* * *
- Эй! - крикнул кто-то у городских ворот. - Позовите Кассия.
- Я здесь! - Он находился как раз на стене, размышляя, как быть дальше.
О длительной обороне и думать нечего. В городе негде повернуться, так много людей набилось в него, и продовольствия до жути мало. На поддержку греческих жителей Карр тоже не приходилось рассчитывать, - по состоянию римских войск они поняли, что Красс потерпел сокрушительное поражение.
Единственный выход - бегство. Но как уйдешь, если все дороги отрезаны? Днем, при свете солнца, это невозможно…
Кассий чуть не спрыгнул со стены, когда вгляделся во всадника, который крутился внизу, у ворот…
- Сальве, друг Кассий! - помахал рукой Абгар. Он, видно, запомнил это приветствие, пока находился при "императоре". Но, может быть, вообще отлично знал латинский язык. Однако, по своему обыкновению, о том помалкивал. - Слушай, Кассий. Ты человек разумный. Пожалуй, самый разумный во всем римском войске. Передай Крассу, если он в городе: Сурен готов заключить перемирие. Он даст вам спокойно покинуть Месопотамию, если вы сложите оружие. И для вас, и для нас. Согласен? Пусть император выйдет на переговоры.
- Где и когда состоится свидание?
- Хоть сейчас! Здесь, у ворот.
- Красс… хворает, - сказал квестор Кассий, подумав. Поспешность в этом сомнительном деле совсем ни к чему. Надо выгадать хотя бы день, чтобы осмотреться и все как следует решить. - Он сегодня не сможет встретиться с вашим предводителем.
- Понятно! - засмеялся лукавый араб. - Как тут не захворать. Не той ли болезнью, которой заболел Александр на Яксарте? Тогда - завтра утром, здесь у ворот. Сальве! Будь здоров. - И Абгар, довольный, ускакал.
Озадаченный Кассий сошел со стены. Красс отдыхал у Андромаха, одного из виднейших и богатейших жителей Карр. Проходя через каменный двор, Кассий увидел в тени под стеной пятерых в арабской одежде, печально сидевших на корточках.
Теперь все арабское вызывало в нем подозрение.
Он подошел взглянуть на них. Арабы встали, склонились в низком поклоне. Один показался ему чем-то знакомым. Кассий где-то видел этого юношу. Может, в отряде Абгара, когда тот сопровождал римское войско в пустыне?
Впрочем, кто знает. Все они на одно лицо. Кассий мог перепутать. Но беспокойство его возросло.
- Не узнал, - прошептал Натан, едва Кассий оставил их. - Он видел меня в храме Деркето.
Их осталось пятеро. Элиазар вчера погиб в жестоком бою. Мир его праху…
- Что за люди у тебя во дворе? - строго спросил квестор Кассий, войдя к Андромаху, который, присев возле Красса в светлой просторной комнате, овевал ему лицо опахалом.
- Мои слуги. - Андромах вскинул к нему большие глаза. - Проводники. Верные люди.
- Но они же арабы?
- И что? - пожал Андромах могучими плечами. - Мы здесь все вместе живем. Перемешались.
- Я не доверяю им! - Кассий устало опустился в легкое кресло. - Я никому здесь не доверяю.
- Даже мне? - оскорбился грек Андромах, тучный, огромный. - Но разве не я в прошлом году открыл перед вами ворота Карр? И не я помогал вам все это время? Обижаешь.
- Не о тебе речь! Сурен предлагает переговоры, - обратился Кассий к бледному Крассу, лежавшему на низком помосте. - Но я возражаю против них. Ничего хорошего из этого не выйдет. Встреча назначена на завтра. Сегодня ночью мы уйдем. Именно ночью! Ибо парфяне не сражаются ночью, это не в их обычае. Стрелки из лука беспомощны в темноте. Как слепые.
- И что же дальше? - спросил тихо Красс. Отрешенно, почти безучастно.
- Пока они встанут, мы будем уже на пути в Зенодотию. Возьмем ее, отдохнем - и дальше с боями пробьемся к Зейгме.
- Нет! - Красс в страхе привстал на ложе. - Только не в Зенодотию. Проклятый город. Путь в Зенодотию опасен. Не нужно идти в Зенодотию. Я не могу больше видеть серый песок, белый щебень. Нет! Отступим в горы. В горах наше спасение. Как их название, ты говоришь? - обернулся он к Андромаху, почти невменяемый.
Разум его угасал. Все забылось: Цезарь, Помпей, великие замыслы. Все кроме Форума, где народный трибун Атей гневно грозил ему: "Помни же, Красс, ты идешь на Восток! То есть против солнца. Каждое утро оно будет вставать тебе навстречу. А солнце в тех краях ужасное. Может выжечь тебе глаза…"
Атей, продолжая кричать, почему-то преображался в богиню Деркето, и она жгла "императора" неотступным зеленым, загадочным взглядом.
"Совершенное ничто, - подумал с презрением Кассий. - Он превратился в ничто".
- Как зовутся те горы?
- Синнаки. По дороге в Армению.
- Да! - вскричал неудавшийся завоеватель. - В Армению! Мы уйдем в Армению. Артавазд нам поможет.
