- Будь осторожен с этим стариком. Не подпускай его к себе ближе чем на десять шагов и не давай ему перебирать четки во время разговора. Ачи-Ходжа держит в них яд.
- Но я не собираюсь устраивать той в честь его и пить со старым ослом из одного ковша.
- Все равно. Ачи-Ходжа как-то незаметно поражает неугодных моему отцу людей на расстоянии... Если ты погибнешь, я умру от горя.
- Я не погибну. И тебе не дам ради нашего будущего сына!
Зейнаб улыбнулась, спросила:
- А как мы его назовем?
- Азиз-ханом в честь моего славного отца.
- Это счастливое имя. А если будет дочь?
- Твоим именем назовем...
Ачи-Ходжа явился во дворец в назначенный час. Он покорно склонился перед властелином Дешт-и Кыпчака и сел на указанное место, вдалеке от султана. В малой приемной зале рядом с Али-ан-Насиром были только великий карача Аляутдин, верховный судья Ба-тай-кади и десяток могучих телохранителей во главе с Маруллой.
- Здоров ли наш подданный Мамай-беклербек? - ровным голосом задал обязательный вопрос Али-ан-Насир. - Могуч ли, как прежде? Процветают ли его жены? Сыты ли его храбрые воины и быстрые кони?
- Много лет царствования тебе, о Великий и Ослепительный Султан Высочайшей Орды! - пропел старческим голосом Ачи-Ходжа. - Могучий эмир Мамай-беклербек, твой покорный раб...
При этих словах Али почувствовал, как у него заломило зубы: покорный?! Ха!
- ...был счастлив узнать о твоем бесценном здоровье, о благополучии твоего гарема, о процветании твоей торговли, о возросшем войске... - Тут Ачи-Ходжа остро глянул прямо в лицо Али-ан-Насира.
Тот смотрел в пространство перед собой равнодушно и отрешенно, не обратив никакого внимания на многозначительную паузу.
- ...о новом бакауле, - закончил посол чуть резче, чем начал.
- Благодарю, - ответил султан ровным голосом. - Старый бакаул Тагир-бей изменил мне. Эмир знает это. Изменника не я наказал. Он погиб по воле Аллаха от сабли верного нам Сагадей-нойон-бея.
- Эмир знает это, - подтвердил Ачи-Ходжа. - Против воли Аллаха не пойдешь. Но беклербек Мамай...
- В Дешт-и Кыпчаке только один беклербек! - прервал посла Аляутдин-мухтасиб. - Один владетельный полководец. Это Великий и Побеждающий Султан Али-ан-Насир!
Старик даже головы не повернул в его сторону.
- ...беклербек Мамай, - повторил он, - изумился и разгневался, когда узнал о казни карачи Бахара и его родственников.
- Они были в заговоре с изменником Тагир-беем! - повысил голос уязвленный Аляутдин.
Султан равнодушно смотрел поверх головы Мамаева посланника, не считая нужным отвечать за свои действия перед кем бы то ни было.
- У беклербека другие сведения. - В мягком голосе Ачи-Ходжи проявились звенящие нотки.
- От изменника Кудеяр-бея? - ехидно осведомился мухтасиб.
- Беклербек считает, что этих людей слеовало отдать ему на суд, и...
- Я сам волен распоряжаться в собственном дворце! - не сдержавшись, сказал Али-ан-Насир: наглость старика стала раздражать его.
- Это так, это так! - поспешно согласился Ачи-Ходжа. - Но... - он сделал многозначительную паузу, - стоило ли из-за врага друзей наказывать?
- О каком враге говоришь ты? - опять вмешался великий карача.
- О кюрягане Араб-Шахе говорит эмир Мамай. А я только тень могучего беклербека, - развел руками старик. - Беклербек покорно спрашивает: чем околдовал мудрого султана этот кок-ордынский разбойник, если Великий назначает его бакаулом? Если Блистательный подчинил врагу нашему все свои войска?
- Араб-Шах - непобедимый полководец! - зло ответил Али-ан-Насир, все более распаляясь оттого, что ему все же приходится отчитываться перед этим хилым, ничтожным старцем. - Араб-Шах на Коране поклялся быть верным защитником Высочайшей Орды!
- Это так, - согласился Ачи-Ходжа. - Мы наслышаны о его большой победе над безоружными урусскими пленниками. Кажется, Араб-Шах-Муззафар в том бою потерял более тысячи своих несокрушимых батыров? Очень славная победа! Очень!
Султан промолчал.
- Беклербек Мамай, - продолжал посол, нажимая на слово "беклербек", - доволен своим улусником коназем-баши Димитро и не желает раздражать его понапрасну. Говорят, урус-килича Семен Мелик богатую дань привез из Мушкафа?
- Обычную, - ответил до этого молчавший все время Батай-кади. - Пятьдесят тысяч динаров.
- Это хорошо! - воскликнул старик. - Но, - он многозначительно поднял палец, - хитрый урусский коназ Димитро вернул себе ровно столько серебра, сколько вам прислал.
- Когда? - быстро спросил султан.
