- Это ещё зачем! - заносчиво распрямился Крысёнок, возвышаясь на полголовы над Жаком.
- Да за тобой должок, Жерар! Тот, который ты выгреб из кошелька Лангедока, - посмотрел Бенуа в упор на бывшего товарища.
- Я по чужим кошелькам не шарю! - взъерепенился Крысёнок, отрицая очевидное и наливаясь злостью (что свойственно большинству проходимцев, пойманных за руку!).
- Не придуривайся! Крест Лангедока, что ты подарил куртизанке, уже у нас. Выкладывай деньги, и разойдёмся по-хорошему! - зашипел, не выдержав Бенуа. - Или ты забыл, что на Тортуге, для таких как ты, приготовлен хороший пеньковый галстук!?
- Ах ты, собака! Ты пытаешься мне угрожать?! - завопил Денье и так неожиданно двинул Жака в ухо, что тот растянулся в пыли, ошарашено хлопая глазами. - Не путайся под ногами, а то схлопочешь пулю! - злобно бросил Крысёнок и развернувшись, под дружный хохот зевак, больно задевший самолюбие Бенуа, пошёл прочь.
- Ну, Крысёнок! Молись дьяволу! - заорал буканьер, выхватывая нож и устремляясь за обидчиком.
Денье, услышав позади топот, резко обернулся и, увидев в руках Бенуа лезвие ножа, не задумываясь, разрядил в него свой пистолет.
Только необыкновенная ловкость спасла Жака от верной смерти. Заметив наведённое на него дуло, он молниеносно присел и тут же метнул клинок. Пуля прошла над головой, уткнувшись в стену трактира, а Денье, захрипев, завалился набок, обхватив скрюченными пальцами торчащую в груди золотую рукоять.
Когда Бенуа подбежал к противнику, Денье, содрогаясь от усилий, с трудом перевернулся на спину. Он несколько секунд натужно хрипел, справляясь с рвущей тело болью, а потом затих, устремив взгляд на склонившегося над ним Жака. К своему удивлению в его широко открытых глазах буканьер не уловил ни ненависти, ни злобы. Они смотрели с мягкой человеческой печалью и грустью, открывая так и не понятые никем тайники человеческой души. Да и лицо Денье преобразилось. Не было больше опущенных уголков рта и крысиного оскала. Две складки, идущие от носа, разгладились, и, даже торчащие щёткой усы стали вдруг не так заметны, перестав топорщиться и прильнув к смертельно побелевшей коже, словно желая убрать последнее сходство хозяина с крысой.
- Простите меня ребята, ...если сможете, - тихо произнёс Денье. - Это я... сгубил Лаваля и остальных... Бог мне судья.... А деньги... поделите с Малышом... они в комнате... наверху, - чуть шевельнул он головой в сторону дома по правой стороне. И горестно вздохнув, медленно смежил веки, уже не чувствуя, как светлой росинкой задрожала на ресницах хладная слеза, так и не скатившаяся по щеке живым влажным следом.
Г Л А В А 12
- Ты не очень-то вежлив, парень! Наступил на ногу и даже не собираешься извиняться! - остановил Ажена у входа в таверну рослый верзила с лицом, прочерченным шрамом.
- Извини, брат, коли так. Я торопился, - добродушно улыбнулся Малыш, чувствуя за собой некоторую вину, поскольку ему действительно пришлось немного потеснить двух моряков, загораживающих дверь.
- Да ты ещё и сомневаешься в правдивости моих слов, молокосос?! - яростно ощерился верзила и, не размахиваясь, ударил Ажена в подбородок.
Удар, хотя и рассёк Малышу губу, но явно был рассчитан на то, чтобы привести противника в бешенство, а не сбить его с ног.
Поль отскочил и выхватил шпагу.
- Так тебе ещё недостаточно моего урока вежливости, Щенок?! - загремел верзила. - Клянусь плавником акулы, ты пожалеешь недоносок, что связался с Бешеным Быком, угрожающе прорычал он, и вытащив клинок, взмахнул им несколько раз, со свистом рассекая воздух.
По точным и быстрым ударам, последовавшим один за другим, Ажен почувствовал, что нападавший весьма прилично владеет шпагой.
"Хорошенько прощупай противника, прежде чем решиться на завершающий укол", - вспомнил он одно из многочисленных наставлений Лангедока, и уверенно парируя удары сверкающей стали, искал бреши в защите всё более распаляющегося противника.
Вокруг уже собралась изрядная толпа подвыпивших моряков, криками подзадоривая дерущихся, не желая, впрочем, никому смерти.
"Атакующие удары великолепны, а защита хромает", - сам того не замечая, глазами учителя оценил Малыш яростно наступавшего на него корсара.
- Ну, держись, гадёныш! - закричал окончательно взбешённый сопротивлением моряк и сделал молниеносный выпад, который наверняка проткнул бы буканьеру горло, не успей он отклониться.
"А этот парень собирается меня прикончить!" - мелькнула опалившее сознание догадка и Поль, отразив очередной удар, скользнул чуть влево и мгновенным уколом проткнул противнику плечо.
Бешеный Бык дико заревел и нанёс рубящий, страшной силы удар сверху, рассчитывая раскроить буканьеру череп. Малыш принял его на гарду, побоявшись, что клинок его тонкой шпаги обломится, и, распрямившись стремительной пружиной, ударил эфесом в искажённую болью рожу. Сил то у него было побольше, чем у корсара.
