- Накануне этого дня я в обеденный перерыв вышел на улицу подышать воздухом, и присел на скамейку под акацией. Смотрю, в другом конце квартала прогуливается Аполлон Васильевич с каким-то человеком в штатском. Потом Аполлон Васильевич свернул на Адмиралтейскую, а человек этот медленно прошел мимо, внимательно меня разглядывая.
- Опишите его наружность.
- Ну, среднего роста. Такой стройный, на вид лет тридцать, лицо бритое, интеллигентное. Нос вроде прямой. Волосы и глаза темные. Синий, хорошо сшитый пиджак, серые брюки.
- Вы не замечали, встречался ли еще с кем-либо Аполлон Васильевич?
- Нет. Не примечал.
- А Благоволина встречалась с кем-нибудь?
- Нет, не видел.
- Расскажите, как выглядит дворник, который помогал грузить спирт и медикаменты? Как его зовут?
- Как его зовут, не знаю. Я его видел несколько раз. в компании с нашим сторожем. Как говорят, по пьяной части. Это простой, грубый человек. Рожа всегда красная. Усатый. Рост, пожалуй, выше среднего будет...
На другой день вечером Валя и Саша пришли в ювелирный магазин. С ними были два мобилизованных комсомольца, вооруженные наганами. Анну Ивановну, которая их ждала, отправили домой. Вскоре появились Матвей и Костя с сумками, в которых было все необходимое: карманные фонарики, свечи, спички, два пустых мешка, моток английского шпагата, запасная веревка и маленькая солдатская лопатка.
Ребята с некоторым превосходством оглядели вооруженную охрану. Комсомольцам было лет по четырнадцать. Каждый держал в руке наган, боясь спрятать его в карман.
- Отсюда до утра ни на шаг, - распорядилась Валя. - А мы с ребятами исчезаем. Испаряемся. Света, не зажигать, в магазин никого не впускать. Зажжете спичку - все провалите. А вообще учтите: язык за зубами. Никто не должен знать, где вы были в эту ночь, поняли? Дайте честное комсомольское!
- Честное комсомольское! - громким шепотом поклялись оба юнца.
Валю они почитали за старшую над ними, хотя ей едва минуло шестнадцать.
Валя, Саша, Костя и Матвей с фонариками и свечами в руках, по одному заходили за левую стойку и куда-то исчезали, словно проваливались. В магазине с закрытыми шторами стало совсем темно. Мобилизованным для дежурства комсомольцам сделалось жутко, не столько от темноты и тишины, сколько от загадочного исчезновения молодых чекистов. Куда это они могли испариться?
А тем временем Валя помогла Сашке и Косте спустить в колодец Матвея. Потом спустился Костя, а за ним и Сашка. Валя осталась одна. У отверстия колодца слабо светил фонарь. Но Валя уже привыкла к этому подвалу и чувствовала себя довольно уверенно.
Ребята прошли по знакомому пути четыреста метров и свернули в зловещую пасть второй катакомбы. Она сразу показалась страшнее первой, хотя в ней был такой же твердый грунт, только свод, правда, выше. Можно было идти согнувшись, а не ползти. Метров через триста они стали замечать, что свод становится все ниже, а грунт рыхлее, наконец ноги стали проваливаться по щиколотку. Показалось, что постепенно начался подъем.
Костя отгребал лопаткой землю, но по наклону скатывался новый слой. Сашка и Матвей разгребали вязкую массу и все-таки пробирались на четвереньках вперед. Мешки, веревку и прочие запасы они оставили где-то на полдороге. Стало трудно дышать, огонь в лампах меркнул. Земля сыпалась за воротник, за пазуху. Рубахи намокли от пота, прилипли к телу. Сашка, боясь потерять очки, снял их, засунул в карман гимнастерки и продвигался на ощупь.
Наконец все трое выбились из сил и легли, растянувшись на бок, чтобы осыпь не запорошила глаза.
Вдруг послышался приглушенный грохот и далекий гул, который все усиливался. Ребятам сделалось не по себе. Происходило что-то непонятное. Со свода начала сыпаться земля. Потом гул постепенно стал затихать, откатываться и наконец совсем стих.
- Что такое? - изумился Матвей. - Прямо вся земля задрожала?
- Это, ребята, наверное, землетрясение, - сказал Костя.
- То змеиный след ему привиделся, то померещилось землетрясение, - съязвил Сашка.
- А что это за гул, по-твоему? - спросил Костя.
Гул и грохот надвигались снова. Ребята замерли, прислушиваясь, пока звуки не удалились.
Слух у Сашки был изумительный. Он мог услышать малейший шорох, в то время когда другие абсолютно ничего не слышали.
- Мы прошли по диагонали от первой катакомбы вправо метров шестьсот, - стал рассуждать Сашка. - Значит, мы сейчас находимся под самой серединой Потемкинской улицы, где-то между Соборной и Московской, а там проходит трамвай. Сейчас примерно одиннадцать с чем-то или около двенадцати. Значит, промчались вовсю последние трамваи.
