Поэтическая логика – убедительность недоказуемого. Эта формула, требующая неторопливой и основательной профессиональной рефлексии, представляется нам в высшей степени справедливой и корректной.
Как же для нас, читателей, определенная система литер (написанное), звуков, слов, фраз, образующая художественный текст, становится чем-то в одно и то же время слышимым, видимым, чуть ли не осязаемым?
Что безусловно роднит и что принципиально отличает искусство слова от всех других искусств мира?
В чем состоит диалогическая природа литературоведческого материала – художественной литературы?
Какова роль фантазии и вымысла в искусстве слова?
Как соотносятся в литературном произведении текст и подтекст, слово и образ, сюжет и композиция, автор и герой?
Что позволяет нам говорить о вневременности и бесконечности классических произведений литературы, погруженных в страсти и переживания своей эпохи, своего времени?
Каковы необходимые условия и непременные предпосылки "медленного" аналитического чтения художественного произведения?
Эти и многие другие проблемы обсуждаются на всем пространстве нашего курса, в лекциях и на сопутствующих им практических занятиях.
Поначалу мы преимущественно обращаемся к вопросам, от продуманного, внутренне осознанного и прочувствованного ответа на которые во многом зависит профессиональное становление филолога, степень его включенности в свою специальность.
Чем ведает (что стремится понять, уразуметь, познать) наука о литературе? Почему само словосочетание "наука о литературе" может быть признано оксюмороном, т. е. сближением очень трудно сближаемых начал, совмещением резко контрастных понятий? Зачем литературу надо познавать, не ограничиваясь ее непосредственным восприятием?
В чем заключается конкретно осязаемая и существенная польза людям, обществу от литературоведения?
В этой связи мы вспоминаем о том, что литературоведы готовят художественные, литературно-критические и другие тексты к изданию, что заняты они большой учебно-просветительской работой, оказывая, в частности, разнообразную профессиональную помощь школе, литературным музеям, театрам, издательствам, редакциям средств массовой информации, всем сферам культуры. Но не в этой только пользе главное жизнеоправдание литературной науки.
Большая часть курса посвящена открытым литературной наукой многоразличным и надежным способам исследовательского (медленного, аналитического) постижения художественного произведения.
Всей системой лекционных, практических, самостоятельных занятий "Введение в литературоведение" призвано убедить в том, что филологическая образовательная структура – это место на земле, где живые (и ученики, и учителя) сообща учатся искать и находить живое, точное (литературоведческое) слово о живых произведениях литературы, о "невыразимом" (В.А. Жуковский).
Лекционные материалы к курсу
Раздел 1. Предмет и назначение литературоведения
Зачем студенту лекция?
Что и с какой целью изучает наука о литературе?
Литературоведение в кругу других гуманитарных наук.
Назначение курса "Введение в литературоведение".
Первую лекцию в университетской жизни студентов есть смысл начать с обсуждения природы самого лекционного жанра. Зачем студенту лекция?
Основа нашего бытия – общение, нахождение общего пространства интересов, стремлений, забот, общего языка.
Говорим мы все вроде бы на одном языке. Но часто слышим: "У меня с ним нет общего языка", или "Мы так и не смогли найти общий язык", или "Мы говорим с тобой на разных языках!" и т. п. Все ссоры, брань, распри, все семейные, любовные, социальные, политические конфликты – следствие того, что люди не в состоянии обрести общий язык согласия, что легко и подчас бесповоротно сбиваются они на язык жесткой нетерпимости, навязчивой подозрительности, очевидного недоброжелательства, откровенной вражды.
В любом общении присутствуют, по крайней мере, две стороны: Я и Другой. Корень русского слова "другой" – друг. Слово "другой" словно бы намекает нам на то, что в общении с другим всегда существует тайная или явная надежда на счастливый шанс обретения друга.
Каким образом, каким путем? Путем взаимного поиска согласия, путем взаимного понимания.
Задача эта – одна из самых сложных и труднодостижимых на свете. Почему? Каждый из нас ограничен пределами собственного опыта. Каждый обитает в своей скорлупе, более или менее удобно, комфортно, привычно располагается в своем коконе.
