- Идемте же, - крикнула им Баккара, - идите же оба, я покажу вам человека, который так давно уже преследует вас во мраке… Идемте… Идемте - он там... я сорву с него маску перед вами. Вы убьете его, как убивают бешеную собаку… Идемте же! - повторила она еще раз громким голосом.
Она с шумом растворила дверь в гостиную… но в ту же минуту раздался выстрел… затем глухой крик, и" Баккара отшатнулась назад.
- Неужели, - подумала она, - совершилось наконец правосудие, и граф Артов убил проклятого Андреа?..
Но нет - наказание еще не настигло этого великого преступника, и. казалось, провидение ожидало, когда он закончит свои злодеяния, чтобы поразить его своим беспощадным бичом.
Вот что произошло.
Когда граф Артов остался с сэром Вильямсом, то ни один из них не пропустил ни одного слова из сцены, происходившей в соседней комнате.
Была минута, когда сэр Вильямс, никогда ничего не боявшийся, струсил и понял, что его положение больше чем отчаянное, так как его бывшие жертвы беспощадно убьют его.
Что же оставалось ему делать?
Граф охранял единственный выход между двух опасностей: в сомнительной смерти от пули и несомненной от ножа, вложенной Рокамболем в руки Леона Роллана, - предстоял выбор.
Сэр Вильямс не колебался.
Граф стоял перед дверью, а он находился в амбразуре окна, ставни которого не были закрыты.
Андреа решился…
В ту минуту, как отворилась дверь будуара, в этот момент он живо отворил окно и выпрыгнул в него.
Граф спустил курок… раздался выстрел, и негодяй исчез в облаке дыма.
- Где он? Умер? - вскрикнула Баккара. Граф молча указал ей на открытое окно.
Баккара вздрогнула и несколько минут находилась в глубоком отчаянии.
Но вдруг она подняла голову, глаза ее снова оживились и заблистали, а лицо приняло обычное спокойное выражение. Она вздохнула и прошептала:
- Надо начинать игру снова. Не вечно же этот негодяй будет ускользать от меня…
Затем она обернулась к Фернану и рассказала ему, что все то, что произошло с ним и с Ролланом. было устроено нарочно с целью погубить их обоих.
- Я узнала это, - добавила она, - от горничной, которую я подкупила.
- А! - вскрикнул тогда Роллан. - Теперь только я все понимаю; но… этот человек!
- Какой?
- Который приезжал за Тюркуазой и хотел убить меня.
- Это был третий актер; вас обманывали обоих, и развязка этой комедии без меня была бы кровавая.
Они оба вздрогнули.
- Идите же, бедные безумцы, - проговорила Баккара, - и возвращайтесь к истинному счастию… и предоставьте, - добавила она с волнением, - заботу охранять вас тем людям, у которых нет в этом мире ни детей, ни любви…
Посмотрим теперь, что делал несколько часов тому назад граф де Шато-Мальи.
Мы помним, что после ухода сэра Артура от молодого графа этот последний написал к госпоже Роше, прося ее позволенья быть у нее.
Это было как раз за несколько часов до только что описанных нами потрясающих сцен, театром для которых послужил отель в улице Виль л'Евэк.
В восемь часов вечера граф де Шато-Мальи был у Эрмины Роше, которая видела в нем самого искреннего и доброго друга.
Он молча поцеловал поданную ему Эрминой руку и остановился перед нею.
- Боже! - заметила она, - что с вами, граф, вы так бледны? Уж не случилось ли какого-либо несчастия?
Он покачал головой и опустился на колени.
- Успокойтесь, я пришел поговорить с вами и открыть вам страшного преступника.
- Преступника? - переспросила она, не доверяя своим ушам.
- Да, меня самого…
- Вы просто с ума сошли, - заметила она, улыбаясь, - но в чем же состоит ваше преступление?
- Оно не имеет даже названия.
- Но что с вами?
- Вы только тогда поймете, - сказал он, - когда выслушаете меня.
- Я вас слушаю, хотя, право…
- Вы скоро убедитесь в том, что я говорю правду. Но позвольте мне раньше всего задать вам один вопрос?
- Задавайте.
- Не встречали ли вы где-нибудь и когда-нибудь англичанина по имени сэр Артур Коллинс, он ходит постоянно в синем фраке и нанковом жилете.
- Да, сколько мне помнится, - ответила она, подумав, - я видела его однажды на бале у маркизы Ван-Гоп.
- И видели его только там?
- Да.
- Вы никогда не встречали его раньше?
- Никогда.
- В таком случае он нагло лгал, - заметил граф, - и это чрезвычайно странно.
Эти последние слова удивили до крайности госпожу Роше.
- Что вы этим хотите сказать? - спросила она.
- Он уверял меня, - ответил граф де Шато-Мальи, - будто бы он любил вас и долго преследовал своим обожанием.
Она невольно улыбнулась.
- Он просто фат, - сказала она, - и я только раз видела его.
Но граф продолжал быть мрачным. - Нет ли у вашего мужа врагов? - спросил он.
