Наталья Лайдинен - Солнечные стрелы стр 7.

Славьтесь, воины света,
Я узнала ваш меч!
Гимн сияющих встреч
В семицветье завета.

* * *

Щит золоченый – его рука.
– Не сомневайся! Иди смелей!
Так защищают ученика
От сонма ложных учителей,

Чье имя истинно Легион!
Зов не позволит с тропы свернуть!
Для тех, кто избран и пробужден,
Сияет в сердце особый путь.

И пусть порою сожмет тоска,
Терзают страсти, сомненья жгут,
В небесных картах и дневниках
Давно прочерчен судьбы маршрут.

Вожатый рядом: порой костыль
И утешенье, огонь в ночи.
– Стряхни с одежды земную пыль
И паутину пустых причин.

А по дорогам – туманы, дым…
Приняв великой любви обет,
Душа – божественный пилигрим -
Идет обратно – в великий свет.

* * *

Пройден пик в двадцать семь,
Знаменитый предел,
Взлетная полоса
Для тех, кто посмел
Крикнуть смерти: Я есмь!
И шагнуть в небеса.

Значит, будет еще
Много страхов, тревог
И попыток сбежать,
Выбить шар из под ног!
Только вход запрещен
Прежде срока, а жаль.

Тридцать семь, сорок пять.
У судьбы точный счет,
Не оспорить уже…
Надо с честью принять
На любом рубеже!

* * *

Не каждому посчастливится
Так выжать движок шальной,
Что линия из прерывистой
Становится вдруг сплошной

И кадры летят стремительно!
– Жизнь! Сердца не смей терзать!
На стершейся разделительной
Бессмысленны тормоза.

Пусть на запредельной скорости,
Но только вперед, вперед!
Пока горизонт не скроется
И вены не разорвет!

Пятое Солнце

Когда волна уже пронесется
И мир исчезнет в багровом дыме,
Когда закатится Пятое Солнце,
Мы вдруг очнемся совсем другими.

К тебе я вновь потянусь руками,
И будет мне в первый миг одиноко,
Но, рыбьими шевеля плавниками,
Не вынырнем мы с тобой из потока

И, каждый куст ища, как награду,
Под атмосферой, легким пробитой,
Не будем бегать крикливым стадом -
Лишь попрощаемся из зенита.

Но может, память вновь шевельнется,
Когда вдохнешь азот, улетая,
Как обжигало Пятое Солнце
В джунглях, в безбрежности Юкатана.

Куда твой огненный дух устремится?
Моя судьба и курс – на восьмую
Планету, в зеленую снов зарницу,
Чуть-чуть похожую на земную.

Тебе, наверно, лететь к четвертой:
Там испытать и судьбу, и время…
Воспоминанья без боли стерты,
Мы вдруг окажемся надо всеми

Страданьями, удивленьем даже,
Счет на столетья – не на минуты!
Потом, ты знаешь, помчимся дальше,
До промежуточных новых пунктов!

В движении долгом душа проснется,
Очистившись от стихийных бестий…
Когда закатится Пятое Солнце,
Мы будем на расстоянье – вместе,

Очистив слух и улучшив зренье,
Вот только руки не вложишь в раны…
А где-то заново час творенья
И дух, носящийся над океаном.
Пробуждение Кундалини

Миг возгорания огней:
Прорыв – и небо распахнется!
Как будто охранитель-змей
Разжал свои тугие кольца.

Вибрация коснулась стоп
Величественным вихрем танца,
Сверкает позвоночный столб
Натянутой струной пространства.

Свободно движутся лучи,
Как стрелы семицветной неги!
Все мироздание звучит
В живой гармонии энергий.

От боли зрение и слух
Раскрылись в кратком интервале:
Взмывает окрыленный дух
По развернувшейся спирали.

* * *

Вся жизнь тревожная моя -
Всего лишь вспышка бытия,
Луч, соскользнувший на экран.
Но дремлет в капле океан,
Мужают в предках сыновья, -
Свершается великий план.

Вмещает сто былых эпох
Мой к сердцу обращенный вздох.
Трудяги, странники, творцы,
Смеются в детях праотцы,
Задумчив на могилах мох.
В снах все начала и концы…

Вселенский пламенный покой,
Молекул рой и род людской
Послушно смелют жернова,
Стихия озарит слова.
Звенит над шахматной доской
Сверкающая тетива,

Веков грядущих голоса
Поют, танцуют полюса.
Вибрации пустых страниц
Свет наполняет – без границ.
Туманны темные леса
И сотни промелькнувших лиц.

Под кроной мирового древа -
Созвездья образов, идей -
Спит мудрости великой змей,
Кольцо могущества и гнева.
В тени раскидистых ветвей
Играющая с Богом Ева.

* * *

Карма в круге – сансара-мельница,
Ветер крыльями крутит бурно.
Мы с тобой непременно встретимся,
Когда время столкнет Сатурны.

Все разрушится. Видишь зарево?
В нем разлуки пылают прошлые.
Мы друг друга узнаем заново,
Обретенью в объятья брошены.