- От Артавазда нет вестей, - осторожно заметил Кассий. - Как-то он встретит нас?
- Он встретит нас хорошо! Я заставлю его…
О боже!
- Пусть будет так, - сделал вид, что согласился, квестор Кассий.
Измученный вчерашним страшным днем и не менее страшной бессонной ночью, он поплелся готовить войско к отходу. И заодно расспросить местных жителей о самой короткой дороге в Зейгму.
Андромах же, оставив при Крассе служанку, украдкой вышел к Натану. Они пошептались. Один из друзей Натана тайно покинул крепость.
…Всю ночь плутал Красс со своим утомленным войском в окрестностях Карр.
Проводники, которых дал ему Андромах, шли то по одной, то по другой дороге. Солдаты не раз попадали в какие-то мокрые рвы и долго плюхались в них, не находя, где выбраться наверх. Несколько раз переходили одну и ту же, кажется, речку. Пробирались сквозь густой кустарник.
И очутились в непролазных болотных зарослях, где их всю ночь донимал пронзительный вой шакалов.
- Темно, - говорили проводники в свое оправдание. - Здесь и днем легко заблудиться…
Все же кое-кто догадался, что не к добру их путают "арабы". Кассий с полутысячей всадников без шума отстал в темноте от Красса.
- Его светлость желает уехать? - осторожно спросил проводник, тот, чем-то ему знакомый. - Расположение звезд и планет неблагоприятно. Лучше вернуться в Карры и переждать, пока луна не пройдет созвездие Скорпиона.
- А я еще более того опасаюсь Стрельца! - И будущий убийца Юлия Цезаря, взяв пятьсот верных всадников, благополучно отбыл в Сирию.
Легату Октавию повезло. Он сумел еще до рассвета увести пять тысяч солдат в горную местность Синнаки и оказался с ними в безопасности.
Красса же день застал среди болот, в колючих зарослях в пойме Белиссы. С ним было четыре когорты, совсем немного всадников и всего пять ликторов-телохранителей.
С большим трудом, с шумом и треском рыская в чаще, они отыскали какое-то подобие дороги и забрались на голый пологий холм, соединенный с горами искривленной длинной грядой. Синнаки громоздились перед ними, но до них пришлось бы пройти еще десять - двенадцать стадиев. А враги между тем уже наседали. Опять запели стрелы, опять зазвенели они о римские доспехи…
Октавий увидел все это сверху. И первый устремился на выручку. За ним, укоряя себя за медлительность, бросились все остальные.
Железной лавиной обрушились римляне сверху на вражеских всадников. Оттеснили их от холма, окружили Красса и оградили его большими щитами.
- Нет такой парфянской стрелы, - кричал Октавий, - которая коснется императора прежде, чем все мы умрем, сражаясь за него!
Настоящий римлянин, честный солдат.
- Что же, похвально, - проворчал Сурхан. - Если римское войско продержится здесь до ночи, оно уйдет в темноте еще выше, и его уже ничем не возьмешь. Конница не может развернуться в скалистых горах…
Он изогнул круто свой лук, отцепив тетиву. Стрельба прекратилась по всему войску.
Предводитель саков подъехал к холму, протянул вперед пустую раскрытую руку.
- Довольно! - крикнул он. - Чего мы бродим и топчемся в зарослях, как дикие звери? Всех зверей распугали. Слезай, Красс. Напрасно ты избегаешь переговоров. Две такие державы, как Рим и Парфия, должны, даже обязаны - слышишь? - жить в мире между собой. Иначе от их бесконечных свар и столкновений никому на земле не будет покоя. Когда дерутся два слона, весь лес приходит в запустение. Спустись же с холма! Обсудим спокойно условия перемирия. Мы не хотим с вами непримиримой вражды! И сейчас не хотим…
По римскому войску, как прохладный ветер в знойный час, прошел глубокий, до самого дна обожженных легких, вздох облегчения.
Солдаты ждут, что скажет Красс. Но "император" молчит.
- Спустись же, Красс! - крикнул кто-то из рядовых. - Говори с ними.
- Я не хочу! - взвизгнул Красс. - Продержимся здесь до ночи, ночью они ничего не смогут с нами сделать. Не теряйте надежды! Спасение уже близко.
Солдаты пришли в неистовство:
- Трус! Ты опять хочешь бросить нас в бой против тех, с кем боишься говорить?
Они угрожающе застучали копьями о щиты.
Красс обеими руками схватился за голову. Будто по темени бьют.
- Октавий, Петроний! - Красс испугался. - И вы все, сколько вас есть, римские военачальники. Вы сами видите, что меня принуждают идти, и хорошо понимаете, какой позор и насилие мне приходится терпеть. Но если вы останетесь в живых… скажите всем, что Красс погиб не оттого, что был предан своими согражданами, а оттого, что был обманут врагами…
Тут возмутился даже кто-то из военачальников, проворчал презрительно:
- Нехорошо. Недостойно великого человека…
Крассу пришлось покориться. С ним спустились с холма, сняв оружие и сбросив доспехи, Октавий, Петроний и группа начальников уцелевших когорт. Пятерых своих ликторов-телохранителей, что двинулись было за ним, он демонстративно отослал назад:
- Живите! Поведайте в Риме…