Здесь и примостился домик добряка Локмайе. Из его окон открывался вид на все побережье от мыса Козы до Дуарнене. Домишко казался почти незаметным на фоне окрестных скал. Постройка не отличалась изяществом, но была прочна и надежна.
Первый этаж занимала низкая зала с широким камином, вокруг которого обычно развешивали мокрые сети и другие рыболовные снасти. На втором этаже располагались три маленькие спаленки, откуда рыбак мог наблюдать за своей лодкой, то лежащей на песке во время отлива, то покачивающейся на волнах при высокой воде.
Локмайе было шестьдесят лет, и всю свою жизнь он верой и правдой служил семейству де Треголанов. Он во всем напоминал Кернана, только не получил его образования.
Этому домику и суждено было стать новым жилищем для графа и его дочери. Рыбак дал понять прибывшим, что здесь они у себя дома. Последние же, переступив порог, не могли сдержать возгласа восхищения - убогая хижина предстала перед ними как спасительная гавань, как чудесный остров среди бурного моря.
Несмотря на скромные размеры постройки, Анри нашел способ выделить девушке отдельную комнату. Другая, даже с чем-то вроде маленького кабинета, предназначалась графу. Как принято в тех краях, спальни не имели прямого сообщения с комнатой первого этажа. Наверх вела наружная лестница, сложенная из камней. Нижняя комната вполне подходила Локмайе и Кернану, отныне твердо решившему стать рыбаком в ожидании лучших времен.
Гости быстро устроились. Вскоре в спальне Мари весело трещала в огне охапка сухих виноградных лоз, и полчаса спустя девушка уже чувствовала себя как дома. Впервые после их встречи отец и дочь смогли наконец остаться наедине. Никто не нарушал их покой. За это время Кернан с помощью Локмайе приготовил скромный обед из свежей рыбы и нескольких яиц.
Немного погодя граф и Мари спустились вниз, и все уселись за столом в низкой зале первого этажа. Шершавая поверхность этого стола никогда не знала скатерти, а есть нашим друзьям пришлось из простых мисок почерневшими деревянными ложками. Но зато теперь они чувствовали себя в безопасности.
- Друзья мои, - сказал шевалье, - небо помогло нам укрыться в этом доме, но нельзя надеяться только на Провидение. Надо обсудить наши планы на будущее.
- Дитя мое, - ответил граф, - мы полагаемся на вас; я вверяю вам свою жизнь и жизнь моей дочери.
- Господин граф, - заметил шевалье, - я думаю, что время самых суровых испытаний прошло, и надеюсь на лучшее.
- Я тоже, - добавил Кернан. - Вы славный юноша, господин Анри, и впятером мы просто обязаны выпутаться. Но скажите-ка лучше, наше появление здесь не вызовет ненужных толков?
- Нет, Локмайе заранее пустил слух, что к нему собираются приехать родственники.
- Хорошо, - сказал бретонец, - и все-таки не покажется ли кому-нибудь странным такое прибавление семейства?
- Отчего же? Господин де Шантелен - мой дядя, а мадемуазель Мари - моя кузина.
- Ваша сестра, господин Анри, ваша сестра! Не следует ли мне назваться ее именем?
- Мадемуазель! - взволнованно воскликнул Анри.
- Возможно, возможно! - подтвердил Кернан. - А я стану кузеном достопочтенного Локмайе, если он не против.
- Весьма польщен, - ответил старый рыбак.
- Ну, теперь все семейство в сборе, настоящая семья рыбаков! Надо сказать, нам с графом не в новинку это ремесло: в молодости проворства было не занимать. Надеюсь, и теперь мы не утратили прежней сноровки.
- Прекрасно, - подхватил шевалье, - завтра же мы выйдем в бухту Дуарнене. Локмайе, твоя лодка в порядке?
- В полной исправности, - отозвался рыбак.
- Друзья мои, - взял слово граф, - если мы вынуждены остаться, если здесь нам придется встретить лицом к лицу надвигающуюся опасность, если мы не можем скрыться от врагов, я полностью поддерживаю ваши планы. Но значит ли это, что мы должны отказаться от надежды покинуть Францию?
- Господин граф, - ответил шевалье, - если подобное осуществимо, считайте, что я уже предложил его вам. Я и сам долгое время искал пути бегства в Англию, но безуспешно. И если представится такая возможность, я обещаю вам не упустить ее, чего бы это ни стоило.
- К несчастью, у меня осталось немного средств.
- А у меня всего лишь лодка да пара рук.
- Ладно, ладно! - вмешался Кернан. - Там посмотрим! Но сейчас, мой господин, даже будь у нас доброе судно, я никому не посоветовал бы пускаться в путешествие. В эти зимние месяцы море крайне опасно. Буря запросто выбросит нас на берег, а это может скверно кончиться. Нельзя подвергать мою племянницу Мари такой опасности. Вот погода устроится (если к тому времени Господь еще не сжалится над Францией), тогда и посмотрим, что к чему. А пока нам не придумать ничего лучшего, чем ловить рыбу, поскольку мы рыбаки, и спокойно жить в этом краю.
