Ударила молния. Всего одна. Ослепительная и страшная. Казалось, она расколет небо пополам. Ее отблеск озарил кинжалы. Их лезвия словно раскалились добела. Одним Апопи отсек богине голову и ступни. Два других вонзил ей в грудь. Еще два - в живот.
- Умри, проклятая Яххотеп!
Благодаря успешным вылазкам Усача и Афганца, все селения вокруг Дендеры были освобождены. Земледельцы приветствовали воинов армии освобождения и всемерно помогали им, радуясь возможности сбросить ненавистное иго.
Яххотеп отдыхала под сенью цератонии с пышной листвой и сладкими как мед плодами. Один из них царица с удовольствием отведала. Затем поднялась и направилась к главному храму Дендеры, окруженному высокими яворами.
Внезапно острая боль пронзила ей грудь. Яххотеп продолжала путь к храму, не придавая этому значения. Гораздо больше ее беспокоило предстоящее зрелище заброшенного и оскверненного святилища. Тут ей обожгло ступни, и она поневоле остановилась.
- Тебе нездоровится, царица? - испугался Афганец.
- Ничего страшного. Я просто устала.
Но дыхание Яххотеп пресеклось от невыносимой рези в животе. Она осела наземь. В глазах у нее потемнело, мысли путались.
- Это порча, - усилием воли царица на мгновение пришла в себя. - Апопи наслал порчу. Больше некому. Скорее отнесите меня в храм!
Усач и Афганец мгновенно вытащили лодку, привязанную у берега, и положили в нее потерявшую сознание Яххотеп. Двенадцать воинов, подняв лодку на плечи, побежали к храму. Миновав обвалившуюся арку, они оказались во внутреннем дворе среди каменных обломков. Две статуи богини, прежде стоявшие по обеим сторонам от входа, ныне были обезглавлены и изуродованы. Путь воинам преградили три обезумевших от страха жрицы: две девушки и старуха.
- Не смейте осквернять храм! Мы вас не пустим! Вам придется нас убить!
Лодку опустили на каменные плиты.
- Не бойтесь! - обратился к женщинам Усач. - Это воины армии освобождения. Царица Яххотеп нуждается в вашей помощи. Она смертельно больна.
Старуха отлично помнила, как Яххотеп с мужем, фараоном Секненра, побывала у нее в Дендере. Тогда жрица передала ей часть магической силы Хеку, способной отвратить злой рок. Но теперь, похоже, благая сила иссякла.
- Темный владыка тщится погубить меня, - простонала Яххотеп. - Только золотая владычица Дендеры может меня спасти.
Верховная жрица возложила руки на лоб страдалицы.
- Нам каждая минута дорога! Испепеляющее пламя Сета уже проникло в ее кровь. Скорее, несите царицу святилище!
С молчаливого одобрения Усача Афганец выступил вперед. Бородатый великан в тюрбане с неожиданной осторожностью взял на руки свою госпожу и понес драгоценную ношу, боясь сделать хоть одно неловкое движение. К счастью, жрица направляла его, и он ни разу не оступился и не споткнулся.
Верховная жрица так и не открыла гиксосам, где святилище с драгоценными инсигниями богини. На нее не действовали никакие угрозы. Она молчала даже под пыткой. Благодаря ее мужеству и стойкости ныне царица могла надеяться на исцеление. О лучшей награде жрица и не мечтала.
Раздвижные двери растворились. За ними таился тесный наос. Именно здесь хранились ожерелья, диадемы, систры золотой богини, а также ее водяные часы - клепсидра. Стены были покрыты росписями, не предназначенными для глаз непосвященных.
- Опусти царицу наземь и уходи, - приказала жрица Афганцу.
Тот беспрекословно повиновался.
Двери сомкнулись. Внезапно изображение солнечного яйца, из которого в начале мира появился божественный гусь Великий Гоготун, вспыхнуло ярким светом. Стены святилища задрожали, судорога прошла по телу царицы.
- Духовная сущность Яххотеп погрузилась в Дуат, бездну ночных светил, мать бесчисленных форм земных, - проговорила жрица. - Она пробудет там трое суток без двух часов. Будем надеяться, Хатхор победит покровителя темного владыки.
- Неужели ты сомневаешься в победе богини? - испуганно спросил Усач.
- Я не знаю, к чьей именно помощи прибегнул Апопи. Если он обратился к самому Сету, мятежнику и разрушителю мирового порядка, то даже богине любви нелегко будет с ним сладить.
- Так царица может умереть? - с трудом выдавил Афганец.
- Золотая богиня не даст ей потонуть во мраке. Она возьмет царицу на свою барку.
Третьи сутки подошли к концу. Верховная жрица открыла двери святилища.
Тишина. Мгновение всем показалось вечностью. Усач в кровь закусил губу. Афганец окаменел от горя.
Но вот на пороге наоса, едва не ставшего саркофагом, показалась царица. Она была бледна и ступала неровно, едва покинув тьму Дуата.
Афганец протянул ей руку, видя, что она покачнулась.
Усач захлопотал:
- Тебе нужно поесть, царица!
