- Факты! Факты, Ермаков! - говорил Антон Полуденнов, большой, возбужденный, стоя среди зала и поглядывая то на Сергея, то на Голдырева, сидевшего в заднем ряду.
А Ермаков продолжал:
- Я сам страдовал у него на покосе, возил ему домой дрова, сено. А на днях проговорился, что делал мне приписки за то, что я на него батрачил. Как же после этого мы можем ему доверять?
Собрание загудело.
- Ермаков прав. Есть у Голдырева такие замашки…
ГЛАВА 29
Трактор "Котик", наматывая на гусеницы снег, перемешанный с грязью, легко и плавно тащил к эстакаде пучок длинных хлыстов. В стороне от волока валялись выкорчеванные разлапистые пни и размочаленные валежины, припущенные сверху свежим, выпавшим ночью снежком. В кабине рядом с трактористом сидели Сергей Ермаков и Фетис Березин.
- Ай да молодцы, ай да молодцы ребята! - восхищался парторг. - Славную дорожку сделали, по такой любо-мило ехать.
Харитон Богданов издали заметил трактор с пассажирами и пробурчал себе под нос:
- Опять нелегкая кого-то из начальников несет.
Трактор поднялся на помост. Еще не успели из кабины выйти Березин и Ермаков, как с другой стороны, верхами на конях, к эстакаде подъехали Чибисов и плановик из Чарусской конторы.
Прибывшие подошли к Богданову и поздоровались с ним за руку.
- Комиссия, что ли, какая? - спросил Харитон.
- Комиссия не комиссия, а что-то вроде этого, - ответил парторг.
- Ступайте пока к костру, погрейтесь у огонька, а я тем временем воз разделаю, - и Богданов дал команду раскатывать хлысты по эстакаде.
Чибисов вспылил.
- Богданов, вернись! - крикнул он, с неприязнью оглядывая широкую спину Харитона. - Вернись, тебе говорят!
Богданов остановился, вполоборота обернулся:
- Ну, что?
- Айда сюда! Мы не в бирюльки играть с тобой приехали. После разделаешь воз.
- А кто мне за простой заплатит?
- Пушкин.
- Кто?
- Пушкин, был такой "щедрый" человек.
К Чибисову подошел Березин и тихо, внушительно сказал:
- Ты брось пушки-то отливать. Так всю обедню испортишь. Разве не знаешь характер Богданова?
- Очень даже знаю, терпеть не могу его упрямства.
- А ты терпи, терпи. Ты начальник. Тебе по штату положены выдержка и самообладание. Если не можешь с людьми по-человечески разговаривать, так помалкивай.
И, обращаясь к Харитону, сказал примиряюще:
- Бригада пусть разделывает хлысты, а сам-то ты иди сюда, да побыстрей - проведем маленькое совещание.
Богданов нехотя подошел.
- Дело к тебе есть серьезное, - продолжал парторг. - Идем, посидим вон на бревнышке. - Взял Богданова под руку и повел к штабелю. Остальные последовали за ними.
- Садись, Харитон Клавдиевич! Закуривай, если куришь.
- Не курю и другим не советую.
Богданов достал из кармана беленькую таблетку и сунул в рот.
- Ты, Харитон, распорядками в лесосеках недоволен, - начал Березин. - Ермаков лесу навалил - тебе его за месяц не разделать, а ты жалуешься на простои. От непорядка тут страдаешь ты, а строители где-нибудь на Каме, на Волге нелестно отзываются о лесорубах. Подумали мы, раскинули умом, как выйти из этого положения. Находчивей всех нас оказался Сергей Ермаков, вот познакомьтесь с ним поближе, может, от одной краюхи питаться станете.
- Как это от одной?
- Слушай дальше. Ермаков предлагает организовать в лесу комплексную бригаду. В этой бригаде должно быть объединено четыре звена: вальщики, обрубщики, трелевщики и разделочная эстакада. Все работают сообща, весь заработок поступает в общий котел, начисляться он будет уже за готовую древесину, выложенную вот в эти штабеля. Ваше звено станет конечным, я бы сказал, главным. Чем больше сделаете вы, тем больше заработает вся бригада. Понятно?
- Выходит, мы будем уже не бригада, а только звено, а у нашего звена будут сидеть на шее нахлебники из других звеньев? Покорно благодарю за такое предложение! Ищите дураков в другом месте.
- Погоди, Харитон Клавдиевич! Какой ты ершистый. Никаких у тебя нахлебников не будет. Наоборот, все будут стараться работать на тебя, чтобы ты больше сделал. А заработок, какой они получают теперь особо за валку, раскряжевку и повозку леса, весь пойдет в общую кассу, а потом будет распределяться в зависимости от того, кто что делает. Подробно об этом расскажет вот этот конторский человек. У него все карты в руках.
