- Я хочу обратиться к богу с просьбой. Без лишних свидетелей. - Фабиола разомкнула стиснутые пальцы и показала служительнице три аккуратно сложенных кусочка свинца. Над проклятиями, написанными на них, она просидела несколько часов, тщательно подбирая слова. С появлением Сцеволы Цезарь отступил на второй план - все проклятия касались только фугитивария и требовали для него самой жестокой и беспощадной смерти.
Жрица не удивилась. С чем только сюда не приходили: одних снедала ненависть, другие жаждали расплаты за страдания, кто-то мечтал отомстить врагу, возлюбленной или начальнику - непогода не охлаждала в просителях ни упорства в достижении цели, ни желания избежать чужих глаз.
- Ступай за мной, - велела служительница.
Фабиола с Секстом последовали за ней. В тишине, нарушаемой лишь звуком шагов босоногой жрицы, они прошли мимо череды закрытых дверей - взбудораженная Фабиола попыталась было представить, что происходит в комнатах. Донесшийся из-за очередной двери мужской хор в несколько голосов, произносящих что-то нараспев, никак не успокаивал: слов было не разобрать, зато тягучее пение слишком явно напоминало похоронный плач.
Жрица наконец остановилась. Вытащив из складок одежды ключ, она отперла ближайшую дверь - та отворилась беззвучно, отчего нервы Фабиолы еще более взвинтились. Просторную комнату без окон, выкрашенную в зловещий темно-красный цвет, освещали, как и коридоре, несколько масляных ламп на стенах, голое пространство разнообразила простая печь на квадратной кирпичной подставке в дальнем конце помещения. Щек Фабиолы, замершей на пороге, коснулся теплый ток воздуха, пахнуло благовониями, взгляду открылось раскаленное жерло с лежащей рядом охапкой дров. По другую сторону от печи стоял небольшой алтарь со статуей Орка.
- Можешь совершить приношение здесь, - промолвила жрица. - Тебе не помешают.
Свинцовые таблички, нервно зажатые в руке, уже чуть не начали сворачиваться по краям - и Фабиола попыталась успокоиться: мало ли как посмотрит бог на ее просьбы, если текст будет смят. Все должно идти как положено - от этого зависит ее жизнь.
Решительно кивнув сама себе, Фабиола переступила порог. Секст вошел следом.
Жрица затворила дверь и, шагнув к алтарю, склонила голову в молитве; Фабиола, толком не зная, что делать, последовала ее примеру. После прохладного коридора и залитых дождем улиц комната напомнила ей калдарий - самое жаркое помещение в банях. Даже ей, привычной к душным толпам в храме Митры, воздух казался слишком густым и тяжелым от курящихся благовоний, а гудящая печь, совсем не похожая на мелкие жаровни в других храмах, и вовсе напоминала о самом Гадесе. Фабиола с усилием подавила страх - в конце концов, Орк не простой бог: приношения должны полностью сгореть в огне, а для этого печь должна быть мощной.
С именем Орка на устах девушка подняла глаза к изваянию - и встретила непреклонный взгляд бога. "Могущественный владыка преисподней, услышь меня! - взмолилась она. - Мне вновь угрожает Сцевола, моя жизнь в опасности. Он изверг и убийца, он ни перед чем не остановится, без тебя я с ним не справлюсь. Избавь меня от этого сына блудницы, и я буду пред тобой в вечном долгу. Я воздвигну тебе алтарь и каждый год до конца моих дней буду приносить тебе в жертву козленка". В дополнение к молитве Фабиола выложила перед изваянием стопку серебряных монет - и по удивленному вздоху жрицы поняла, что сумму сочли внушительной.
Послышался громкий треск, в печи взвилось пламя, хотя ни Секст, ни жрица не двинули и рукой. Фабиола вытянула шею: пламя ревело, словно раздуваемое кузнечными мехами, - она даже огляделась, почти ожидая увидеть демона за работой, однако со всех сторон ее окружали лишь багровые стены, давящие, как своды гробницы. В отверстии печи, словно в прожорливой утробе мифического зверя, мелькнули желто-оранжевые языки пламени, и Фабиолу окончательно объял ужас.
- Благоприятный миг, - нараспев проговорила жрица. - Время совершить приношение.
Фабиола, вздрогнув от голоса, порывисто кивнула облаченной в серое служительнице и вновь подумала, что где-то прежде видела это лицо. Впрочем, размышлять было некогда. Подталкиваемая жрицей, Фабиола разомкнула пальцы, открыв ладонь с тремя свинцовыми квадратиками, которые казались спящими и бездеятельными только с виду - как ненависть в сердце Фабиолы.
- Брось как можно глубже, - велела жрица.
Подступив к печи, насколько позволял жар, Фабиола размахнулась и закинула пластинки в огонь - пламя слизнуло их в мгновение ока. Девушка вздохнула: дело почти сделано, однако оставшаяся часть заботила ее не меньше - ей совсем не хотелось получить божественную кару как расплату за совершенное. По римской манере ее приношение делалось с особыми оговорками, и сейчас, взвинченная этой мыслью донельзя, она даже не заметила, как мысленная молитва зазвучала вслух.