- Недавно. Когда еще Семен Мелик тут был. Коназ с огромным войском осадил Булгар, разгромил тумен Хасан-бея, взял с него дань в пятьдесят тысяч динаров и спокойно ушел к себе.
Новость ошеломила Али-ан-Насира. Он спросил:
- Как это могло произойти? На каменных стенах Булгара ал-Махрусы мы установили пятьдесят пушек и три тысячи крепких батыров посадили на верблюдов. Урусы никогда не видели ни пушек, ни таких необычных и для них, должно быть, страшных всадников. Они, наверное, испугались и...
- Урусы не испугались. Верблюжье войско они встретили в пешем строю и длинными копьями опрокинули его. Над неповоротливыми зловонными пушками урусы все время смеялись... Мамай-беклербек полагал, что у Хасан-бея есть еще один тумен конницы, но ты, о Великий, оказывается, отозвал его в Сарай ал-Джедид. Беклербек почтительно спрашивает: почему?
- Мне пришлось отбивать натиск кок-ордынцев.
- А зачем? - удивился Ачи-Ходжа. - Надо было выдать Токтамышу полудохлого разбойника и вернуть пайцзу, которую он требовал. К чему было проливать кровь татарских воинов на смех врагам Дешт-и Кыпчака, на потеху данникам Орды?
В другое время Али-ан-Насир наверняка испугался бы и стал оправдываться, но сейчас он только презрительно скривил тонкие пунцовые губы.
Замолчал и Ачи-Ходжа, уловив резкую перемену в поведении султана.
"Силу свою чувствует, - думал беспощадный старик, перебирая сухими пальцами янтарные четки. - На Араб-Шаха надеется. Думает, что его поддержат воины. Это опасно. А значит..."
- Говори. Почему молчишь, килича нашего подданного? - резко прервал тишину Аляут-дин-мухтасиб.
- Я все сказал.
- Все ли?
- Кроме одного, - пронзительно глянул на султана посол Мамаев. - Аллах может наказать любого, если человек не следует советам сильного и мудрого. Надо помнить об этом всегда! Так велел передать покорный воле твоей, о Великий Султан, эмир Эски-Крыма Мамай-беклербек.
- Как смеешь ты, презренный старик и ничтожный червь, грозить самому Султану Высочайшей Орды?! - гневно воскликнул Аляут-дин-мухтасиб. - Ты, ослиный навоз на пыльной дороге, осмелился поучать Мудрейшего из мудрых?! Эй, стража, взять его! Бросьте безумца в зиндан ! Пусть подумает в темноте о своей никчемной жизни!
- Да, пусть подумает, - поддакнул Батай-кади. - В зиндане ему будет хорошо.
Султан отвернулся.
Марулла-джагун подбежал к старику, схватил его за шиворот и выволок вон. Ачи-Ходжа не сопротивлялся.
Все! Путь назад отрезан бесповоротно. Теперь Али-ан-Насиру предстояла открытая борьба с Мамаем.
- Аляутдин, пошли гонцов к Араб-Шаху! - приказал он. - Пусть Муззафар вместе со своими батырами спешит сюда!
- Внимание и повиновение!..
Вечером, переодеваясь в парадное платье, Али-ан-Насир почувствовал тонкий укол в спину.
- Что там?! - гневно обернулся он к слуге.
- Иголка, - сказал тот. - Портной, наверное, забыл.
- Пусть ему вобьют память ста ударами плети!..
Султан не придал этой незначительной истории никакого значения. Большие дела волновали его. После ареста Ачи-Ходжи на совете было решено: как только Араб-Шах прискачет в столицу, пополнить его войско и направить на Узак ал-Махрусу, где расположилась в этом году зимняя ставка эмира Эски-Крыма Мамая. Одновременно все согласились искать сближения с Идиге-ханом, который уже давно никого над собой не признавал. К нему поехало посольство с богатыми дарами и отпущением всех грехов перед Сараем ал-Джедидом.
- Пора показать безродному разбойнику Мамаю, кто такой Али-ан-Насир! Кто настоящий властелин Дешт-и Кыпчака! - заявил султан грозно.
- Разгромив Мамая, мы обрушим меч на Кок-Орду! - вещали сановники. - Подчиним воле твоей, о Могучий, все города Востока и. воссоединим весь улус Бату-хана!
- А потом мы направим бег своих коней на Урусию и снова поставим ее на колени!
- Веди нас вперед, о Побеждающий! - ревели военачальники в боевом восторге.
Али-ан-Насир был доволен, смеялся.
Кавказское вино и хмельная хорза будили воображение. В глазах завистливых мурз возникали дивные страны, где порхают средь слепящего света драгоценных камней сладостные непорочные девы и золото рассыпано прямо под ногами. Веселье кипело во дворце. Никто не чуял беды...
- За вас, мои мудрые советники! - поднял султан серебряный кубок и... внезапно рухнул головой в блюдо с пловом.
Мурзы кинулись к своему господину. Властитель Высочайшей Орды Али-ан-Насир Могучий и Побеждающий был мертв!
Грезы растворились в леденящем кровь ужасе...