"Вновь в плену у бессонных ночей…"
Вновь в плену у бессонных ночей.
Осень в сердце считает углы.
Далеко до прилёта грачей,
И так близко до праздной хулы.
Обжигает парадная дрянь.
Вновь живу лишь опекой небес.
Где же та первородная грань,
За которой весь смысл исчез?..
Город бредит, иль спит во хмелю
Со страстями бесстыдных блудниц.
Тихо, шёпотом, небо молю,
Пред иконами падая ниц.
Две свечи, как костры вдалеке.
Мотыльком на огонь я лечу.
Сердца вопли зажав в кулаке,
По забытым счетам я плачу.
Трудно мерить шагами углы:
Градус сбился и хорда не впрок, –
Натуральные числа малы,
Чтоб измерить безжалостный рок.
По осенним, хмельным кружевам
Я гадаю себе по руке.
Жизнь читать научусь по слогам,
Умирая в прощальной строке…
"Чадит свеча и исповедь крута…"
Чадит свеча и исповедь крута.
Скупа слеза. Немногословны речи.
Валит с небес не манная крупа.
Не ангелы, но бесы давят плечи.
Соблазнов муть кружит водоворот,
Потоков суеты смывая сушу.
Тупым сверлом скрипит коловорот,
Вгрызаясь в исповеданную душу.
Отпущен грех, блестит моё чело,
Елеем крест на лбу, а не зелёнкой.
Повержено трёхзначное число
Намоленною бабкиной иконкой.
Я всё сказал, мне нечего желать.
Мне не о чем жалеть – я всё изведал.
А если вдруг придётся умирать,
Поверьте мне, – я никого не предал.
Допет кондак, снята епитрахиль.
Свеча сгорела, получив прощенье.
Вновь счастливы Иаков и Рахиль
В объятиях небесного крещенья.
Гранитный пол постом благословит
Колен уставших несвятые мощи.
Который год мой Бог меня хранит
От поцелуев в Гефсиманской роще.
В судьбе моей я баловень небес.
Собор Никольский в памяти с купели.
Вот только сердце давит тяжкий пресс
Грехов былых, оставленных в апреле…
"Спит в подворотне Осень…"
Спит в подворотне Осень
Рыжей, бродячей собакой…
Прячется робкая просинь
В розовых крышах Арбата.
Лужи подёрнуты глянцем.
Дворники мётлами шепчут.
Кружится в медленном танце
Время, которое лечит.
Падают старые листья –
Жёлтые ноты оркестра.
Вечность подвластна кисти
Лишь одного Маэстро.
"Всё дальше в Осень меня уносит…"
Всё дальше в Осень
меня уносит
Опавшая листва
календаря.
Блокнота листая,
шаги считаю,
За всё
Судьбу благодаря.
Несу я ношу,
её не брошу –
Возложенного
на меня Креста.
Пусть давят плечи
злословья речи,
Исполню я
завет Христа.
Чтоб
жизнь прожив,
Пройдя
судьбы дорогу,
Мне улыбнуться
Ангелы могли.
Чтобы однажды,
отлетая к Богу,
Легко душой толкнуться
от Земли.
"Лететь по жизни чистой Душой…"
Лететь по жизни чистой Душой.
И лёгким пером по бумаге…
Ах, скажите вы мне…
"почти" романсы и песни
"Листьев рыжих пурга завьюжила…"
Листьев рыжих пурга завьюжила –
Осень снова плетёт кружева.
Отневестились ивы косами,
Прослезились зори росами.
Куст дрожит на ветру паутиною.
Журавлей исход над плотиною.
И зовут меня дали-дальние
Целомудренные, – невенчальные.
Не изведаны тропки новые,
До грехов моих робки онные.
Будут лить дожди до Успения:
Не до танцев тут не до пения.
Вновь простит грехи Богородица.
Под молитву, в пост, слеза просится.
Горяча она, окаянная,
Полупьяная трель баянная.
Душу рвёт строка нерождённая
В ней судьба моя забубённая.
Налетит пурга и не спросится…
Жить так хочется! Ах, как хочется…
"Раздухарилось бабье лето…"
Раздухарилось бабье лето
на прощанье,
Хмельную осень
поит молодым вином.
