Опасность обострила чутье мистера Лоу, и теперь он живо осознавал странность ситуации, в которую попал, находясь рядом с этой напряженно сидевшей возле него дамой, которую он встретил оскорблениями и которой теперь, по всей видимости, был обязан жизнью. Во всем этом было многое, чего он не понимал, многое, что ему было необходимо узнать, и о чем он не знал, как спросить.
- Я теперь твой должник, - неуверенно заговорил он.
- Это тебе, конечно, очень неприятно.
- Я не могу быть настолько неблагодарным, чтобы согласиться с тобой.
- Не можешь? Боже! Какой ты стал чопорный, Джон.
Он видел, как легко она называет его по имени, и в то же время не мог заставить себя назвать по имени ее.
- Разве чопорность в том, чтобы признать, что кому-то должен. Будем надеяться, что по крайней мере для тебя не будет никаких… никаких неприятных последствий.
- А какие тут могли бы быть последствия?
- Ты сказала мне, что твой… муж является участником заговора.
- И из этого ты сделаешь вывод, что мое уважение к тебе больше, чем к графу Орну.
- Я не могу позволить себе никаких выводов в том, что касается тебя.
- Ты и раньше их никогда не делал, не так ли? - голос ее стал твердеть.
Он на мгновение задумался, а потом уверенно ответил:
- Никогда.
- Правда? Никогда? Ну что ж, тебе виднее.
- И, во всяком случае, я не настолько тщеславен, чтобы сделать такой вывод, который ты сейчас предположила.
- Ладно, не переживай. Моя неверность, которая заключается в помощи тебе, не мучает мою совесть. И, кстати, я не впервые помогаю тебе. Ведь я охраняла, насколько было в моих силах, честь твоей жены в Со. К счастью, Маргарет Огилви для нее только имя, и она раньше не встречала меня, а то моя задача не была бы столь простой.
Она остановилась в испуге.
Отведя в сторону кожаную занавеску, она выглянула из кареты.
Они подъезжали к площади перед Пале-Роялем, и возле высоких железных ворот она вновь увидела голубые одежды отряда лучников. Она предположила, что они выставлены у дворца парламентом из-за них.
Но мистер Лоу отверг эту возможность.
- Это невероятно, - сказал он. - Но на всякий случай позволь мне выйти у бокового входа во дворец на улице Ришелье.
Она потянула шнурок, в окне показалось лицо кучера, и она отдала ему приказание. Они резко взяли направо и остановились точно у двери, через которую Дюбуа в те дни, когда он довольствовался ролью сводника, приводил во дворец девочек, чтобы молодому герцогу было с кем скоротать время.
Лакей опустил лесенку, но мистер Лоу не торопился выйти.
- Поспеши, - торопила она его, - пока тебя не увидели.
- У меня нет слов… - начал он.
- Тем лучше. У тебя для них нет времени.
- Они подождут до нашей следующей встречи.
- А она потребуется?
Он отпрянул.
- Я многое хотел бы от тебя узнать.
- Но счастливее ты от этого не станешь, - она легонько коснулась его руки. - До свиданья, Джон. Поверь, я была рада, что смогла помочь тебе. А теперь иди.
Он посмотрел на нее внимательно, и в глубине ее глаз он различил печаль, которая ободрила его настойчивость. Он был глубоко тронут.
- Позволь мне еще раз повидать тебя.
Она покачала головой.
- Вряд ли представится случай для этого. Ведь я - перелетная птица. Недавно приехала и скоро опять уезжаю. Благодари Бога, что я оказалась в Париже сейчас. Меня послало тебе провидение. Это все, - она отняла свою руку. - Расстанемся друзьями, Джон, ради прошлого, - ее голос дрогнул.
- Друзьями! - повторил он с оттенком горечи в голосе. Потом он, наконец, назвал ее по имени: - Маргарет! - он прижал ее пальцы в перчатке к своим губам, потом быстро вышел из кареты и исчез в маленькой боковой двери дворца.
Лакей убрал лесенку и занял свое место сзади. Карета поехала прочь от дворца. За кожаными занавесками в ней очень прямо сидела женщина и смотрела перед собой глазами, ничего не видящими от слез.
Глава 12
Вправление мозгов
Первым делом мистер Лоу разыскал аббата Дюбуа и поведал ему свои новости. Он негодовал на аббата, что его люди не смогли узнать о готовящемся заговоре. Выслушав рассказ, его преподобие задумался.
- Кто вас предупредил? - спросил он.
- А это имеет какое-либо значение?
- Мы должны быть уверены, что все это правда.
- Если бы я в этом не был уверен, то не бежал бы сейчас черным ходом и не пришел бы сюда.