- Охрани меня от зла, великий Орк, - шептала девушка, не отводя взгляда от бушующего пламени. - Да не испытают несчастья мои близкие - Ромул, Брут, Секст… Бенигн и Веттий… Доцилоза…
Жрица за спиной тихо ахнула, и до Фабиолы наконец дошло, что ее просьбы слышит не только бог.
- Кто это - Доцилоза? - выдохнула внезапно побледневшая жрица.
- Моя служанка. А что?
- Не рабыня? - разочарованно переспросила служительница.
- Бывшая, - в замешательстве кивнула Фабиола, озабоченная тем, чтобы не выдать собственного происхождения. - Шестой год как свободна.
Лицо служительницы озарилось надеждой.
- Сколько ей лет?
- Точно не знаю. Наверное, около сорока.
Все самообладание жрицы разом схлынуло - перед Фабиолой стояла юная девушка с исстрадавшимся лицом.
- Кому она принадлежала?
- Йовине. Владелице Лупанария.
- Хвала Орку! - ахнула жрица. - Мать жива!
Настал черед Фабиолы удивляться.
- Сабина?
- Ты знаешь мое имя? - настороженно спросила жрица.
- Доцилоза часто его упоминала, - улыбнулась Фабиола. - С того дня, когда вы расстались, она себе места не находила, искала тебя по всем храмам. Не отчаивалась, надеялась найти.
По лицу жрицы скользнула слабая улыбка.
- Где она сейчас?
- В моем доме. Недалеко отсюда.
Сабина с облегчением вздохнула, однако тут же обрела прежнюю твердость.
- Ты ее хозяйка? Почему? Йовина умерла?
Фабиола едва подавила в себе желание возмутиться допросом - в другое время она никому не спустила бы такой наглости! Однако сейчас не время для бурных сцен, да и судьба Доцилозы ей небезразлична. К тому же Секст и так знает ее прошлое…
- Йовина жива, хотя лишь богам известно, сколько она протянет. Я тоже принадлежала ей, как и Доцилоза.
- Вряд ли ты была домашней рабыней, как моя мать, - фыркнула Сабина.
Ноздри Фабиолы гневно дрогнули. Обычные домашние рабы стоили куда меньше, чем пригожая девственница, потому-то Гемелл и продал ее в публичный дом - и выбора у нее тогда не было.
- Ты права, - ответила она коротко.
Сабина презрительно усмехнулась.
- Будь ты покрасивее, тебя ждала бы такая же судьба, - бросила Фабиола, задетая высокомерием жрицы. - Благодари богов, что ты этого избежала.
Сабина, готовая было разразиться отповедью, проглотила обиду:
- Тогда кто тебя купил?
Фабиола вздохнула поглубже.
- Мой любовник предпочел выкупить меня на свободу. Я упросила, чтобы он выкупил и ее тоже.
- С чего бы тебе о ней просить? - Сабина явно чуть смягчилась.
- Доцилоза - моя близкая подруга. Она наверняка захочет прийти с тобой повидаться. Такое позволено?
- Посетителей здесь не привечают, однако есть способы обойти запрет, - осторожно заметила Сабина. - Можно встретиться в такой же комнате для приношений. Лучше утром, когда в храме людно, - тогда жрецы не заметят.
- Хорошо, - коротко кивнула Фабиола, стараясь не выказать неприязни. - Я ей скажу.
Она повернулась было к выходу, однако Сабина не собиралась ее отпускать.
- Под таким ливнем в храм идут только с неотложными нуждами, - испытующе заметила она.
- Мои нужды - моя забота, - отрезала Фабиола. - Тебя они не касаются.
- Ты забываешься. Я здесь старшая жрица, ранг позволяет мне знать мысли и желания моего бога.
Разгневанная Фабиола, с усилием сдержавшись, приняла смиренный вид. Высокий ранг в столь юном возрасте - знак того, что Сабина и впрямь обладает немалыми дарованиями. Да и в любом случае злить приближенных Орка не стоит: ведь тогда прошения уж точно не исполнятся.
- Прости, - сквозь зубы процедила она. - Повод довольно мелкий. Неприятности с деловым конкурентом.
- Ты по-прежнему работаешь в Лупанарии?
- Нет, - невольно вырвалось у Фабиолы, и она тут же поморщилась, осознав, как сильна у нее инстинктивная тяга отречься от собственного прошлого. - Да. Я вчера купила его у Йовины.
- Вот оно что, - прищурилась жрица. - Зачем?
Фабиолу начала раздражать непонятная настойчивость Сабины. Уверенный натиск жрицы и боязнь грозного бога не оставляли ей возможности для маневра - не выкладывать же всю правду! Впрочем, почему бы не отделаться полуправдой…
- Мой любовник состоит в армии Цезаря, я больше двух лет сопровождала его в походах. Я устала. Хочу обосноваться в Риме, а управлять Лупанарием - вполне естественное для меня занятие.
- Разумеется, - высокомерно обронила Сабина.
Выцарапать бы ей глаза, этой гордячке… Девушки обменялись ледяными взглядами - от Сабины не укрылся гнев Фабиолы, и она явно наслаждалась зрелищем. Если Доцилоза ее не смягчит, жрица так и останется потенциальным врагом…
- Кто твой любовник?
- Децим Брут.
Сабина подняла брови.