И не нужны им
ни слова, ни обещанья,
Оставлены дела все
"на потом".
Раздухарилось бабье лето,
разгулялось.
В объятьях томных
млеет рыженький сентябрь.
Как Фрези Грант,
по тёплым волнам пробежалось,
Вернуть пытаясь
уплывающий корабль.
Раздухарилось бабье лето
с опозданьем.
Вздремнула осень
под малиновым кустом.
Летящий звёздный "Лебедь"
в мирозданьи
Благословляет Землю
"Северным Крестом".
"Два листка подарила мне липа…"
Два листка подарила мне липа, –
Значит, осень не за горами…
Опадает пустыми словами
Суть дорог под тележным скрипом.
Будет пепел в небо стремиться,
Ворожить по остывшим звёздам,
И пророчить – зачем я создан
По судьбе перелётной птицей.
На губах горький мёд калины
Недоспелой, недогулявшей.
И чуть жаль мне листвы опавшей
Цвета бледного кармина.
Запорошит рыжей метелью
Горсти дней моих многоцветья.
Будто не жил на этом свете я,
Прозвучав волшебной свирелью.
Два листка подарила мне липа, –
Значит, осень не за горами…
Вновь останусь с пустыми дождями,
Да Душой, что слезой не излита.
""Нескучный Сад". Обрыв Москва-реки…"
"Нескучный Сад".
Обрыв Москва-реки.
Два сердца
ритмом слились воедино.
Пути Господни
неисповедимы –
Сегодня мы
близки или далеки.
А осень жжёт
прощальные костры.
И я хочу
руки твоей коснуться.
Нам в эту реку
дважды не вернуться, –
Сжигает осень
за собой мосты.
Озябших пальцев нежных
хрупкий лёд
Дыханием своим
отогреваю.
Пожухлых листьев
горький дым витает
Под музыку
осенних горьких нот.
Горят лампадами
прощальные костры.
Благословляя нас
в пути не разминуться.
Нам в эту осень
больше не вернуться, –
Она сжигает
за собой мосты.
Туманный день
растает без следа.
Лучом заката
полоснёт по сердцу.
И в наше прошлое
судьба закроет дверцу
Неумолимым словом:
"НАВСЕГДА"…
Играют бликами
прощальные костры.
И я б хотел
уснуть и не проснуться.
Как ни молись, –
обратно не вернуться, –
Сгорели осени
прощальные мосты…
"Последней каплей переполнился бокал…"
Последней каплей переполнился бокал.
И пролилось вино прощальными слезами.
Нам поздно каяться теперь пред образами,
Смотреться в трещины расколотых зеркал.
Нас заедает грешных будней суета.
Мы забываем, обставляя тризны пышно,
Что Небу каждого из нас дыханье слышно.
И Богу каждого из нас видна мечта.
Мороз рисует свой причудливый узор.
Я по нему кроссворд грядущего гадаю.
И вновь весны капель шальную ожидаю,
и снова ангелы не высланы в дозор.
Мне не забыть, как после пляски удалой
В сгоревшей осени моя любовь кричала.
И каждый раз всё начинать сначала –
Писать на чистой простыне судьбы золой…
"Шуршало листвою в "нескучном саду"…"
Шуршало листвою в "нескучном саду"
В ногах отгулявшее лето.
Блеснула звездою в заросшем пруду,
Сулившая счастье монета.
Созрело вино из набухшей лозы.
Наполнены Бахусом чаши.
Пылали кресты бушевавшей грозы,
Венчая иллюзии наши.
Слова обжигали горячим синцом.
Кружилась, качалась планета.
Сомкнулись объятья терновым венцом
На ложе сгоревшего лета.
Кто счастлив, тот часто летает во сне.
Кто предан, тот… преданным будет…
Застыла смола на распятье сосны,
Пробитой гвоздями Иуды…
Остыли следы в Гефсиманском саду.
Копьё заржавело Лонгина.
Мгновенья – для Рая. А Вечность – в Аду.
На сердце – полоски кармина.