Переходные знаки. Истово
В сердце боль и страданье странствуют.
Именами играют, числами,
Отражениями, пространствами.

А глаза ледяные, синие,
В них вселенная рыбой плещется.
Пилигримы бредут пустынями,
Столкновенья приводят к трещинам

Оболочек. Восстав из пламени,
Обернись – и забвенье кончится.
В рассекреченных руслах памяти
Жив дракон. Он обвил нас кольцами!

* * *

Тугая спираль – бег времени
До ложа в пространстве цинковом!
Не встретимся мы, безверные,
В убежище гиацинтовом;

На пляже другой Венеции
Колоды крутить цыганские!
Не вымолить индульгенции
Для нищих с кровями царскими!

В созвездиях все наследие,
А жизнь пропадет на паперти.
Пророки любви последние -
Не постники и не праведники.

Веками хранили истину
От бегства и от отчаяния.
Друг друга познали мыслями,
Виденьями изначальными.

Мы в сердце сомненьем ранены
И небом в уста целованы.
– Держи меня крепче, ангел мой,
Чтоб вместе лететь в безмолвие…

Странничество сердца

* * *

Быть твореньем – нелегкое ремесло,
Что ни миг – то выбор, а может, два.
Неизвестно имя, молчит число
И скрывают подлинный смысл слова.

В коридоре враждебно глядит трюмо:
– В мир иной? Пожелаю умерить прыть!
Приходи, прочитаю его письмо,
Так как дольше – не собираюсь хранить.

И вообще, мне пора. Где-то был чемодан,
И в квартире прежде скрипела дверь…
Погружаясь в волны чужих нирван,
Избежать нельзя случайных потерь.

Прозревая время, сказал пророк,
Что придет за стадом седой Машиах,
Но пока не вышел свиданья срок,
Никаких вестей – только смута и страх.

И венец созданья всегда один,
Будь хоть рядом царь и толпа цыган!
Пусть вина нальет от души Бог Сын,
Чтоб ты был сегодня смертельно пьян!

За таким весельем – гудеть беде!
Сколько хватит силы – гуляй, танцуй!..
Нам бегущий, как посуху, по воде,
Что оставил? Притчи – да поцелуй.

И что делать с этим венцом щедрот?
Если только следом рубить кресты
И идти сквозь море сомнений вброд
До последней долгой своей версты.

* * *

Когда я становлюсь блондинкой,
То все ощущаю совсем по-другому:
Сижу в кафе, брожу невидимкой
В толпе среди сотни старых знакомых.

Как будто я примерила маску
Старинную, что скрывает личность,
Ушла, как фреска, под новую краску,
Замуровалась в подвал кирпичный.

Я лишь зеро, сто чужих биографий
Могу придумать, сто разных жизней
Прожить, улыбаясь с тех фотографий,
Лживых, как сны, поблекших и жидких.

Но мною каждый из встречных узнан,
Я наблюдаю стеклом на стенах,
Как время в виде больной медузы
Шипит и бьется, кричит до пены,

Ища пропажу, желая действий
И жертв в судьбе. С темной амальгамы
Глядит двойник и легко, по-детски,
Вдруг узнает в новом акте драмы

Себя – и значит, прозрачен кокон,
Нет больше смысла для игр в прятки!
Выныриваю, разбросав осколки:
– Как призраки на реальность – падки!

* * *

Иду по лестнице, все вверх по лестнице…

Считаю дни и шаги – устала я,
Душа давно по ступеням клочьями,
Казалось снизу – стремянка малая,
За веком век, а никак не кончится!
Иду по лестнице, все вверх по лестнице…

Не отпускает: кружит пролетами,
Винтами вьется, петляет, путает,
А так хотелось – взлететь бесплотною! -
Только перила стегают прутьями.

Иду по лестнице, все вверх по лестнице…

А рядом ангелы, а рядом демоны,
Но пригляделась – все на одно лицо,
В попытке шага, в пространство сделанном,
Так близок праведник с подлецом.

Иду по лестнице, все вверх по лестнице…

Борюсь с сомненьями, борюсь с предчувствьями,
Взбираюсь тяжко, сгибаюсь мыслями,
За нетерпенье души плачу ли я,
Но сил уж нет. Высота – не близится.

Иду по лестнице, все вверх по лестнице…

Вниз не спускаются – вниз лишь срываются,
В ночи мелькают шальными искрами
И вновь карабкаются, стараются -
Пути наверх не бывают быстрыми…
Иду по лестнице, все вверх по лестнице…

Придешь ли вестницей, судьба ль повеситься,
Но через бисер скользнувших месяцев
Ногами резвыми – да прыг по лезвиям!
И уговоры все – неуместные.

Ползком по лестнице, бегом по лестнице.
Но только вверх, где сиянье грезится!..

* * *

Замысел, мука ли, милость,
Только завещано: длись!
Десять колен растворились,
Десять колен разошлись.

Кружит нелегкое время
По миру манну-метель,
Всюду развеяно семя
Страсти твоей, Исраэль!