– Ты же уплыл один, без меня. А я, как дура, на берегу должна ждать? Я думала, что я для тебя королева. Что ты будешь обо мне заботиться, будешь всегда рядом. А ты всё время куда-то уходишь: то эту речку переплываешь несколько раз в день – я нервничаю – то червей копать уходишь куда-то для своей рыбалки. Вот почему я должна всё время тебя ждать, высматривать, где ты, куда ты. А я всё время одна.
Скандалов он не выносил, говорил всегда спокойно, но очень метко. Тихим голосом, но меткой фразой – не в бровь, а в глаз – мог сильнее задеть и обидеть, чем крик и шум.
– Хорошо. В следующий раз пойдём вместе копать червей и рыбачить вместе.
Виталий очень хорошо плавал – и кролем, и брассом, и баттерфляем, по-всякому. А Лиза плавать не умела. Он начинает её учить, она визжит на всю округу.
У Виталия это второй брак. Первая жена тоже имела к нему постоянные претензии. Всё не так. Когда он впервые увидел Лизу, то удивился, что такие девушки бывают: открытая, простая, без обид и претензий.
– Я думал, что таких девушек только в кино показывают, – говорил он ей после знакомства.
Вот тебе и кино! И чего они от него хотят?
– Я теперь понял, у всех женщин одни и те же требования.
– И что они требуют, по-твоему?
– Не хочу об этом говорить.
– А я хочу. Все женщины хотят внимания и любви. А ты этого им подарить не можешь и не напрягаешься по этому поводу.
Поговорили. Но до конца оба ни в чём не разобрались.
Толя и Лиза были в разных туристических группах. Их группы располагались невдалеке друг от друга. Толя каждый день, преодолевая расстояние между стоянками, приходит к Лизе как на свидание. Выглядела Лиза очень привлекательно. Всё при ней. Он не может не прийти. Как магнитом тянет. Они с Лизой прогуливаются вдоль берега. Беседуют на разные темы. Оба оказались математиками. Он работает в Московском университете, рассказывает о преподавателях, которых она знает по учебникам и встречала на конференциях.
– Лиза, вы с Виталием такие разные. Вы всё равно жить не будете. Поедем со мной в Москву. Я живу с мамой вдвоём. Я уже не могу без тебя. Утром просыпаюсь – и к тебе.
– Ты что, Толя! Я только полгода, как замуж вышла, и Виталия люблю. О чём ты говоришь?
– Виталий хороший парень, но не твой.
– Я не хочу на эту тему говорить. Вот лучше ты мне скажи, почему не женился до сих пор.
– Не встретил такую, как ты, Лиза. Я тебя ждал.
– Может быть, поговорим на другую тему? Какие закаты здесь красивые!
– Вот, где твой Виталий сейчас?
– Червей пошёл выкапывать. Завтра с утра на рыбалку пойдёт с мальчиком Славиком.
– Ему что, всё равно, что ты тут одна или со мной?
– Он вывез меня на природу, на свежий воздух и доволен, считает, что мне не скучно. Он хоть не со мной, но всё равно рядом.
Так продолжалось две недели. Толина группа уезжала на один день раньше. И обе группы организовали общий прощальный ужин и костёр. Толя сел вместе с Лизой и Виталием у костра. Пели, шутили.
– Лиза, вот тебе мой адрес и телефон. Будешь в Москве – звони и заходи. И ушёл. Виталий ничего не сказал, но затаил обиду.
Утром Толина группа отплывала. Лиза с Виталием стояли на берегу. И вдруг видят и слышат Толин голос. Он сложил руки рупором и кричит:
– Лиза, повторяю, приезжай в Москву! Мой номер не забудь…
И прокричал свой номер телефона. Виталий опять ничего не сказал и ушёл.
Приехали домой. Родители стол накрыли, все довольные, что вернулись молодые загорелые, отдохнувшие.
– Как отдохнули?
– Хорошо, – говорит Лиза.
– Хорошо-то, хорошо, – с ухмылочкой вещает муж, – да вот Лизу чуть в Москву не увез один. Она с ним – по берегу, на лодочке, он ей – адрес свой. А почему он мне свой адрес не дал, меня не пригласил?
– Виталий, – удивилась Лиза (оказывается, зло затаил), – успокойся. Всё это несерьёзно. Но Толя хороший парень.
– Он мне вначале тоже понравился из всех, но потом… Нахал!
Потом Лиза часто вспоминала Толю, когда они с Виталием расстались. Бумажку с адресом и номером телефона она сразу же и потеряла, но номер запомнила, потому что на телефонные номера у неё была феноменальная память. Когда бывала в Москве, испытывала искушение позвонить, но не звонила. Зачем? Тогда у него был солнечный удар, лунная дорожка. Зачем портить тот волшебный миг, подаренный случаем. Пусть всё останется так… Может быть, и он о ней вспоминает.
* * *
Однажды приехала в Москву на курсы повышения квалификации. Пришла на занятия. В этот день должны начать новый курс лекций "Методы построения распределённых вычислительных систем". Заходит высокий черноглазый брюнете посеребрёнными висками. Лиза смотрит и не верит своим глазам: "О, Боже, он, Толя!" Боится смотреть, узнает ли? Столько лет прошло! Лиза сидит, как всегда, за первым столом.