- Верно, - поддержал его Матвей. - Вы заметили, что по этой катакомбе с самого начала независимо от завала, мы движемся по подъему, и, если мы прошли метров шестьсот, значит, мы находимся уже на глубине не четырнадцать-пятнадцать метров, а меньше десяти. Значит, мы приближаемся к такому выходу, который находится не на большой глубине, или мы наткнемся на тупик. И. потом, этот завал, если он образовался постепенно от движения трамваев, протянется не более пяти-восьми метров, а дальше опять будет свободная часть катакомбы.
- Да, но вот этой лопаткой и голыми руками мы пять или восемь метров не пророем, - заметил Костя. - Нужна нормальная лопата и обязательно грабли, придется подняться, наверх.
- Пошли все в подвал, - предложил Матвей. - Нам надо немного подышать и стряхнуть с себя эту пыль, а там что-нибудь придумаем.
Они отползли от завала туда, где лежали мешки, веревка, и направились к колодцу.
Первым вылез Костя. Он высунул голову и увидел, что Валя сидит, мурлыча себе под нос песенку, а по стенам подвала прыгают тени от фонаря. Увидев Костю, она придвинулась к его лицу, посветила фонарем и хмыкнула:
- Ну и вид у тебя! Что вы там, землю носом роете?
- Да, носом, - смиренно согласился он. - Точнее, голыми руками. Наткнулись на завал, а инструмента никакого, - говорил он, вылезая из колодца.
За ним поднялся Сашка, и общими усилиями они вытащили канат с лесенкой, на которой стоял Матвей. Сам он так ослаб, что выбраться не смог бы: рана еще давала о себе знать.
- Я что-нибудь притащу, вы отдыхайте, - Валя тихо вылезла через шкаф в магазин и завыла: - Кто-о жи-и-ве-т п-о-од по-тол-ко-м? Гн-о-о-м!
- Ой! - закричал от неожиданности один из комсомольцев.
- Ха-ха-ха, - засмеялась Валя. - Ну и вояк мне выделили. Еще наганы вам дали!
- Это мы так, - заговорил второй мальчишка. - Мы же в первый раз по-серьезному. А тут ты еще завыла. Где вы там находились?
- Подрастете, узнаете, - торжественно произнесла Валя.
- Ты все же скажи, - настаивал мальчишка, - Раз нас послали, значит, мы должны знать, что делаем. Мы же дали честное комсомольское.
- Вот что, ребята, рассуждать сейчас некогда. Скажите лучше кто где живет?
- Я на Рыбной. Здесь недалеко.
- А я на Московской, квартал отсюда, - ответил второй мальчишка. - А что?
- Хлопчики, бегите во всю прыть домой и притащите лопату и грабли. В общем, что-нибудь такое, чем можно было бы разгребать землю. Смотрите, пароль не перепутайте!
Мальчишки побежали домой, а Валя - в губчека к Горожанину. Но его на месте не оказалось.
- Он у председателя, - объяснил дежурный. - Туда сейчас нельзя. Поймали какую-то важную птицу, лазутчика. Идет допрос.
Однако Валя тихонько приоткрыла дверь в кабинет Бурова, просунула голову и пальцем поманила Горожанина. Валерий Михайлович чуть улыбнулся и вышел из кабинета.
- Что, Валя, нашли что-нибудь еще?
- Ой, Валерий Михайлович, ничего не нашли. Там, Матвей говорит, завал. За лопатами послал меня.
- Ладно. Часа через два я освобожусь и приду. Скажите, чтобы действовали не спеша, осторожно. Прямо скажите, что я приказал не рисковать. У дежурного для них еда приготовлена. Возьмите. Валя притащила в магазин лопату и метлу, а мальчики - один грабли, другой тяпку.
- Положите все это на стойку слева, - распоряжалась Валя. - Свет не зажигайте ни в коем случае. Сидите как прежде и никого не пускайте. И не трусьте!
Матвей, Костя и Сашка выпили всю воду из чайника, который им оставила Валя, и, раскинувшись, лежали на пыльных каменных плитах, с удовольствием дыша спертым подвальным воздухом. После катакомбы он казался им легким и приятным.
Когда появилась Валя, они разом вскочили и стали рассматривать лопату, грабли и тяпку. Особенно Матвея обрадовала тяпка.
- Это как раз то, что нужно, - сказал он, - а метла зачем?
- Метла? - удивленно переспросила Валя, вскинув брови. - А ты что хочешь, чтобы я все время сидела здесь как в свинюшнике? Смотри, в какой пыли вы валялись. А потом еще Валерий Михайлович скоро придет. Убрать надо. Ешьте. - И Валя передала им пакет, где были сложены бутерброды и пудинг.
Быстро расправившись с ужином, ребята снова спустились в колодец и направились ко второй катакомбе. Дойдя до завала, Матвей ползком отгребал тяпкой землю назад. Костя отбрасывал ее лопатой подальше, а Сашка граблями разгребал по бокам.
Лампы погасли. Часа три ребята работали в темноте, продвинулись всего на несколько метров. Но дышать стало легче. Отдохнув немного, они снова взялась за работу и расчистили весь завал. Перед ними открылась катакомба с твердым грунтом и такая высокая, что по ней можно было ходить, не сгибаясь.
В "Летучей мыши" у Кости кончился керосин. Пришлось зажигать свечу. Карманные фонарики по-прежнему берегли.
- Жаль, что мы оставили второй фонарь у Вали, - сказал Костя. - Сейчас бы он нам пригодился... Ребята, чувствуете, как легко дышится.