Ночь
Небо плачет васильковым снегом
И водой целует вечер глаз,
Вкрадчиво заходит в сердце негой.
А потом – лишь мгла… седая мгла…
Потому что Ночь скрывает лица,
Путает следы чужих утрат.
Ночью не поют о солнце птицы,
Дожидаясь светлого утра.
Не хотят со звоном падать звёзды,
Зажигая счастьем фонари.
Мчатся поезда, вгрызаясь в вёрсты.
Не звонят зарёю звонари.
И метель скрывает очертанья
Глаз и губ, и рук, стучащих в дверь.
Крестик золотой держу у рта я,
Вновь кусаю губы в Ночь потерь…
В Ночь уходят радужные кони,
Окунаясь в облачную суть.
Тучи – занебесные драконы -
В тайниках веков Зарю пасут.
От Луны не жду святого чуда,
Не стремлюсь к жемчужным берегам.
Ночь целует – поцелуй Иуды.
Ночь ласкает – плёткою врага.
На висках фиалковые тени,
Бледность на щеках – от всех берёз.
Ночь – пора потерь и вечных бдений.
Ночь – перо невыплаканных грёз…
В небе тает снег. В руке – распятье.
Нарекусь Свечой (пусть каплет воск!)
Ночь мудра, и буду я внимать ей
До утра, до песни жёлтых ос.
Поэты, тонкие, как травы
Поэты, тонкие, как травы,
Испив из лунных глаз отравы,
Летят на крик полночной птицы,
Рисуют крылья, жгут страницы
Святыми строчками пророчеств.
Морошкой звёздной Ночь морочит,
Седыми тайнами знамений
Поэтов, вставших на колени
Перед грядущими веками,
Перед зовущими руками.
Лесной слезой на лист стекают
Поэты – чтобы стать стихами!
Поэзии нужна трагедия
Поэзии нужна трагедия:
Придуманная или реальная – неважно.
Без этого горького пития
Жить не хотят стихи.
И каждый момент, фрагмент бытия
Поэт отвоёвывает отважно
Для непредсказуемого наследия
У всех четырёх стихий…
Поэзия не знает жалости,
Сжигая жизнь, – так пламя кидается
на книги
Во время пожара. Буйство в крови!
Кто же вовлёк слова
В магический танец и отравил
Ритмичным звучаньем?
Трагично вещают вериги
Рожденье Поэта. Припомнят шалости
Тому, кто Смерть целовал.Поэзия достойна смелости -
Напишут мученики о том на чистых
страницах.
Морозные звёзды подскажут путь -
Тайных напевов нить.
Останется только небу шепнуть
О храбрости сердца и навсегда
отстраниться
От счастья… Поэты не просят милости,
Не в праве Судьбу винить!В Поэзию врастаю нервами.
Стремительными или смущёнными
словами
Пророчу… Черчу фигурки времён,
Чувствуя чёткий ритм.
Пугают меня не звуки имён,
А их трагедийность вещая над головами
Поэтов, познавших безумье первыми…
Оно и во мне горит!
Я устала молчать, ощущая, как холоден лист
Я устала молчать, ощущая,
как холоден лист.
В бесприютные дни не рождаются
лёгкие строки.
Скучный блюз мне играет
слепой пианист,
И в слезах саксофона звучат
золотые упрёки.
Ледяные уста запоздалой весны
снова лгут
О бескрайних морях, о небесных мирах
вне закона…
Спят слова. Тонкий лист, словно
поле в снегу,
Как сухая доска, из которой
не вышла икона…
Умирают стихи. Я устала
их в гробики класть,
Каждый день вспоминать в безвременье
ушедшие звуки.
Я бессонным ночам даровала
жестокую власть -
Даже отклик души превращать
в бессловесные муки…
На белеющий лист я со страхом
смотрю в темноте -
Сколько холода в нём. От молчания
губы немеют.
Я не вижу, не слышу себя… я теперь,
словно тень
Незаконченных строк, что, рождаясь,
дышать не умеют.
Где же синь небесная?
Где же синь небесная?
Где же синь?
Я стою над бездною.
Упаси,
Зимний ветер, странницу.
Вознеси!
Серость дней не нравится.
Не проси
Быть слепой и старенькой,
и глухой.
Хлопну сердца ставенькой.
И рукой
Помашу корабликам
и коням,
Даже красным крабикам
от меня
Лёгкий взмах достанется.
Я – добра.
Снова снег сметанится
до утра.
В зимний мрак вжимаются
фонари…
До зари мне маяться,
до зари.