Преподаватель представился:
– Зовут меня Анатолий Максимович. Фамилия – Казаков. Буду вести курс лекций тридцать часов. По этому курсу будет экзамен. Вопросы раздам в конце лекционного курса. Теперь познакомлюсь с вами.
Открыл журнал, читает фамилии и спрашивает, кто откуда приехал.
– Попова Елизавета.
– Я, – еле слышно пролепетала Лиза.
По его лицу нельзя было определить: узнал или нет. Но после лекции попросил её задержаться.
– Лиза, вот и встретились, – начал он раскатистым низким баритоном, от которого кружится голова, – А я тебя сразу узнал. Ты не изменилась. Я ждал тебя все эти годы. Ты ни разу не позвонила, а я ждал. Думаю, что с Виталием вы расстались. Угадал? Ну чего ты на меня так смотришь? Не женился я, некогда было. Всё диссертации защищал, вначале кандидатскую, потом докторскую. Вот и тебя дождался. Дождался?
– Не знаю, что сказать, Толя.
– Скажи что-нибудь.
– Неужели ты так и не женился ни разу? Ты такой обаятельный, не верю, что ты был один.
– Один, конечно, я не был. Но не хочу об этом рассказывать. Я сейчас один, видимо, моё сердце чувствовало встречу с тобой, – улыбался Толя широко. – С кем бы я ни был, я всегда вспоминал тебя. Вначале думал, что позвонишь, как-то дашь о себе знать. Потом уже перестал ждать, но всегда сравнивал всех с тобой и не было ни с кем такой светлой радости от общения. Когда с тобой, я не думал, как сказать, что сказать. Всё было само собой, понятно и просто, если сказать одним словом, хо-ро-шо. Я никогда не знал, что ты скажешь или сделаешь, но каждый раз всё твоё мне было ново и неожиданно.
– Но мы же мало времени провели вместе. А я почему-то тоже никогда тебя не забывала. И с Виталием мне было сложно, видимо, поэтому. Думаю, надо было принять твоё предложение, а я ещё тогда не понимала многого. Всегда, когда приезжала в Москву, хотела позвонить, но не решалась, не думала о том, что ты помнишь меня. Номер телефона запомнила на всю жизнь, хочешь скажу? Вот. Значит, судьба встретиться.
Когда она слушала его и говорила сама, её охватил лёгкий озноб, как от простуды. Это нервное. Волнение. Он всё понял. Она тоже поняла, что это – их судьба.
Его лекция по расписанию всегда была последней, и они вместе уходили. Он провожал её до гостиницы. Начался их светлый и чистый, как её глаза, роман. Скорее всего, не начался, а продолжился через долгую паузу. Каждый раз не могли прервать встречу. Эти минуты прощания длились часами. Стоило ей взглянуть на него, как невольно вздыхала, это был вздох облегчения, как бы освобождаясь от какого-то груза на душе.
По радио шёл концерт фортепианной музыки. Диктор объявил:
– Вы слушали Сонату № 14 Людвига Ван Бетховена в исполнении…
Лиза выключила радио, обняла Толю.
– Толя, а тебе не показалось, что у нас с тобой всё происходит, как Бетховен описал в своей Лунной? Правда, он не называл её Лунной, она была им названа Соната № 14 до-диез минор. Лунной её окрестил после его смерти немецкий поэт Людвиг Рельштаб.
– А сколько же у него их – таких чудесных сонат, не помнишь?
– По-моему, тридцать две.
– Толя, в Лунной всё – как у нас тобой. Спокойное движение басовых октав, переходящее в лёгкое воздушное звучание – это когда мы с тобой только мечтали друг о друге, тайно надеясь на счастье. На смену лёгкого воздушного звучания приходит престо, утверждение и восторг – это мы с тобой сейчас. Я люблю тебя.
– А я это словами выразить просто не могу! Я всё время вспоминаю тот наш первый лунный вечер.
Как медленно и тихо басы выводят тему,
И также их сердца стучат.
И вот восторг… простой и в то же время зыбкий.
По всей клавиатуре арпеджио переливается в аккорд,
Аккорд любви и восхищенья!
Прошлое…
Я помню всё – и осень золотую,
Весну, когда цвела сирень.
Но больше помню осень непростую,
Когда ты не пришёл в тот день.
А я ждала и плакала, надеясь,
Что вот войдёшь и скажешь -
"Я люблю"… Тогда ты не сказал.
Что говорить сейчас, когда опали листья
И зимний снегопад меня безжалостно обнял.
Моя голубоглазая
Всё случилось вдруг.
По общественным дисциплинам лекции были общие для всего курса. Аудитория большая, но почти нет свободных мест. Лекция уже вовсю идёт. Тихо открывается дверь – и входит Она. Всегда опаздывает на 10–15 минут. Приседая и выглядывая свободное местечко, пробирается. Но в этот раз свободных мест не было, и Она вытащила откуда-то из уголка стул и пристроилась с торца стола. Дима невольно обратил на неё внимание, она сидела к нему в профиль. На ней было голубое скромное шерстяное платье: три четверти рукав, вырез каре открывал её длинную шею с нежно-белой красивой кожей.