– Я хорошо помню одного адмирала Звездного Флота, который считал, что эти разборы полетов – «идиотская Трата времени», – сказал Спок. – Он был твердо убежден, что действия гораздо важнее разговоров.
– В самом деле? – отозвался Кирк. – Не думаю, чтобы я был с ним знаком. Горячая голова.
– Да, – медленно произнес Спок. – Иногда про него так и говорили «горячая голова».
Кирк слегка поморщился, услышав что Спок произнес это в прошедшем времени.
– Спок, эти твои стажеры разрушили весь тренажер, и ты, кстати, тоже пострадал.
– Полнейший хаос – обычное дело, когда на сцену выходит «Кобаяши Мару». – Он помолчал, взглянул на Кирка и закончил:
– Ты сам проходил этот тест три раза.
– Неужели? – с непрошеным ужасом воскликнул Кирк. – Да-да. И сделал это, мягко говоря, уникальным способом.
– Да, тогда то, что ты сделал, было необычным, но с тех пор уже многие пытались сделать то же.
– И безуспешно, следовало бы добавить. Это было решение, которое вряд ли бы пришло в голову вулканийцу.
Джим Кирк вдруг почувствовал, что устал от воспоминаний, и резко переменил тему.
– Да, кстати, о вулканийцах, ваша протеже – просто первоклассный курсант, может быть, слегка эмоциональна.
– Ты не должен забывать, Джим, о том, что досталось ей в наследство и, что более важно, о ее прошлом. Вовсе не удивительно, что она более неуравновешенна, чем я, например.
Кирк не мог удержаться от смеха.
– Извини, Спок. Лейтенант удивительно сдержанна для своего возраста и опыта. Я хотел лишь пошутить. Надо сказать, шутка вышла довольно плоская, но это все, на что я способен. – Он вздохнул.
* * *
Один, согласно инструкции, остался бы за пределами Нейтральной Зоны.
Другой отправил бы разведывательную группу.
Кирк сдержал зевок.
– Лейтенант Саавик, – спросил он наконец. – Вы хотите что-нибудь добавить к сказанному? Какие-нибудь новые мысли?
– Нет, сэр.
– Совсем ничего?
– Если бы я оказалась снова в этой ситуации, я поступила бы так же.
Детали не важны. Я не хочу нагонять на вас скуку банальными высказываниями.
Кирк смутился от того, как она ясно подчеркнула его равнодушие. И он довольно резко отреагировал на слова Саавик:
– Вы сделали бы то же самое, зная наверняка, что это означает гибель корабля и экипажа?
– Я буду знать, что это может означать гибель корабля и команды, адмирал. Если я не могу быть уверена в том, что «Кобаяши Мару» – вымысел, я отвечу на сигнал бедствия.
– Лейтенант, вы слышали о Риковерианском парадоксе?
– Нет, сэр, не слышала.
– Позвольте предложить вам такую ситуацию. Вы находитесь на корабле обычном океанском судне. Он тонет. Вы оказываетесь в спасательной лодке еще с одним человеком. Спасательная лодка повреждена. Она может выдержать лишь одного, не двух. Как вы убедите вашего напарника оставить вам лодку?
– Я не буду пытаться делать это, – сказала она.
– Как не будете? Почему?
– По одной простой причине, сэр, я превосходно плаваю.
Кто-то из стажеров хихикнул. Звук резко оборвался, когда один из соседей толкнул парня локтем.
– Вода кишит акулами, – чуть грубо настаивал Кирк.
– Акулами, адмирал?
– Терхан, отряд Салаким, – подсказал Спок из глубины класса.
– Верно!.. И они очень, очень голодны.
– Мой ответ все тот же.
– В самом деле? Вы высокообразованный первоклассный офицер Звездного Флота. Предположим, что тот человек совершенно неграмотный, без семьи, большую часть времени проводящий в тюрьме и никогда не занимавшийся делом, которого не выполнил бы самый примитивный робот. Тогда что?
– Я ни за что не буду просить, а тем более пытаться приказать или убедить человека пожертвовать своей жизнью ради меня.
– Но на ваше обучение ушли немалые средства.