Не говори со мной, печальная Баньши
Не говори со мной, печальная Баньши,
Не пой тоскливых песен, умоляю!
Слова твои слезами наполняют
Глаза, как чаши ландышей больших…
Чужие дети кажутся родней,
Друзья изменой образа увечат…
Баньши, поверь, рыданьями не лечат
В извечном лазарете ждущих дней.
Твой облик птичий жертвенно красив,
Ты вместо платья носишь обречённость.
Мелодии и плача обручённость
Найдут приют, мне сердце поразив…
Не вечна страсть, и страхов лабиринт.
Пройду ли в новой роли Осуждённой?
Где вороны горланят возбуждённо, -
Предсмертных криков в горсти набери.
Твой пыльный плащ раскованно обвил
Зелёных листьев яростную лаву, -
Баньши, возьми мою больную славу,
Но не лишай безудержной любви
Мои глаза сегодня – две большие лодки
Мои глаза сегодня – две большие лодки,
Плывущие по океану грусти.
Я пью солёный дождь с сиропом
из солодки.
Усталых мыслей рой роняет хруст и
Мятущимся огнём сжигает неба купол.
Безжизненно повисли песен перья
(Ждать утешения от райских птичек
глупо).
Расту ромашкой белою теперь я…Опять промашка вышла. Виноватых -
мало.
Себя винить не хочется, поверьте.
Но в предзакатном небе, нереально алом,
Мелькает образ первозданной смерти.
Холодный ветер, как оборванный
бродяга,
С опаской шарит в ветках оголённых…
Ромашкой белою в тени седого стяга
Расту на старом кладбище влюблённых.
Молчать? Скрывать себя в себе?
Молчать? Скрывать себя в себе?
Ходить, звеня от чувств ключами?
Ночами плакать о судьбе
И осушать печаль свечами?
Очами серыми кричать
В пустое сумрачное небо
И ради смерти жизнь начать?..
Как это страшно и нелепо!
Как это грустно и грешно…
Я так слепа и так бессильна!
Я синей бабочкой смешной
Во сне приснюсь себе в росе льна.
Потом рассеюсь, словно дым,
Растаю утром первым снегом
И стану капелькой воды,
Весенней сказкой, лёгкой негой.
Слезой исчезну навсегда
В глазах мечтальных лунной ночью.
К земле склонится резеда,
Назвав меня небесной дочью.
Но я звездою упаду,
Молчанье раздарив свечами…
А через двести лет найдут
Русалку с грустными очами.
Эта девушка не больна
Эта девушка не больна.
Эта девушка влюблена.
На глаза цвета неба, льна
Облаковая пелена
Пала лаской лукавых лун.
И пуглива она, как лань,
И от страха оделась в лунь.
Её грусть у ручья светла.
Её руки тревожно льнут
К белым лилиям. Лепестки
Тянут тело её ко дну.
Блики света, как мотыльки,
Лёгким бризом летят к лицу.
И на ризу похож наряд…
С тихой грустью идёт к венцу,
Что пророчит ей хор наяд.
Я люблю? Или только кажется
Я люблю?
Или только кажется,
Что смеются на небе звёзды.
Или только чудится
Где-то песня чуть спелых вёсен.
Я люблю?
Почему?
Почему забилось так
Снова сердце небесной птицей.
И, зарёй ведомая,
Я лицо уронила в маки.
Почему?
Далеко
Людям дарят веточки,
Нежно пахнущие сиренью
И смолою северной,
И шумит под ногами море
Далеко.
Так легко
Ветер гладит волосы,
Осыпает песком колени.
Как тюлени вольные,
Волны плещут о чёлн Вселенной.
Так легко.
Может, сплю?
Сладко сплю под яблоней
В розоватых одеждах лета.
Я согрета гроздями
Звёздными в колыбели света.
Я люблю!
Снежинки корчатся от боли
"Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали…"В. А. Жуковский
Снежинки корчатся от боли,
Сгорая в святочном костре.
Тревожно ветер воет в поле,
И месяц кажется острей…
Непроходимые границы
Твоей измученной души.
(И зверь, и птица сторонится
Тоской заснеженной глуши…)
Я заговариваю травы
На счастье до скончанья дней:
Бросаю синий пепел вправо.
Горит свеча, вода на дне.
Сквозь зеркало бежит дорога
К порогу дома твоего.
Но с неба звёзды смотрят строго
На милый профиль теневой.
Шепчу запретное желанье
И ставлю алую печать…
Сгорает снежное посланье,
И больше некого венчать.