Я сам себя лишил
волшебной силы,
Когда свой дух
с материей связал
И лег на дно
медлительного Нила.
Остались на Земле
мои следы,
Творения, овеянные
славой;
Как памятник
безжалостной судьбы
За мною вьется лентой
след кровавый.
…………………………………… ................
Я говорю:
"Фанатикам не верьте,
Фанатиков пестуют
злые черти,
Фанатиков рожает
главный бес,
И душу убивающий
Прогресс.
Я не алкал в Материи
бессмертья,
И буду жить всегда,
Но я сегодня мертв.
Не будем говорить сейчас
о смерти,
И тех напрасных
мириадах жертв.
Пронзив пространство
радиоволной,
Творец забросил сети
в бесконечность.
Он смотрит в даль,
в таинственную вечность,
На горизонт
за Черною Стеной.
За той Стеной
все могут разместиться,
Там наши души
будут робко ждать,
Тот час, когда сумеют
воплотиться
И получить от Бога
благодать…
Последние атланты (Откровение от Платона)
Брел караван пустынею Кумрана,
Верблюд-вожак нас гордо вел вперед,
На мне нагрудник был, на нем халатик рваный.
Был девять тысяч сто девятый год.
Мы знали: быть всемирному потопу,
Покроет сушу бурный океан,
И Африку, и Азию, Европу,
Эльбрус, Килиманджаро и Монблан.
Мы знали все, но сдвиг планет не знали,
Момент, когда взорвется Фаэтон –
Жемчужное зерно богини Кали –
Капризный, своенравный позитрон.
Подул хамсин – противный, резкий ветер,
Он превращает свет в сухую мглу.
Суровый Рок тогда нас всех отметил
И превратился в желтую пургу.
И проводник сказал, что впереди нас туча,
Нам нужен грот, пещера и привал…
Но я в таких делах давно научен,
Я понял вдруг, – грядет "девятый вал".
Стена воды вздымалась над пустыней,
Закрыв собою мглистый небосвод.
Вокруг гиены плакали и выли,
А мы со лбов стирали красный пот.
И таяли божественные силы…
Под крик жреца: быстрей, быстрей, быстрей!
Свои секреты мы в базальт забили
И превратились в диких голубей…
Скрывает мгла желтеющие дали,
На свалке мира жизнь тяжела
Для тех, кто даже плесень убивали.
Невежество – вот ваши удила:
Ведь все, во что вы верили, мы знали!
Мотив разочарования
Чем живем – все это было
У дольмена в дельте Нила,
Где дремал висячий сад
Нас неистовая сила
Соблазняла и крутила
Все шесть тысяч лет подряд.
Там лежал под мегалитом
Авель Каином убитый,
Был в ту пору неприкаян
С поврежденным сердцем Каин.
Но земля его носила,
И был Каин крови рад,
Ибо в братской крови сила,
А где сила, там и власть,
Нет греха, есть только страсть,
Чем живем – все это было,
Как шесть тысяч лет назад.
Под холодной стратосферой,
Над погубленной землей
Завтрак-ужин с Агасфером
И за чаркой спор незлой
О законах Гераклита,
Об арийских письменах,
О чудесных свойствах жита,
О священных трех хлебах…
Завтрак-ужин с Агасфером.
Ночью светлой в черный день
Убивает Каин Веру –
О России думать лень…
О России плакать поздно:
Уничтожен третий Рим –
Постарался Ванька Грозный
И Расстрига иже с ним…
Завтрак-ужин с Агасфером,
Съеден камень, выпит яд,
Пахнет серой, пахнет серой,
Как шесть тысяч лет назад.
И напрасно высшей мерой
Боги Каину грозят.
* * *
Вся жизнь моя -
Сплошной вопрос,
Недоумение сплошное:
Как проросло
Зерно гнилое,
Росток тщедушный
Как пророс
В жестоких битвах травостоя,
Где побеждает всех пырей?
