Дмитрий Иванович не вмешался. Сподвижники его тоже молчали. Тогда, посопев еще чуть-чуть, чтоб обиду показать, посол заговорил о главном:
- Араб-Шах Гияс-лид-Дин Муззафар, Великий и Неодолимый Султан Дешт-и Кыпчака, уже сегодня попирает копытом, своего коня землю глупого и непокорного данника своего - коназа Олега Рязанского!
Властитель Московско-Владимирской Руси остался недвижим и безмолвен. Но бояре его переглянулись между собой. Острый глаз ордынца заметил это, и Сагадей-нойон заговорил смелее:
- Коназ Олег дерзок и непочтителен. Его батыры пограбили земли Высочайшей Орды на три дня пути вглубь. Полон большой взяли, а многих мирных татар порубили!..
- Врет, с-собака, - услыхал Дмитрий Иванович шепот Федора Свибло.
А посол продолжал:
- Великий Султан Араб-Шах Гияс-лид-Дин Муззафар хочет взять Рязань и с живого коназа Олега кожу содрать. - Потом хитро прищурился и спросил вкрадчиво: - Олег ведь и твой враг, коназ-баши Димитро, а?
И опять не ответил Дмитрий Иванович.
- Но Царь царей знать хочет, как поступишь ты, властитель Мушкафа? Великий Султан верит в преданность твою. Может быть, и ты, коназ-баши Димитро, двинешь своих батыров на Рязань, чтобы расквитаться с Олегом за обиды? Тогда Араб-Шах-Муззафар отдаст тебе всю землю Рязанскую для кормления и дани!
Только теперь Великий Князь Московский и Владимирский заговорил:
- Спасибо за честь от царя татарского Арапши. Но рати у меня нынче, окромя дружины моей, нету. Смерды севом занимаются. Воевать им сейчас некогда, ибо, как у нас говорят, день год кормит! Что до Олега - князя Переяслав-Рязанского, - то он мне дани не дает, а сразу в Орду везет. Какое мне дело до того, как салтан татарский наказывает данников своих?
- Ты осторожный и мудрый правитель, коназ-баши Димитро, - повеселел Сагадей-ной-он. - Но паршивый ублюдок Олег не султану дань заплатил, а эмиру Мамаю-беклербеку. За то он и ответит головой!
- Вот это вернее, - опять услыхал Дмитрий Иванович шепот за спиной. - А то - погра-абили...
- А тебя, - снова продолжил мурза, - Великий Султан Высочайшей Орды любит, как родного сына. Царь царей говорит: "Пусть коназ-баши Димитро пашет землю и собирает зерно для хлеба и капусту для щей, ни один татарский конь не переступит рубежа страны Мушкаф".
Слова эти прозвучали в полной тишине. Не сразу заговорил Великий Князь Московский и Владимирский.
- Передай мой поклон мудрому и могучему повелителю царства татарского, - наконец сказал Дмитрий Иванович и, обернувшись, отдал обнаженный меч Родиону Ослябе.
Сагадей-нойон нахмурился, угадав в этом какой-то нехороший для себя намек. Этого русского воеводу он хорошо знал по битве на реке Пьяне. Это тот самый Осляб-бей, который отбил все наскоки его конницы и половину ее уложил на кровавом пути в Нижний Новгород. Но "коназ-баши Димитро" продолжал говорить, как будто ничего особенного не произошло, и военачальник ордынский успокоился.
- ...Я всегда рад помочь салтану Арапше, - как сквозь сон, услышал Сагадей-нойон. - И рать готов бы послать на подмогу, но... только не сейчас. Весна - время страдное на Руси. Пусть простит меня царь татарский, если что не так. - Князь отвесил поклон знатному ордынцу и распорядился: - Эй, отроки! Внесите дары для салтана Золотой Орды!
Два дюжих молодца вошли в стольницу и поставили перед послом большой, окованный железом сундук. Открыли.
- О-о, меха соболей! - обрадовался посланник султанов, соображая, сколько драгоценных шкурок можно отсюда украсть незаметно.
Дмитрий Иванович угадал его намерения, усмехнулся и приказал закрыть сундук на два висячих замка и запечатать собственной восковой печатью.
"Ежели сорвет, - подумал Князь, разглядывая вытянувшуюся физиономию мурзы, - то сии вои татарские шепнут о том на ухо самому салтану Арапше. А тот шуток не понимает и на руку скор..."
Сагадей-нойон озадаченно почесал в затылке и посмотрел на властителя Москвы почему-то виновато. А тот, помедлив, снова распорядился:
- Послу татарскому - шубу с моего плеча!
На мурзу тотчас накинули роскошный горностаевый тулуп. Нукерам Сагадей-нойона подарили по шелковому халату, и те тоже остались довольны.
С этим Дмитрий Иванович отпустил посланника золотоордынского султана.
И сразу же взорвалась стольница негодующими криками думных бояр:
- Ты што, княже, русских людей на погибель отдаешь?!
- А ведаешь ли ты, что сделает с Рязанской землей тот бешеный волк Арапша?!
- Иудами искариотскими будем, коль не поможем рязанцам в беде!