Желанное общение – очень часто попытка преодоления пределов собственного опыта, бескорыстное стремление к самоограничению, к одолению нашей ограниченности тем, что мы успели уже узнать и уразуметь. Общение – умение слушать и слышать другого, возможное обогащение нашего опыта. В том числе и общение с вузовским преподавателем на лекции.
Кроме того, слово сказанное и слово услышанное – очень часто разные по своему смысловому объему, по своему содержанию слова. Например, я много раз произношу или употребляю слова-понятия "литературоведение" и "литература". И почти каждому из нас может показаться, что мы хорошо понимаем, о чем идет речь. Несомненное заблуждение!
Согласимся, что содержательное пространство этих слов до освоения нашего курса и после того, как курс будет нами изучен в более или менее полном составе, разное. По крайней мере, мы на это очень надеемся. Постепенно, от лекции к лекции, от занятия к занятию, значения профессиональных слов-понятий будут расширяться и усложняться, наполняться новыми содержательными смыслами, и наше заинтересованное, сосредоточенное общение станет от раза к разу все более продуктивным и благодарным. У нас начнет вырабатываться общий язык, язык профессионального общения.
Лекция – одна из форм (один из жанров) университетского (вузовского) речевого общения.
Какая разница в общении с преподавателем на лекции и в общении с учебником или учебным пособием того самого, скажем, лектора-преподавателя (особенно когда речь идет о филологическом образовании, предмет которого слово)?
Разница примерно такая же, как в восприятии театрального спектакля и кинофильма (видеозаписи).
В первом случае мы имеем дело с сиюминутным (часто с некоторой долей импровизации) рождением и выражением лекторской мысли. А мысль эта формируется под непосредственным воздействием этой аудитории, этого состава слушателей, с существенными поправками на атмосферу в вузовской аудитории здесь и сейчас.
Во втором речь идет о тиражированном печатном авторском тексте, предрасположенном к многократному покорному воспроизведению.
Лектору помогает сиюминутное общение с аудиторией, реакция присутствующих на обсуждаемую проблему, характер и степень их включенности в разговор. То, что актер называет дыханием зала.
Разумеется, у лектора всегда есть свой конспект, который помогает организовать лекцию, точнее ее выстроить, дать возможность слушателям записать, отметить про себя (для последующего обдумывания) все самые важные, ответственные "формулировочные" моменты. Настоящая лекция никогда не перерастает в тривиальную долгую и нудную диктовку. Иначе лекция теряет свою главную привлекательность непосредственного общения по поводу данного предмета.
Но общаемся мы не только друг с другом, но и с окружающим нас миром природы и культуры. А одно из самых таинственных явлений культуры – литература, искусство слова, то, чем ведает наша наука о литературе.
Что и с какой целью изучает литературоведение?
Ве́дение (согласно "толковому словарю живого великорусского языка", составленному выдающимся русским писателем, этнографом, лексикографом XIX В. Владимиром Ивановичем Далем) – разумение, понимание; познание. Ведать – знать, иметь о чем-либо сведение, знание, весть.
Стало быть, литература способна подать нам весть о себе?! Разумеется. И это одна из самых увлекательных сторон литературоведческого труда (о чем у нас еще пойдет речь).
Уточним только, что "литература" – понятие в историческом времени обширное. Слово латинское по происхождению (от littera – буква). Литература – сообщество букв, значков, знаков.
Литература – все обозначенное, начертанное буквами, написанное, письменно оформленное. Термин сравнительно молод. Ему не более 500 лет. Когда он мог появиться в европейской культуре? После изобретения книгопечатания, т. е. конвейерно-литерного производства книг. Случилось это в Европе около 1440 г. Золотых дел мастер Иоганн Гуттенберг в Германии первым изобрел инструмент для стандартной отливки литер – букв, типографскую краску, печатный пресс.
Европейская и вся мировая цивилизация пережила мощнейший культурный взрыв. По огромной силе своей он близок к новейшему культурному взрыву, связанному с открытием и внедрением Интернета в бытовой обиход человечества.
Рукописную книгу, ее текст и иллюстрации творили от руки, старательно, благоговейно и долго (месяцами, а подчас и годами).
Эра Гуттенберга ознаменовала переход к совершенно новому, массовому тиражированию книги.