- Сначала я должна вручить ей надежный оберег, - сказала жрица твердо. - Амулет богини сохранит ее от будущих нападений.
Верховная жрица вынесла из святилища странное украшение, похожее на трещотку - менат. На золотом обруче, украшенном бирюзой, были подвешены два одинаковых диска.
- Хатхор - богиня музыки, систр и менат посвящены ей. С их помощью она пробуждает звук жизни. Амулеты Хатхор помогают женщинам разрешиться от бремени, а морякам вернуться в родную гавань. Погремишь трещоткой перед статуей богини, и все невзгоды и тяготы, тоска и тревога побегут прочь. Она рассеет злые чары.
Верховная жрица повесила священный менат Яххотеп на шею.
- Ты, царица, освободила провинцию Дендеры. Но воспрянет ли Египет, пока главный храм Абидоса в руках врага?
37
Пламенная речь фараона Камоса вдохнула мужество в сердца египетских воинов. Он назвал Апопи "слабосильным трусом, что кичится былыми победами и малодушно закрывает глаза на нынешние поражения". Тот и вправду не спешил выступать против Фив. Армия освобождения с Камосом во главе не отдаст ему Кус и победоносно двинется на север, когда вернется царица Яххотеп.
Не только слова царя, но и привезенные им оружие и снаряжение сулили египтянам близкую победу. Деревянные щиты с бронзовыми полосами лучше защищали от стрел и копий врага. Их собственные копья с бронзовыми наконечниками, длиннее и острее прежних, наносили более чувствительные раны, не говоря уж о новых мечах и боевых топорах с удобными рукоятями. Кожаные кольчуги с бронзовыми пластинами и прочные шлемы позволяли выстоять в жесточайшей рукопашной.
Воины Камоса и Яххотеп почувствовали себя могучими, почти неуязвимыми. Не то, что они совсем не боялись свирепых гиксосов в черных шлемах, но теперь им стало ясно: одержать верх над противником возможно.
Однако сам фараон оставался мрачен, хотя и таил это от других.
Градоправитель Эмхеб пытался его подбодрить:
- Плутишка принес добрые вести, государь. Царица Яххотеп освободила провинцию Дендеры. И теперь направляется к Абидосу.
- Но удастся ли ей прибыть в Кусы живой и невредимой? В любом случае подкрепления нам ждать неоткуда. А если мы не продвинемся на север, гиксосы живо нас одолеют.
Камос раздумывал, как бы поступила на его месте Яххотеп. Она бы не просто обороняла город, она бы готовилась к наступлению. Чтобы оказаться достойным ее доверия, нужно действовать решительно.
- Раз не хватает смельчаков, придется пополнить наши ряды людьми осторожными и робкими, безразличными к судьбам Египта.
- О ком ты говоришь, государь? Неужели о тех, что плавают с товарами по Нилу, водят караваны по пустыне и нанимаются на службу к гиксосам?
- Вот именно, о них. Следует привлечь их на нашу сторону.
- Эти люди, государь, не умеют отличать истину от лжи!
- Так постараемся научить их этому!
Погонщики разгружали привезенные на ослах товары под присмотром нанятой гиксосами стражи. В окрестностях Кус было небезопасно, так что без вооруженной охраны не обойтись. Ходили слухи, будто в город прибыл юный фараон в белой короне Верхнего Египта. Конечно, мятежников рано или поздно уничтожат, но пока что они вполне могли напасть на мирный караван, поскольку нуждались в провианте. Нет, без стражников Апопи опасно пускаться в путь!
Поначалу все шло как обычно, без помех.
Но стоило страже отойти от погонщиков в сторону, как Яхмес, сын Абаны, первым же выстрелом сразил ее начальника. Вместе с еще одним превосходным стрелком они перебили без спешки и суеты всех наемников одного за другим. Меткость им ни разу не изменила.
Купцы и погонщики в страхе наблюдали, как гибнут их защитники. Они сгрудились вокруг своего скарба и боялись пошевелиться. Появление Камоса в белой короне повергло их в еще больший ужас.
- Вы враги Египта, коль скоро служите гиксосам и слушаетесь их! - грозно сказал фараон.
Глава каравана опустился на колени и низко поклонился Камосу.
- Государь! Пойми нас и прости! Мы служим гиксосам по принуждению, а сердцем преданы Египту.
Камос невесело улыбнулся:
- Рад слышать. Настало время на деле доказать вашу преданность. Надеюсь, вы с превеликой радостью встанете на защиту своей страны.
Глава каравана побледнел:
- Государь, мы люди мирные и едва ли сможем…
- Идет война, и каждый встает на ту или иную сторону. Если вы - сторонники гиксосов, придется казнить вас за предательство. Если вы с египтянами, сражайтесь вместе с нами!
- Государь, мы никогда не держали в руках оружия!
- Мы найдем вам дело по силам.
Коль скоро путь к отступлению был отрезан, глава каравана постарался извлечь хоть какую-то выгоду даже из вынужденного подчинения фараону.
- Гермополь взимает с нас непомерную дань. Бедуины и азиаты отбирают добрую половину товаров. Заступишься ли ты за нас, государь?