- Хорошо сказано, Кернан, - заметил шевалье.
- Да, все верно, Кернан, - отозвался граф. - Покоримся судьбе и не станем требовать невозможного. Довольствуемся тем, что посылает небо.
- Друзья мои, - взяла слово Мари, - мы должны прислушаться к тому, что говорит дядюшка Кернан. Ему хорошо известно, что я не отступила бы перед опасностями, которые таит в себе море, но если он считает, что не следует пускаться в путь, то, значит, так оно и есть. Нам остается только ждать. Мы небогаты, но мы будем трудиться; я готова отдать работе и свои слабые силы.
- О, мадемуазель! - живо вскочил юноша. - Наша работа очень тяжела, а вы воспитаны иначе, чем жены и дочери простых рыбаков. Мы не можем подвергать вас таким испытаниям. Впрочем, того, что мы заработаем, хватит на всех.
- Отчего же, господин Анри? - возразила девушка. - А если я найду работу, которая мне по силам? Это будет для меня радостью и утешением. Разве не смогу я шить или гладить?
- Как же! - воскликнул Кернан. - У моей племянницы золотые руки. Я видел, как она вышивала покрывало на алтарь церкви в Ла-Палю, и думаю, что святая Анна могла бы им гордиться.
- Увы, дядюшка Кернан, - заметила Мари с грустью, - теперь не может быть и речи ни о каких вышивках для алтаря! Но есть другие ремесла, скромнее, да и прибыльнее!..
- Право, не знаю, - произнес Анри, который не хотел, чтобы молодая девушка утруждала себя. - Думаю, что в округе вряд ли найдется подходящая для вас работа.
- Разве что шить рубахи из грубого полотна для рыбаков или солдат из Кемпера! - бросил Локмайе.
- О!
- Я согласна, - воскликнула Мари.
- Мадемуазель! - вскричал шевалье.
- А почему бы и нет? - откликнулся Кернан. - Уверяю вас, моя племянница с этим прекрасно справится.
- Да, но они платят пять су за штуку!
- Это же просто здорово, пять су за штуку! - воскликнул Кернан. - Итак, моя племянница Мари, ты будешь белошвейкой.
- Этим же занимались мадемуазель Сапино и мадемуазель де Лалезардьер после их бегства из Ле-Мана, - ответила девушка, - и я могу работать, как они.
- Решено. Локмайе, ты подыщешь работу.
- Договорились.
- А теперь, Мари, мой господин, - ступайте отдыхать. Господин Анри и я, мы осмотрим лодку, чтобы завтра выйти в море.
Анри и Кернан пошли на берег, Локмайе отправился в поселок, а девушка, оставшись с отцом, решила немного прибраться в доме.
Добравшись до мыса Ле-Ге, шевалье и Кернан нашли суденышко в прекрасном состоянии. Снабженное двумя парусами красного цвета, оно было крепко сбито и могло выдержать даже сильный шторм. Несколько рыбаков, развешивающих свои сети неподалеку, подошли "почесать языком". Кернан отвечал им, как заправский моряк, и даже поделился своими опасениями по поводу маленького черного облачка на горизонте, которое, судя по всему, не предвещало ничего хорошего. При этом он, однако, не прекращал готовить лодку к предстоящему плаванию.
На следующий день, как и было решено накануне, шевалье и Кернан вышли в море.
Бретонец очень привязался к своему новому другу. Анри, несмотря на свою молодость (ему едва исполнилось двадцать пять лет), мужественно перенес жестокие испытания, выпавшие на долю юношей его круга. Вовлеченный в водоворот событий, захлестнувших Францию, он повзрослел поразительно быстро. Потеряв свою семью, оставшись совсем один на белом свете, он перенес всю свою преданность и искреннюю привязанность на графа и его дочь. Кернан прекрасно это чувствовал, и в его голове уже складывались определенные соображения на будущее, которые, впрочем, вполне его устраивали.
По тому хладнокровию, которое проявил молодой Треголан, спасая мадемуазель де Шантелен, и по той храбрости, которую он выказал, став рыбаком, Кернан заключил, что юноша находчив, сообразителен и смел, словом - настоящий мужчина, человек, на которого можно положиться, - качество, довольно редкое в то смутное время.
Когда Кернану кто-нибудь нравился, он не стеснялся об этом говорить. Много раз он высказывал графу свое мнение о юноше, и частенько - в присутствии Мари.
Через несколько дней после прибытия в Дуарнене граф вызвался помочь товарищам в их нелегкой работе. Все вместе они вышли в море. Граф все еще находился в подавленном состоянии, но физический труд и свежий морской воздух развеяли его грустные мысли. Погода теперь редко благоприятствовала лову: по пять дней в неделю шторм удерживал рыбаков на берегу.
Рыбу они продавали на площади поставщикам продовольствия из Кемпера и Бреста, оставляя часть себе на пропитание. Деньги, вырученные от продажи, да несколько су, которые зарабатывала девушка, - вот и все, на что жили эти люди, почти счастливые в своей нищете.