Что наша жизнь? Только пена
Среди космических лучей,
Где в сжатых дланях Полифема
Все предназначено для тлена.
Зачем ольховое полено
Так страшно больно и светло
Ростком наивным проросло?
Все так бессмысленно жестоко,
И так рассчитано на смерть:
Ничто нельзя предусмотреть,
Все так зависимо от Рока
И безнадежностью полно,
Что не играют роли сроки
Где нет истории давно,
Но есть История Вселенной,
Сплошное черное пятно.
Нам неизвестно, где истоки,
И где есть жизненный проток.
На угли брошено полено –
От жара ежится росток…
Голос
Когда роса осоку к долу клонит,
Когда плывет в туманах старый скит,
Я слышу, как душа над сердцем стонет,
И Голос мне в затылок говорит:
– Не миновать грядущие напасти
И не найти ночлег в конце пути,
Не испытать надуманного счастья
И от утрат грядущих не уйти.
Тебе бояться мира не пристало:
Тебя уже никто не победит.
Иди вперед, во что бы то ни стало,
Как гриб расти, раскалывай гранит.
Пойдут в помол базальтовые скалы
Под жерновами духа твоего –
Иди вперед, во что бы то ни стало,
Иди вперед, и больше – ничего!
Когда твое дыханье прекратится,
Исчезнет плоть, ты все равно иди!
Душа взлетит как раненая птица –
То будет смерть, но не конец пути…
У камина времен
Шепот пламени в старом камине.
А вокруг только холод и тьма,
Ледяная, глухая пустыня
Как реальность безумного дня.
Среди гор ледяных и торосов,
Среди ангелов, впавших во Тьму,
Не возникнет ненужных вопросов:
"Кто виновен? За что? Почему?"
Все изжито и все пережито,
Переварено в прошлом давно,
Как шумерское древнее жито,
Как прокисшее в чане вино.
Как вчера, так и ныне и присно,
И навечно, во веки веков,
Не познать нам божественных истин,
И не сбросить телесных оков.
Мы как в битум в Материю впали,
Закоснели, застыли и нам
Никогда не изведать печали,
Той печали, присущей Богам.
На одной из Вселенских окраин,
Где в материи гаснут Огни,
У камина отверженный Каин
Греет дряблые руки свои…
* * *
В тени олив у вод Геннисарета
Мне тихий ветер внятно прошептал:
"Не ты один на все искал ответа,
Не ты один о помощи взывал.
К чему взывать, когда с тобой Я рядом,
Когда Я стал давно твоей судьбой -
Здесь у костра, за Гефсиманским садом,
Где резво дети плещутся водой;
И в белой тундре за Полярным кругом,
У белых скал коралловых морей -
Всегда тебе Я был надежным другом
И крепкой мышцей – верою твоей.
А вас таких, как звезд на черном небе,
И каждый за себя Меня просил,
И лишь один с ума сошедший ребе
Мне пожелал набраться больше сил.
Садись к столу у той нависшей глыбы,
В мехах вино селения Гевим,
Горит костер, на нем печется рыба.
Сойдутся гости. И поговорим.
Спеши к столу, уже темнеет небо,
Боюсь, что званых всех не причастим…
Разлей вино и разломи все хлебы,
Ну а потом с тобой поговорим".
И сколько дней на пир гостей мы ждали,
То столько лет сидели мы вдвоем –
Никто не шел к надежному причалу
Чтоб посидеть за благостным столом.
О Вечном думать гостям не пристало,
Они живут заботой о земном.
Угас костер, в углях сгорала рыба
И пахло прокисающим вином…
Иван Грозный
Я убивал, чтобы меня любили,
Любили больше брата и отца,
И в той любви самих себя гноили
И преданы мне были до конца.
Рабы меня изменой погубили,
И что еще для них я сделать мог?
Ведь сколько им голов ни отрубили
Они не поняли, что я – их Царь и Бог.