увидеть такое.
Лука. Не надо, Ганс…
Ганс. Слеза его прошибает!
Лука. А то ты сам этого не чувствуешь.
Ганс. Ну, тебе-то можно себя потешить.
Лука. Право, Ганс, теперь поздно жалеть и роптать. Божья воля, ничего не поделаешь.
Ганс. Правду молвил, делать нечего. Спасибо, друг, на добром слове. Тебе что? Потерял зятя - другого' найдешь, их вон сколько осталось! А я? Я теряю сына. Ты вникни: сына.
Лука. Как ты можешь такое говорить!
Ганс. А так! Двух моих сыновей чума уже унесла. Теперь этот. Господи боже, а ты видел, как его оболванили? "Брат Мартин"!
Лука. В этом ордене прекрасные люди. Это не какие-нибудь доминиканцы или францисканцы…
Ганс. Яйцо с бородой, а не голова, право слово.
Лука. Ты сам всегда их хвалил.
Ганс. Ну, я рассудил, что они тоже христиане, эти капюшонники.
Лука. Ты это вря, они достойные люди.
Ганс. Ага, достойные…
Лука. Благочестивые люди, ученые - они тоже университет кончили, как Мартин.
Ганс. Сравнил! Некоторые из них имени своего прочесть не умеют.
Лука. Ну и что?
Ганс. А то! Я вот угольщик. По мне - хоть бы их вовсе не было, этих книг. Под землей, знаешь ли, темновато читать. А Мартин - ученый человек.
Лука. Это верно.
Ганс. Магистр свободных искусств! А теперь он чего магистр?
Лука. Что поделать! Бог нашел - ты потерял.
Ганс. Добрая половина этой братии только и умеют, что споласкивать свои миски и попрошайничать на улицах.
Лука. Я думаю, нам пора идти.
Ганс. Большим человеком мог стать…
Лука. И станет, с божьей помощью.
Ганс. Прямо! Мог адвокатом стать.
Лука. Теперь не станет.