- При общем-то котле вольготно станет лодырям, - нахмурился Богданов. - В бригаде будет до трех десятков человек, разве бригадир усмотрит за всеми?
- Ему и не нужно за всеми смотреть. Народ не из-под палки работает, сознательный. Ну, а если лодырь отыщется, так его никто по головке не погладит. В бригаде-то, как в реке, каждый камешек обкатается, станет гладеньким.
Сергей Ермаков, не сводивший глаз с Богданова, вклинился в разговор.
- Если смотреть на это дело, как Богданов, то мне в первую очередь от этой комплексной бригады надо отмахиваться. Мне куда выгоднее работать одному: только знай вали лес, назад не оглядываясь. Сколько свалил за день лесин, обмерил пеньки - и дело в шляпе, пошел домой. Но так работать мне совесть не позволяет.
- Постой, постой, Сережа! - перебил его Березин. - Богданов, давай сюда свою бригаду. Пускай кончают работу. Если ты не поймешь, чего парень хочет, так, может, члены твоей бригады поймут.
- Зачем один на один? Так до вечера ни до чего не договоримся.
Не дожидаясь, пока Богданов даст команду, Фетис Федорович закричал:
- Шишигин, айда сюда, веди всех.
- У нас один хлыст остался, - отозвался Шишигин. - Сейчас разделаем и подойдем.
- Бросай, потом разделаете.
На штабеле вокруг гостей и Богданова расселись разметчики, откатчики, грузчики.
- Давай, Серега! - сказал Березин.
- Какой толк, товарищи, из того, что я выполняю по две-три нормы, а то и больше? - обратился Ермаков к лесорубам. - Ведь лес лежит в делянках, копится. А какая разница - на корню он стоит или на земле лежит? Надо, чтобы лес потоком, рекой шел от нас туда, где он нужен, где его ждут…
- Вот и расскажи, за счет чего у тебя лес потоком пойдет из делянки! - перебил его Богданов.
- Не торопите. Лучше послушайте, что я во сне сегодня видел. - Богданов сделал нетерпеливое движение, но Ермаков продолжал невозмутимо: - И вот, снится мне, выхожу я с утра на работу, день подымается ясный, солнечный. Помощники мои, как обычно, уже начеку…
- А бригадиром кто будет? - оборвал его Богданов.
- Он, Серега, - кивнул Березин на Ермакова.
- Вот и хорошо! - подымаясь, сказал Харитон. - Начинайте с богом, только без меня.
- Почему "без меня"? - удивился Сергей. - Я не настаиваю, бригадиром можно и другого назначить.
Богданов стоял на своем.
- Объединяйте три звена, а я поработаю самостоятельно. А дальше там - увижу, может, и я вступлю в бригаду вашу, если дело пойдет. На словах-то у вас гладко, а на деле - не знаю, как обернется.
За все это время ни слова не обронивший Чибисов сплюнул, выругался.
- Ему хоть кол на голове теши, а он все свое твердит… Ну не хочет, так чихать на него. Другого в звеньевые на эстакаде поставим. Кто из вас согласен занять место Богданова? - спросил он у рабочих.
Харитон обвел людей из своей бригады тяжелым взглядом. Все молчали.
- Я ведь, начальник, окончательно не отказался. Что ты на меня взъелся? Вы поработайте, а я посмотрю. Зачем раньше батьки лезти в пекло. Вы меня не словами, а делом агитируйте.
- А ты понимаешь, что портишь нам всю музыку? - горячился Чибисов. - Четыре звена - это комплекс. У нас и все расчеты сделаны на замкнутый цикл работы. Люди ночами сидели, готовили материалы… А ты нам путаешь все карты.
- Ничего я не путаю. Какая разница - три звена или четыре?
- Разница большая. При четырех звеньях мы имеем экономию во времени и в деньгах, у нас отпадает учет работы вальщиков, сучкорубов, трелевщиков. Нам не надо будет тут держать учетчиков, оформлять наряд, переводить бумагу… Весь учет выполненной работы производится только здесь, на эстакаде. Тебе ведь Березин сказал, что эстакада - главное звено. А ты этого понять не хочешь! Или прикидываешься… простачком?
Он хотел сказать "дурачком", но, встретившись со взглядом парторга, воздержался. Вспомнил, как на собрании партийной группы Березин мылил ему шею за то, что отмахивается от Ермакова, что только замполит Зырянов помог парню продвинуть важное начинание. Смягчаясь, Чибисов спросил у Харитона:
- Так как, Богданов, желаешь ты работать в комплексной бригаде или искать другого человека?
Богданов помялся, подумал, почесал бровь.
- Ладно, испробую. Я ведь не крепко привязан. Не пойдет дело - тогда прощайте!
- Пойдет, Харитон Клавдиевич, пойдет! - сказал Березин, похлопывая Богданова по плечу.