- Сколько лошадей у вас было в отряде, Лаура?
- Двадцать шесть! - не задумываясь, ответила девушка.
- Значит, осталось две дюжины, - подвёл печальный итог Ажен.
- Ну а что они собираются делать дальше? Удалось что-нибудь выведать? - спросил Флери.
- Насколько я понял из их тарабарщины - сегодня утром должны были двинуться к плантации Перрюшона, а затем направятся к Равинелю.
- М-м-да, - задумчиво пожевал губами Флери. - Сделаем так: Ты, Лаваль, вместе с Денье, сядешь испанцам на хвост. В стычки не вступать. Ваша задача - незаметно выследить их стоянку. К лесу они подойдут только к ночи и вряд ли рискнут двигаться в темноте через чащу, наверняка встанут где-то лагерем. Как только остановятся на ночёвку, пошлёшь Жерара к плантации с докладом. Попробуем ночью их как следует пощипать. Ну а мы, возвращаемся! - повернулся Флери к Малышу и притихшей рядом с ним Лауре. - Надо будет подготовить гачупинам достойную встречу!
Всё понятно?! - пристально посмотрел он на Лаваля и Крысёнка. Те, молча, кивнули. Оба были недовольны решением начальника: Лаваль сожалел, что не будет времени заняться девчонкой, а Крысёнку не очень улыбалось целый день жариться под солнцем в седле.
- Тогда, по коням! - скомандовал Флери.
Малыш помог Лауре забраться на лошадь, не заметив недружелюбного взгляда Лаваля, которым тот одарил охотника, почувствовав в нём серьёзное препятствие своим амурным планам. Малыш же никаких планов никогда не строил. Но, пройдя школу простого матроса, мог открутить голову любому злопыхателю. И связываться с ним охотники остерегались. Через минуту все тронулись в путь.
Г Л А В А 16
Лаура была благодарна Полю, что тот даже не упомянул во время рассказа, в каком бедственном положении он её застал. Она бы, наверняка, сгорела от стыда под нескромными взглядами буканьеров.
"Тот наглец, которого Флери отправил по следу солдат, видно изрядный ловелас", - вспомнила с досадой девушка масленые глаза, в упор рассматривающие её и заставляющие непроизвольно краснеть.
Пока ехали к плантации, Флери подробно расспросил её о нападении на стоянку, да и Малыш рассказал много нового, забрасываемый вопросами своего друга, любившего поболтать.
Когда через два часа остановились у ручья перекусить, Бенуа, беспокоясь за рану, о которой невзначай проговорился Ажен, подошёл к нему:
- Давай посмотрим твою ногу, Поль. Я тут хорошую траву заприметил: приложим к ране - за пару дней всё затянет.
Малыш, поупиравшись (к немного беспокоящей боли он притерпелся и даже временами забывал о ней совсем), отдался в руки отрядного лекаря. Тот быстро развязал повязку. Схваченные ниткой в двух местах края разрубленной плоти, заставили лицо Жака удивлённо вытянуться:
- Это кто же так старался, Малыш? - ткнул он пальцем в наложенные швы.
- Лаура зашивала! - горделиво выпятил грудь и выставил ногу вперёд Ажен.
Жак потихоньку придавил края раны, но нагноения не было.
- Всё хорошо, - сказал он Ажену, накладывая крупный, серебристо-мохнатый лист и завязывая чистой материей. - Через два-три дня и замечать перестанешь.
Подойдя к Флери и Лауре, раскладывающим на салфетке довольно богатые припасы, позаимствованные из кладовок Перрюшона, Бенуа обратился к девушке:
- Хочу поблагодарить Вас, сеньора, за оказанную помощь моему другу. Вы великолепно зашили ему рану. Я просто восхищён!
- Это был мой первый пациент, но я старалась, - зарделась девушка.
Подошедший Малыш не дал выплеснуться красноречию друга:
- Давай-ка, лучше займёмся более интересными вещами, чем случайно полученная рана. Смотри, что здесь разложено, кивнул он на горку апельсинов и десяток яиц,- а мы, между прочим, кроме говядины, второй день ничего не ели.
Обняв друга, он увлёк его в сторону ручья и, сполоснув руки, буканьеры через минуту уже сидели около Флери и Лауры, отдавая должное щедрости Перрюшона.
Когда через три часа прибыли на асьенду, Флери тотчас собрал десяток буканьеров, чтобы отправить их навстречу испанцам.
- Задача у вас одна - перебить всех лошадей, захваченных гачупинами на стоянке Вердье. Пусть волокут пушки и заряды на себе. Это их задержит минимум на день, а если они рискнут бросить кулеврины и идти налегке, это тоже нам на руку. Без пушек им асьенду не взять! Только действуйте разумно из засад, и зря под пули не подставляйтесь - раненых и убитых нам и так хватает. Жарвинель! Ты - старший! За людей спрошу с тебя, - ткнул он пальцем в хмурого буканьера с седыми усами. - И не ухлопайте по ошибке Лаваля и Денье, они у испанцев на хвосте крутятся. К ночи, Жарвинель, все должны вернуться! Как только испанцы встанут на отдых, попробуем сделать ночную вылазку и перестрелять как можно больше.