- Не думаю, - ответила она, - Фернан очень добр для того, чтобы иметь врагов.
- Однако, - продолжал граф, - я уверен, что у вас или у него есть ужасный и смертельный враг.
- Боже! - прошептала Эрмина.
- И этот-то враг, - продолжал он. - это не кто иной, как сэр Артур Коллинс!..
- Это немыслимо! - заметила Эрмина.
- Однако - это верно…
- Но ведь это человек, которого я почти не знаю…
- Может быть, ваш муж знал его?
- Нет, - сказала она, - этого не может быть… я теперь вспоминаю, как Фернан указал мне на него на бале у маркизы Ван-Гоп и сказал: "Вот странная личность!.."
- Непонятно! - подумал граф и рассказал Эрмине все то, что произошло между ним и сэром Артуром Коллинсом.
Эрмина слушала его с возрастающим удивлением, мысленно спрашивая себя, не бредит ли он и возможно ли, чтобы этот человек мог быть виновен перед нею.
Сначала она не находила даже слов для ответа и смотрела на графа де Шато-Мальи с грустным удивлением.
- Женщина, на которую я осмелился поднять свой дерзкий взгляд, - продолжал тихо граф, - были вы…
Эрмина продолжала молчать.
- Англичанин сказал мне, - говорил между тем граф де Шато-Мальи, - что женщина, за которой я должен ухаживать, будет именно та, муж которой поссорится в этот вечер из-за карт.
Эрмина вздрогнула.
- Итак, вы видите, - продолжал граф, - что сэр Артур знал наперед, что произойдет… да, я негодяй и достоин вполне вашего презрения… но раскаяние мое искупает мою вину, и на этот раз я вас спасу.
В его голосе было столько искренности, безнадежности и угрызений совести, что молодая женщина была глубоко тронута.
- Послушайте, - сказала она, - встаньте, ваше раскаяние исправляет и сглаживает вашу вину.
Граф де Шато-Мальи радостно вскрикнул.
- О, теперь, - сказал он, - этот человек может обесчестить меня.
- Обесчестить вас? - проговорила она с ужасом.
- Да, - ответил граф и рассказал ей всю сцену, которая произошла вчера между ним и сэром Артуром.
. Когда он замолчал, Эрмина протянула ему руку.
- Граф, - сказала она, - я вас охотно и от всей души извиняю… Хотите остаться моим другом?
Граф молча опустился перед ней на колени.
- Вы ангел доброты и невинности, - прошептал он.
- Нет, - заметила она с ласковой улыбкой, - я не ангел, а просто честная женщина, не забывающая своих обязанностей.
И она подняла его и посадила около себя.
- Вы меня назвали своим другом, - сказал он, - так позвольте же доказать мне это на деле и отдать свою жизнь до последней капли крови за исправление моей ошибки.
Она грустно покачала головой.
- Фернан, - проговорила она, - бедный больной… и его излечение может быть только со временем… Будем ждать и надеяться.
- О, вы правы, - прошептал граф, - надейтесь, так как положительно немыслимо, чтобы не настал тот час, когда он почувствует, что истинное счастье возможно только у ваших ног…
И, сказав это, граф поцеловал руку Эрмины и, простившись с ней, уехал домой.
- Мне кажется, - прошептал он, - что я остался по-прежнему честным человеком.
Когда граф вышел, Эрмина залилась слезами.
Она провела одна остаток этого вечера… Как мы знаем, , он обедал у Тюркуазы.
Часу в десятом вечера раздался звонок и заставил невольно вздрогнуть молодую женщину. Вскоре послышались знакомые шаги, и на пороге комнаты показался Фернан. Он направился прямо к молодой женщине и опустился перед ней на колени.
- Если я поклянусь вам теперь, - прошептал он, рыдая, - посвятить всю свою жизнь на исправление тех мучений, которые я причинил вам, - простите ли вы меня тогда и будете ли меня опять любить?
Она вскрикнула и страстно обняла его.
Счастье снова входило под кров Фернана и Эрмины.
Мы потеряли из виду сэра Вильямса с той самой минуты, когда он выпрыгнул в ок"но, рискуя сломать себе ноги. Но и на этот раз судьба была за него, он соскочил самым благополучным образом и, не раздумывая, отправился на квартиру к Рокамболю, который, как мы уже знаем, счел за самое удобное возвратиться к себе домой еще в начале той трагедии, которая произошла в отеле Тюркуазы. Сэр Вильямс застал своего достойного ученика сидящим в мягком кресле и спокойно покуривающим сигару.
- Я нисколько не забочусь об участи моего хозяина, - думал он, - вероятно, он уже ушел с векселями… Тюркуаза тоже как-нибудь поладит с убийцей - а мне положительно нечего было там делать.
Это спокойствие ученика сразу показало сэру Вильямсу, что он ничего не подозревает о том, что произошло.
Рокамболь в свою очередь, видя бледность сэра Вильямса, невольно вскрикнул:
- Боже, дядя, что с вами? Что случилось?