- Только лишь до утра, красавица. Только лишь до утра… На рассвете тебя казнят. Сначала тебе отрубят руки, потом ноги, а напоследок… - он больно схватил ее за волосы, - … палач хладнокровно отсечет тебе эту миленькую головку! - усмехаясь, процедил сквозь зубы Ибрагим. - В башню ее, и глаз не спускать! - распорядился он и исчез в темноте.
8
В башне, высотой в сотню локтей, было темно и сыро. С крыши падали редкие капли, бились о металлическую цепь, которой была прикована к холодной стене пленница, и разлетались в разные стороны мелкими брызгами. В кирпичном выступе, недалеко от узницы, торчал одинокий факел. Его пламя дрожало от сквозняка, и по стенам плыли и дергались причудливые тени. Округлая башня (тридцать локтей в поперечнике) окон не имела, только под самым куполом чернели четыре узких щели в виде бойниц. Напротив Кармы, висевшей на цепи, и руки которой приковали над головой так, что она вынуждена была все время стоять, виднелась низкая дверь с решетчатым оконцем. За ним был темный коридор, из которого в свою очередь вели еще две двери в противоположных направлениях: одна выходила во внутренний двор этой древней, почти что разрушенной крепости, другая открывала выход в город.
Мирные и добрые горожане еще не успели узнать о трагической и бесславной кончине их Великого визиря и благополучно смотрели свои сказочные сны. Только не до сна было плотникам, возводящим на центральной площади города помост для предстоящей казни дерзкой чужестранки.
…Время от времени к оконцу подходил надзиратель и проверял, как ведет себя приговоренная.
- Остаешься на всю ночь до утра, - сказал пожилой усатый стражник молодому воину султана. - На рассвете тебя сменят.
- Кто она? - поинтересовался юноша.
- Какая разница. Она подняла свою неверную руку с кинжалом на нашего Великого визиря Муслим-агу. Султан не щадит таких, пусть она даже будет трижды красавица.
Юноша глянул через оконце на узницу.
- Да, она и вправду красавица.
- Смотри у меня! Темницу не отворять! С узницей не разговаривать! - пристрожился старший и покинул каземат.
Карма все еще была в одеждах, милостиво подаренных ей визирем. Через тонкий шелк шаровар и органзу халата белело незагорелое тело. Ее знобило и мучила жажда; вдобавок ныла подвернутая нога, и пленница была вынуждена стоять или переминаться с ноги на ногу. Силы вновь начали покидать ее. Что ж, на рассвете все муки, эти и предыдущие, прекратятся. Ждать осталось недолго. Дойти до Индии она так и не сумела. И суждено ей умереть на этой варварской земле от руки не знающего жалости палача. Все кончено: и долгий путь, и мечты, и надежды. Берджу… Ах, Берджу. Только его образ не покидал ее и настойчиво стоял перед глазами. Открывая их, она видела все те же серые холодные стены башни с ощущением, словно находится на дне колодца, закрывая, - чувствовала дыхание любимого, его прикосновения, поцелуи, она начинала даже слышать будто бы его голос, думая, что уже умерла и, покинув этот бренный и оттого жестокий мир, соединилась с ним. Карма почувствовала, что ее обуревает желание: она вспомнила их интимные уединения и восторг близости, уже почти почувствовала тепло тела Берджу. Сердце начало учащенно биться в груди. Она сейчас испытывала необъяснимое блаженство. И будто не было башни, не было визиря, не было ничего кроме их двоих. Возвращаться назад в реальность не хотелось. Да и стоило ли?
В очередной раз молодой надзиратель подошел к оконцу, чтобы убедиться, что все спокойно и пленница на месте, и заметил, что она тяжело дышит, томно вздыхая и выгибаясь, потирает бедра одно о другое, трется головой и лицом о свои обнаженные руки. От увиденной эротической сцены юноша раскраснелся. Любопытство в нем разгоралось с нарастающей силой, и вот, слегка скрипнув, дверь в темницу тихонько отворилась, и молодой человек вошел внутрь башни.
Карма не слышала скрип и продолжала медленно и томно извиваться по стене. Растрепанные волосы полностью закрывали ее лицо. И чтобы рассмотреть приговоренную чужестранку получше, юноша подошел к ней ближе. Его некогда ровное дыхание заметно участилось.
- Что это ты делаешь? - непроизвольное удивление вылетело из его уст.
Карма вновь вернулась в реальность, подняла голову и сдула волосы с лица.
- Что? Кто здесь?
Она увидела симпатичного юношу в тюрбане, с саблей на боку и бессильно склонила голову на плечо.
- Что это ты такое сейчас делала?
Продолжая смотреть на юного янычара, Карма в одно мгновенье прокрутила всю возможную ситуацию и построила быстренько весьма смелый план.
- Подойди ближе, я не слышу? Чего ты хочешь?
- Я думал, люди перед смертью впадают в отчаяние и тоску…
- Мне уже не поможет ни отчаяние, ни тоска. На рассвете меня не станет, и мои земные дни и даже часы сочтены. Но… Но у каждого приговоренного к смерти спрашивают его последнее желание…
- Желание?