Не любивший много говорить, охотник, назначенный старшим, в ответ кивнул головой - всё понял. Флери не сомневался, что Жарвинель, пятнадцать лет прошагавший наёмником по дорогам французского королевства, сделает всё как надо.
- Возьмите ещё по мушкету, благо у Перрюшона оружия в избытке. И с Богом! - напутствовал охотников Флери.
Малыш тем временем, перепоручив уставшую испанку женщинам, направился вместе с Жаком навестить Лангедока. Тот, сидя на кровати, забивал пулю в очередной мушкет, зажав его между колен. С полдюжины уже заряженных лежали рядом, на одеяле.
Потихоньку потянув за медное кольцо, Малыш приоткрыл толстую дверь на кованых петлях и, не желая будить раненого, если тот спит, заглянул в щёлку. Увидев занятого делом наставника, Ажен широко улыбнулся и решительно шагнул через порог.
- Наше почтение, Роже. Вот зашли тебя проведать.
- Рад видеть вас, ребята! - поднялся Роже с кровати. Отложив мушкет, он обнял здоровой рукой Малыша. Вторая висела на подвязке, перекинутой через шею, и левое плечо было плотно обмотано тканью.
- Надоело бездельничать, решил что-то сделать, - показал он на мушкеты. - У меня тут прекрасный обзор из окна. Если испанцы сунутся с этой стороны дома - дюжину покойников гарантирую.
Малыш осмотрел упор от аркебузы, забитый в пол у оконного проёма и, вложив в металлическую развилку мушкет, повёл стволом. Целиться было удобно. И наверняка Роже ухлопает не одного гачупина.
- Тебе придётся много стрелять, Роже. Их две с половиной сотни, - встрял Жак.
- Ничего, зарядов у меня хватит на всех, - похлопал он по бочонку с порохом. - Заряжаю, правда, медленно. С одной рукой-то не больно разгонишься. Вы мне лучше новости расскажите, а то ко мне они в последнюю очередь доходят.
Ажен, перебиваемый, время от времени, нетерпеливым Жаком, изложил Лангедоку последние события.
- Ну что ж,- немного помолчав, обдумывая услышанное, сказал их наставник, - к флибустьерам гонца послали, к Равинелю на плантацию тоже. Надо дня два-три продержаться до подхода подмоги, и все испанцы тогда здесь и останутся.
Он сел на кровать и, зажав мушкет между ног, принялся за прерванное занятие.
- Да, ребята, - остановил уже у дверей, собравшихся было уходить охотников Лангедок, - там, в кладовке у Перрюшона, много чего есть. Посмотрите там пару ядер от мортиры, и как выдастся свободная минута, принесите их сюда. Только трубку запальную выберите подлиннее. Хочу угостить испанцев хорошенько, если под стены подберутся.
- Сделаем, Роже! - кивнул Бенуа, и оба вышли из комнаты.
Принесённые вскоре ядра, не два, как он просил, а полдюжины, Лангедок сложил горкой у окна. Сбил прикладом мушкета несколько ажурных завитков на оконной раме, чтобы те не мешали стрелять и бросать начинённые порохом ядра наружу. Буканьеры больше к нему не заходили, лишь дважды наведывалась индианка - поменяла повязку и принесла еду. Разморенный обильной пищей и чувствуя слабость, Лангедок прилёг на кровать и заснул. ...
Сумерки надвигались быстро. Флери и Перрюшон с нетерпением ожидали возвращения охотников Жарвинеля. Те прибыли, когда на небе уже высыпали звёзды. Двое убитых и двое раненых - таков был результат не очень удачной вылазки.
Испанцы оказались хитрее, чем мы думали, Пьер, - печально докладывал Жарвинель. - Поставили лошадей с пушками внутрь каре, а когда мы дали залп, подкараулив их в удобном месте, пятьдесят мушкетов ответили свинцом. Двоих убило наповал. А затем кирасиры раздвинули ряды, и дюжина конных гачупинов атаковала нашу засаду. Если бы ты, Пьер, не приказал нам взять вторых мушкетов - все бы там остались. А так дали ещё залп по всадникам и стали уносить ноги. Нападали ещё дважды. Выбили десятка два испанцев, но лошадей всех перестрелять не удалось. С полдюжины наверняка уцелело. Испанцы просто осатанели. Подстрелили ещё двух буканьеров и лошадь. А когда они закрылись со всех сторон дозорами, тут и новобранцу бы стало ясно, что до темноты их не взять.
- Лаваля и Денье видели?
- Нет, Пьер! Их никто из наших не заметил.
- Это, в общем-то, неплохо. Если вы не заметили, то испанцы тем более не высмотрят. "Если, конечно, с ними что-нибудь не случилось", - подумал Флери и тут же постарался отогнать эту, не понравившуюся ему мысль.
- Пусть люди поедят и пока отдыхают. Раненых расположить в доме! - распорядился он.
Подойдя к убитым буканьерам, тела которых сумели вывезти после стычки с испанцами, Флери снял шляпу, прочитал короткую молитву и приказал Жаку, стоявшему среди столпившихся охотников:
- Найди священника! У Перрюшона был какой-то пройдоха, пусть отпоёт и надо будет похоронить ребят прямо сейчас.
Ссутулившись, Флери повернулся и, не покрыв головы, пошёл прочь.
По лестнице он поднялся к плантатору: