Каким-то образом весть о приключениях Степана молниеносно разнеслась по переполненному пенсау, и обитатели соседних комнат с невероятной быстротою наполнили нашу неуютную спальню. Возникло нечто вроде стихийного симпозиума на тему "Спонтанная страсть и её печальные последствия". Причём оппоненты спорили до хрипоты, до конца отстаивая свою точку зрения.
– Такие страстные порывы надо тушить вручную, собственными руками, – гремел бас Федора, бывшего пожарника из Ровно.
И он наглядно показал, как это, по его личному мнению, нужно делать.
– И тогда всякие глупые мысли никогда не будут лезть в вашу пустую, безмозглую голову. Излишнюю озабоченность как рукой снимет. За это могу поручиться собственной головой. Даю правую руку на отсечение! – заверил Федя, дружески похлопывая Степана по плечу.
Несомненно, бывший борец с огненной стихией имел громадный опыт в этом нелегком, ответственном, но очень полезном деле.
– Не тушить, а душить! И душить в зародыше! – резким голосом, похожим на скрип не смазанной телеги, возражал ему Иван Сергеевич, бывший работник государственной безопасности, уволенный за злоупотребление служебным положением и алкоголем.
Неожиданно он плутовски ухмыльнулся, хитро по-ленински прищурил глазки и весомо высказался:
– Вспомните бессмертные строки Александра Сергеевича Пушкина: "Души прекрасные порывы!"
– Но ведь другой великий поэт говорил, что "если чувствам ходу не давать, они мельчают от переполненья", – попытался защитить Степана учитель словесности из Омска Петр Игоревич.
– Ой-ой! Только не надо цитировать Вильяма! – перекосилось лицо Ивана Сергеевича, будто он хлебнул глоток неразведённого уксуса. – Гений, который написал "Отелло", был бы со мной вполне солидарен!
– Нет, нет! Вы абсолютно неправы! – вступился за Петра Игоревича Саид – студент-недоучка из Душанбе, выдворенный из университета за аморальное поведение. – Всем истинным влюблённым присущи страстные душевные порывы и ради возлюбленной своей они готовы на безумные поступки. Один великий восточный поэт как-то сказал.
И юноша нараспев с вдохновением продекламировал стихи на неизвестном мне языке.
– Чего, чего?!! – с удивлением уставились все присутствующие на жизнерадостного низкорослого таджика.
– На русский язык это можно перевести приблизительно так:
"Ради родинки смуглой твоей, одного благосклонного взгляда,
Я отдам Самарканд с Бухарой и в придачу богатства Багдада", -
растолковал почтенной публике свои вирши вечно улыбающийся Саид.
– Ха-ха-ха! – снова истерически захохотал Володя и, с трудом успокоившись, беззаботно подметил: – По сравнению с твоим расточительным восточным шейхом, наш Степан – просто скряга! За час любовных утех он отдал всего лишь старенький "Зенит" и какие-то паршивые ручные часы!
– А телесные повреждения?! А изорванная одежда?! А моральные страдания?! – возмутился Иван Сергеевич. – На Западе, при знании местных законов, за всё это можно привлечь хулигана к ответственности и получить солидную денежную компенсацию!
– Опомнитесь, дядя Ваня! – иронично скривил губы Володя. – Мы – нелегальные иммигранты! И находимся на территории Португалии незаконно!
– Ничего! Пусть это будет ему горьким уроком! На ошибках учатся! – оптимистично заверил Фёдор.
– А после ошибок лечатся! – ехидно захихикал Володя.
– Не тело бренное нужно лечить, а душу бессмертную, – подал свой веский голос монаха-расстриги Викентий, отлученный от церкви за богохульство и вольнодумство. – Прелюбодеяние – одна из восьми греховных страстей, которая отдаляет нашу душу от Бога. Преклони колени, сын мой, перед Творцом нашим! Молитвами святыми и слезами раскаяния очисти себя от скверны порочной!
– Да бросьте Вы Ваш "опиум для народа", батюшка! – цинично забрюзжал Салех Баятов, оставшийся не у дел преподаватель научного коммунизма, изгнанный из Баку за нелояльность к новой власти. – Жизнь человеку дается только одна! А этому парню будет хоть что-то вспомнить перед тем, как он сгинет, сгниет и распадется на атомы.
– Всякому рабу Божьему в конце жизненного пути воздастся по заслугам, – мягко улыбнулся бывший священник. – Душа после смерти попадает именно туда, куда она и заслуживает сообразно воззрениям и Вере оного человека. А где же окажется душа атеиста? Если поразмыслить логично, она попадет в "Никуда" и будет пребывать там вечно! А Вам не кажется, милейший, что это "Никуда" и есть самый глубинный и ужасающий круг Ада?
Постепенно страсти улеглись, и искатели лучшей доли разбрелись по своим душным комнатушкам. И лишь Степан так и остался сидеть неподвижно на ветхом стуле с выражением лица городничего из финальной сцены "Ревизора".