Моряк, сбитый с ног, покатился по земле, выплёвывая выбитые зубы, и прежде чем успел что-либо сообразить, шпага буканьера упёрлась ему в горло:
- Я считаю, мы в расчёте сударь, за то оскорбление, которое вы мне нанесли. И запомните, я не позволяю чужому кулаку гулять по моей физиономии!
Не успел он вложить шпагу в ножны, как чья-то рука легла на его плечо. За его спиной стоял Монкар, обозлённый до крайности одобрительным хохотом зрителей, который последовал за словами буканьера и тем, что подкупленный им человек, не справился с пустяковым заданием.
- Месье! Вы жестоко обошлись с моим моряком, а давать в обиду своих людей не в моих правилах! Не угодно ли продолжить поединок? - с отменной вежливостью сказал Монкар.
-Это Кровавый Франсуа, не связывайся с ним, он убьёт тебя, - прошептал в ухо Ажену протиснувшийся Ван Готорн, и повернувшись к Монкару произнёс:
- Мы тоже не привыкли давать своих людей в обиду, капитан! Будет лучше, если вы умерите свои притязания! - положил он красноречиво руку на пистолет.
Толпа сразу заволновалась, почувствовав, что запахло кровью, и подалась назад. Моряков со "Стрелы", готовых грудью защитить товарища, оказалось трое, не считая Ажена. За Монкаром стояло вдвое больше людей.
- Я принимаю ваш вызов, сударь! - сказал Малыш, мгновенно сообразив, что драка закончится не в пользу их экипажа.
- Но надеюсь, после вас мне не придётся пробовать своё умение на каждом члене вашей команды? - обвёл он рукой стоящих за Кровавым Франсуа корсаров. - Иначе ваш корабль останется без матросов, - закончил он под дружно раздавшийся смех.
- Дуралей! - шепнул Ажену Ван Готорн и тут же отправил Акулу за подмогой.
Обе, враждебно косящиеся друг на друга группы, разошлись в стороны, давая место главным участникам событий.
Поединок начался стремительно, завораживая звоном и сверканием клинков. Флибустьеры сразу поняли, что встретились два мастера, ни в чём не уступающие друг другу.
"А этот новенький - молодец! Лихой рубака!" - подумал Ван Готорн, с тревогой наблюдая, как буканьер уверенно сдерживает натиск Монкара.
Пару минут Ажен лишь отражал сыпавшиеся на него со всех сторон удары, лишь изредка атакуя, чтобы поставить противника на место. В исходе боя он уже не сомневался. Он был быстрее. Да Монкар, несомненно, мастер. Но ему просто нечего противопоставить молодости, выносливости и тысяче боев ежедневных тренировок. Разве что старый багаж умений и опыт редких случайных схваток.
"Ну, погоди, сопляк!" - решил покончить с буканьером капитан, посчитав, что наигрался на публику достаточно. Каково же было его удивление, когда, проведя свой коронный приём, он не почувствовал, что шпага пронзила человеческую плоть. Она лишь распорола камзол на левом боку Малыша.
"У него может быть в запасе что-нибудь похлеще!" - ощутив холод клинка, подумал Ажен и обрушил на корсара серию атакующих ударов. Его шпага мелькала с головокружительной быстротой, не позволяя глазу уследить за разящей полоской стали.
В одно мгновенье Монкар получил две колотых раны и опустился на землю, выронив оружие и застонав. Его правая рука и бедро окрасились кровью. Он мерзко ругался, посылая на голову Ажена тысячу проклятий, но его яростные крики утонули в восторженном рёве моряков, приветствовавших победителя.
- Молодец, Малыш! - хлопнул по плечу буканьера Ван Готорн, когда всё немного успокоилось и люди Кровавого Франсуа унесли своего поверженного капитана. - Пусть дьявол заберёт мою душу - не ожидал! Завтра вся Тортуга будет говорить об этом поединке - ты посрамил одну из лучших шпаг острова! Такое событие надо отметить! - потянул его фламандец в трактир.
- И не забывай, - предупредил он, - сейчас ты нажил себе изрядное количество врагов. ...Но какой мужчина их не имеет, якорь им в глотку! - подмигнул он Ажену, расхохотавшись.
Г Л А В А 13
Домик они купили хороший. Он, правда, был деревянный, но в два этажа и с маленьким садиком. Возвращающийся во Францию господин де Мигрю запросил с них, в общем-то, не слишком дорого. Но когда друзья прикупили кой-какую мебель к той, что осталась в доме, то их кошельки были практически пусты, если не считать два десятка золотых дублонов из кошеля Лангедока и триста пиастров, оставленных на выкуп кабальной грамоты Анны.
В четверг с утра они забрали девушек из заведения. Пришлось намять бока обоим метисам, да и самой Жозефине, пытавшейся со свирепостью дикой кошки выставить их за дверь. За кабальную грамоту девицы Сезанны Боярд (так на самом деле звучало имя Анны), пришлось пообещать заплатить ещё столько же. Иначе Жозефина ни в какую не хотела продавать девушку, и была в своём праве. Доброе дело не бывает дешёвым.