Маленькие глазки впились в него. Аббат почесал впалую щеку и сказал:
- Нет, нет, нет. Я думаю, этого не может быть. Здесь вы, конечно, в безопасности. Но вы не сможете находиться здесь до бесконечности. Да и не захотите. Нет. Но прежде чем вы выйдете отсюда, мы должны узнать точно, что же решил парламент. В этом деле есть что-то большее, чем просто ваше преследование. Дайте мне подумать.
Только через несколько часов Дюбуа попросил у регента аудиенции и повел к нему не только мистера Лоу, но и герцога Сен-Симона и канцлера д'Аржансона. Оба они были срочно вызваны в Пале-Рояль от имени регента.
Его Высочество только что отобедал, точнее сказать, выпил чашку шоколада, составлявшую весь его обед. И то он позволял ее себе только после того, как основная работа дня была позади. Сегодня госпожа де Парабер задержала его в кабинете, где он занимался живописью, чтобы отвлечься. По поводу недавней кончины ее мужа господина де Парабера Сен-Симон сказал, что это было самое значительное дело, которое он когда-либо совершил. Его величественная вдова несла свое вдовство с показным смирением.
На зеленой тарелке лежали три апельсина, а рядом стояла ваза из голубой дельфтской керамики - Его Высочество пытался нарисовать этот натюрморт. Возможно из-за того, что ему это не совсем удавалось, он не слишком неохотно оторвался от своего мольберта, увидев входящих посетителей.
- Что случилось, аббат? - проворчал он. - Мне никогда не дадут отдохнуть?
Госпожа де Парабер заерзала в своем кресле.
- Возможно, - предположила она, - кто-нибудь из этих господ скажет, была ли я права по поводу этой тени.
- Это вряд ли. Но, впрочем, господа, - он указал кистью на стол, - скажите, какого цвета тень, отбрасываемая этой вазой?
Мистер Лоу взял на себя смелость ответить вопросом на вопрос.
- А разве бывает у тени другой цвет, кроме черного?
Регент пожал плечами и бросил грустный взор на мистера Лоу.
- Невежество умного человека! - вздохнул он.
- Именно так, - сказал Дюбуа. - Умные потому и умные, что являются невеждами в вещах, узнавать о которых у них нет времени. Господин Ла в настоящее время находится в тени гораздо более глубокой, чем Ваше Высочество в состоянии изобразить.
Регент отложил кисть и палитру и повернулся к ним.
- Будь по-вашему. Давайте поговорим о том, в чем вы разбираетесь. Очевидно, вы пришли с новостями; мой опыт заставляет предположить, что они, видимо, неприятные. Так?
Мистеру Лоу как главному участнику происходящего выпало ознакомить Его Высочество со случившимся. На жизнерадостном лице регента проступила гримаса ужасного отвращения.
- Невероятно, - сказал он. - Кошмарно! Я бы не поверил, если бы два дня назад не произошло следующее. Я получил послание от де Мема с требованием о приостановке моего указа о денежном обращении. Он предупреждал меня, что парламент не будет его рассматривать до моего ответа. Я ответил ему, что ничто не порадовало бы меня больше, чем если бы они так и просидели в его ожидании, обрастя мхом. Конечно, барон, господин де Ноай не простил вам потери поста председателя в Совете финансов, а господин де Орн являлся ко мне жаловаться на вас, что вы, дескать, его ограбили. Парламент, в свою очередь, имеет основания вас не любить, видя, что ваши финансовые планы угрожают его могуществу. Но то, что вы сейчас рассказали, говорит об их безрассудной смелости. У вас есть какие-нибудь доказательства, что они собирались вас именно убить?
- Да, они из верного источника, который я не могу назвать.
- И они действительно нагло собирались нарушить мою волю, отменить мои указы и представить мне все как fait accompli? - регент оперся локтем о колено, держась рукой за подбородок и нахмурившись. - Невероятно! - снова повторил он.
Госпожа де Парабер рассмеялась:
- А вы не находите, что невероятным всегда является то, что случается? И потом в этой истории все довольно вероятно. Ваша чрезмерная доброта, Филипп, попустительствовала этим господам.
- Да? - с кривой усмешкой он посмотрел на нее. - Маленькая черная ворона наслушалась Сен-Симона.
- Нет, нет, - запротестовал герцог. - Госпожа говорит об очевидном для всех кроме вас, Ваше Высочество, - с фамильярностью, присущей ему с тех времен, когда они с регентом были друзьями детства, он продолжал: - Ваша доброта лишила вас в глазах мятежников всякого авторитета. То, для чего раньше достаточно было бы складки на лбу, теперь потребует использования артиллерии.
- Они опьянены тщеславием и самонадеянностью, - пробасил д'Аржансон. - Они начали атаку и смелеют по мере своего продвижения.
Сен-Симон продолжал:
- Они ощущают себя парламентом в английском стиле, представляющем ассамблею, выбранную всем народом.
- С правом, - напомнил регенту мистер Лоу, - требовать ответа даже у короля, как и произошло с Карлом Первым.