Утром судьба увлекла меня в далекий город Фамаликау, и я уехал поднимать строительную индустрию Португалии до высшего мирового уровня.
Три года спустя, возвращаясь из отпуска, я случайно оказался на том же самом перекрестке улиц старого Лиссабона. Джульетта все так же стояла в кругу своих легкомысленных подруг под бдительным надзором сурового "ассирийца". Только гигант ещё более обрюзг, а его благородный нос был каким-то странным образом уродливо деформирован. По-видимому, перебитая в драке переносица срослась неправильно и обезобразила лицо верзилы, сделав его внешний вид ещё более грозным и устрашающим. Я бы даже сказал зверским. Да и формы Джулии расплылись и округлились, а взор стал циничным, оценивающим и вызывающим. Наши взгляды встретились, и она подарила мне дерзкую и многообещающую улыбку. И я увидел ее мелкие, утратившие белизну и тронутые кариесом зубы.
"Ведь женщины как розы. День настанет,
Цветок распустится и вмиг увянет", -
вспомнил я гениальные слова Шекспира, развернулся и решительно зашагал прочь.
2. Невеста
Дорога серебристой змеей причудливо вилась среди ухоженных ферм и усадеб, изумрудно-зеленных полей и густых эвкалиптовых рощ. Какая-то неведомая, чудовищная сила как будто расчистила обычно забитую транспортом оживленную муниципальную магистраль. И наша "Тойота" одиноким призраком неслась навстречу поднимающимся из-за горизонта отрогам живописнейших мглистых гор.
У меня возникло серьезное подозрение, что той неведомой силой, опустошившей дороги и улицы Португалии, был предстоящий матч очередного тура национального чемпионата по футболу. В столице в споре Грандов решался самый животрепещущий вопрос общественной и политической жизни страны: кто станет чемпионом. И хотя до начала баталии оставалось еще более часа, все дееспособное население Лузитании забросило свои текущие дела и припало к экранам телевизоров, смакуя прелюдию к предстоящему спектаклю, и живо обсуждая и взвешивая шансы маститых претендентов.
Несмотря на то, что мой патрон никогда не был фанатичным поклонником кожаного мяча, но и он отдал дань всеобщему помешательству, выжимая из автомобиля всю скорость, на которую тот был способен. Ему не терпелось поскорее добраться до любимого кафе, где он мог бы откровенно выразить друзьям и приятелям свое веское мнение о перспективах развития португальского футбола. С калейдоскопической быстротой мимо окон "Тойоты" мелькали перекрестки, развилки, указатели и дорожные знаки.
Дорога серпантином запетляла между изумительными по красоте лесистыми холмами, и предательский комок ползучей тошноты подступил к моему пересохшему от жажды горлу. Я раздраженно покосился на шефа.
– У-у-у! Шумахер недоделанный! – мелькнула в голове неприязненная мысль.
– Спокойнее, спокойнее! Я вовсе не спешу в гости к Всевышнему! Его ведь может весьма огорчить мой неожиданный, незапланированный визит. Особенно перед самым началом такого важного матча. Недаром на моей Родине говорят: "Нежданный гость – хуже татарина", – проинформировал я патрона.
Паулу непонимающе взглянул на меня, затем отмахнулся, как от назойливой мухи, и еще глубже вдавил педаль акселератора в корпус микроавтобуса. Меня, как мешок с навозом, швыряло из стороны в сторону на нескончаемых изгибах пустынной автотрассы. Комок тошноты поднимался все выше и выше, и я явственно почувствовал, что нынче огорчу моего нетерпеливого патрона до полной невозможности.
– Кажется, сейчас я представлю шефу полный, развёрнутый отчёт о том, что изволил откушать сегодня за завтраком и обедом, – с тоской подумал я и приготовился к неизбежному. Оказывается, чтобы подхватить морскую болезнь, совершенно не обязательно выходить в необозримую морскую даль на неустойчивом, утлом суденышке.
Неожиданно из-за придорожных кустов появилась кавалькада семенящих четвероногих созданий и бросилась наперерез ревущей от натуги "Тойоте". За какую-то долю секунды я успел заметить, что это была торжественная процессия, предваряющая шумную и весёлую собачью свадьбу. Впереди, гордо подняв острую морду, величественно бежала рослая невеста, а чуть сзади мелко трусила свита разношерстных претендентов на ее лапу и сердце.
Дико завизжали тормоза. Безжалостная сила инерции бросила наши тела вперед. И если б не ремни безопасности, то мы бы продолжили наше путешествие сквозь лобовое стекло над дорожным полотном на захватывающем бреющем полете. Послышался звук сильного удара и душераздирающий вопль жертвы. Микроавтобус на неподвижных шинах, виляя из стороны в сторону, проехался метров двадцать по раскаленному асфальту и, наконец-то, остановился. За его кормой остался двойной черный змееобразный след и облачко зловонного сизого дыма от подгоревшей резины покрышек.