- И если есть, кому его исполнить, то любое желание исполняется.
- Любое?
- Любое, кроме освобождения от приговора, разумеется. И ты можешь исполнить мое последнее желание, - томно пропела Карма - искусительница. "Надо же! Никогда бы не подумала, что придется изображать обольстительницу. Однако, когда выбора нет, и твоя жизнь висит на волоске, будешь, пожалуй, не только искусительницей."
- Я?! - изумился молодой человек. - Какое желание? - растерянно пролепетал он.
- Обними меня, - томно прошептала девушка.
- Что ты задумала? - насторожился юноша, положив руку на саблю.
- Жить мне осталось немного. Чего я могу пожелать? Только умереть удовлетворенной женщиной, проведшей ночь в безумной и страстной любви!
- Что?.. - недоверчиво сморщился надзиратель.
- Никто об этом не узнает, - начала она его убеждать. - Здесь сейчас никого нет, кроме нас. Ведь никого?
Юноша промолчал.
- До рассвета еще далеко…Впереди целая ночь. И она будет наша. А утром меня больше не станет. Разве я прошу слишком много? Или ты не в состоянии исполнить мое последнее желание?
- Ну…я не знаю… - пролепетал он.
- Или я не нравлюсь тебе? - настаивала Карма.
- О, нет! Ты прекрасна. Но уж слишком необычно твое последнее желание.
- Поцелуй меня, - прошептала она.
- Да, это приключение стоит того, чтобы потом вспоминать о нем. У меня прежде не было женщины…
- Сейчас она будет. Обними меня. Ах, как жалко, что тебя в ответ я не могу обнять, лаская твою спину, грудь и бедра.
- О-о-о… - застонал молодой человек. - Если ты действительно этого хочешь…никто не в силах противиться воле Аллаха.
- Аллах велик, - подтвердила Карма.
- Я исполню! Я исполню твое последнее желание.
- Да…Да, дорогой, - она потянулась к нему, и молодой воин заключил ее в свои объятия.
- Но… - он резко отстранился. - Но ты убила Великого визиря.
- За это меня на рассвете казнят, - резонно заметила Карма. - Чего ты испугался?
- За что же ты отправила его к праотцам?
- Он хотел взять меня силой.
- И только поэтому ты… - изумился юноша.
- Я свободная женщина, подданная чужого государства, а визирь забыл, что я гостья и решил, что со мной можно обращаться как с наложницей. За такое непочтение он и поплатился. Я сама вольна выбирать, кого любить.
- Ты хочешь сказать, что Муслим-ага покинул этот грешный мир за то, что сейчас добровольно ты даруешь мне?
- Ты разочарован?
- У нас женщина не имеет такой власти. Тебе не стоило отказывать почтенному господину, чтобы не оказаться потом здесь.
- Тогда я не встретила бы тебя… Я ни о чем не жалею. Но буду горько сокрушаться, если эта ночь пройдет даром, и я не испытаю блаженства, - сказала она, глядя в упор на молодого человека.
- Поклянись, что не убьешь меня! - вдруг выпалил юноша.
- Но ведь я сама попросила тебя. Поверь, тебе нечего бояться.
- Да! Да, конечно, - он стащил с головы тюрбан, отстегнул саблю и бросил их на солому, что была под ногами пленницы. - Ты очень красива. Как тебя зовут? - поинтересовался осмелевший надзиратель, поглаживая девушку по волосам, шее и груди.
- Карма, - ответила та.
- Кармэ? - переспросил он и, убирая ее волосы за спину, начал покрывать ее поцелуями. - Ах, прости, я забыл освободить тебя от кандалов.
Юноша снял с пояса ключ, поднялся на каменную приступку и раскрыл металлические браслеты на руках Кармы.
Ослабевшая, она тут же рухнула на солому. Воин прыгнул рядом с ней и снова принялся за поцелуи.
- У тебя есть родители? - поинтересовалась Карма, искоса поглядывая на саблю.
- Нет, красавица. Я сирота. Был рабом, захваченным в плен, но за прилежную службу у муллы Юсуфа меня взяли в воины Султан-баши. Здесь платят. Я имею свои деньги. Когда-нибудь я женюсь, и у меня будет две жены, - говорил молодой человек, не в силах оторваться от чужестранки. - Но разве это имеет сейчас значение?
- Значит, здесь тебя ничто не держит?
- Почему ты спрашиваешь?
- А если тебя здесь ничего не удерживает, значит мы можем уйти.
- Уйти? Куда? - не понимал он и продолжал улыбаться.
- Прочь из этого города, - ответила она, обнимая его.
- Но ты обещала ночь безумной любви…
- Ты хочешь всего лишь одну единственную ночь безумной страсти или вечное блаженство? - Карма ощутила, что руки вновь стали чувствовать, что сила вернулась во все конечности, и что решительный момент настает.
- Не понял…
Она соскочила с подстилки, схватила саблю и, подойдя к стоявшему на коленях юноше, уткнулась ею ему в грудь, продолжая загадочно улыбаться.
- Но ты обещала не убивать меня! - чуть не плача, простонал он.