- А потом Арапша-салтан за нас примется!
- Аль мало кровушки русской пролито?!
- Помолчите! - оборвал крики Великий Князь Московский и Владимирский.
С трудом воцарилась непрочная тишина.
- Где воевода Бренк?
- Здесь я, - протиснулся вперед коренастый русобородый воин.
- Скачи немедля в Переяслав-Рязанский. Скажешь Олегу Иоанновичу, чтоб отводил полки к стольну граду своему. Пускай на хвосте своем тащит зарвавшегося Арапшу-салтана с воинством его. Пусть смерды бросают все и уходят в леса с пути ордынского. Потом, по осени, поможем им хлебом и иными съестными припасами...
Бояре одобрительно зашумели. Князь остудил их словоречие холодным взором:
- И еще скажи Олегу, мы тож следить будем за движением рати татарской. Как только Арапша придет под Переяслав-Рязанский, мы с двух сторон, от Козельска и от Шилова, ударим по нему. Все! Скачи немедля!
Бренк вышел. И никаких вопросов Великому Князю. Хотя уже и ночь на дворе, и скакать ему, меняя коней на заставах, целых двое суток без сна и отдыха.
- Болярин Тимофей!
- Я тут, княже.
- Бери конную дружину из трех тысяч тяжелых ратников и спеши в град Козельск. Там с воеводой Соколом ополчите смердов и ждите знака моего для похода скорого. И еще: глаз не спускать с Арапши!
- Сполню, княже! - сверкнул очами из-под кустистых бровей старый воевода-окольничий и исчез за дверью, я
- Ты, Дмитрий Михайлович, - приказал Великий Князь Боброку, - поспеши к Шилову. Пусть от Мурома идет к тебе Володимир Ондреевич Серпуховский. Он там сейчас с дружиной ордынцев стережет.
- А ежели Арапша-салтан по Мурому ударит?
- Какой ему прок от того? Да останется там князь Красный-Снабля с полком муромским... А ежели чего Арапша учудит, то вы всегда успеете вернуться из-под Шилова. Там недалече.
- Все понял, княже!
- Только скрытно ходите. Чтоб до времени не проведали татары о полках ваших.
- Знамо дело.
- Сам я у Серпухова с большим полком стану. В Лопасне Родион Ослябя с тяжелой дружиной пешцов будет. А Семен Мелик со сторожей своей перейдет Оку и уйдет в дозор следить за Арапшей-салтаном! На Москве вместо себя хозяином оставляю болярина Акинфия Шубу!
Г лава двенадцатая
Засеки земли Рязанской
Перейдя реку Цну, тридцать тысяч всадников Араб-Шаха ворвались в южно-восточные пределы Рязанского княжества и устремились к Пронску. Путь этот султану знаком был по прошлогоднему набегу. Но в этот раз все получилось иначе.
Весна в этом году припозднилась. Половодье оказалось на диво высоким. Май, недобрый на тепло. Надо было искать броды в многочисленных речушках, разлившихся широко. Топкие болота путь преградили.
Смертоносная орда на сей раз продвигалась вперед не так скоро, как хотелось бы ее предводителю.
Сагадей-нойон советовал султану не торопиться - пусть половодье схлынет или хотя бы вода прогреется. Но Араб-Шах не хотел слышать ни о какой остановке. Он не без основания опасался удара в спину со стороны "покорившегося" эмира Мамая-беклербека. Уверен был: при любой, даже самой малой неудаче разбитый им недавно мурза Бегич не замедлит напасть и расквитаться за поражение. Поэтому еще один тумен воинов, четвертый, султан оставил для прикрытия на южной границе Рязанской
Главное, что нужно было Араб-Шаху от этого набега, - люди как товар для невольничьих базаров. Товар этот сейчас в большой цене. А правителю Золотой Орды много денег надо, чтобы укрепить свою власть, чтобы воинов у эмиров к себе переманивать. Так что Дмитрий Иванович сразу угадал мысли воинственного потомка Джучи-хана.
Мамай же, изъявив "покорность", дани султану Дешт-и Кыпчака больше не давал. А именно в руках этого всесильного эмира сосредоточились все торговые пути с Запада на Восток, а следовательно, у него же оседали огромные прибыли, которых так не хватало "царю царей". Нынешней весной ни от Вечерних стран, ни с Черного моря, ни с Кавказа в Сарай ал-Джедид не прошел ни один купеческий караван.
Не пришли по половодью в столицу Орды и суда с товарами по великой реке Итиль, то есть из Руси и ганзейских городов. Араб-Шаху донесли, что "коназ-баши Димитро" сам скупил у западных купцов все до последнего гвоздя. А что минуло Москву, то через Литву и Тверское княжество опять же попало к Мамаю. Изолированным от большого торга оказался и улус Булгар.
Купцы мгновенно оценивают обстановку. Города Востока: Сыгнак, Бухара, Балх, Самарканд, Чинчи-Тура - отправили свои караваны кружным путем, по южному берегу Каспия, через Персию и Константинополь в Европу. Тут уж никак не обошлось без ярых врагов Араб-Шаха - Мухаммед-Уруса, Токтамыша и их неверного союзника Тамерлана.