- Еще увидимся".
И, резко повернувшись, исчез так быстро, что Вадим и сообразить ничего не успел. Только растерянно посмотрел ему вслед и увидел на площадке, повыше тропинки, мужчину в чесучовых брюках.
В ближайшие два-три часа состояние лейтенанта было отчаянным: он не сомневался, что Кравчук скрылся. К полному его изумлению, вечером выяснилось, что геолог преспокойно вернулся к себе на квартиру и, по-видимому, не собирается уезжать из Тригорска и вообще прятаться.
Мазину обо всем этом Козельский рассказывал, презирая самого себя. Но разноса не последовало.
- Очень интересно, Вадим! Значит, он хочет видеть меня?
- По правде говоря, Игорь Николаевич, я считаю, что это была уловка. Он хотел заманить меня в глухое место.
- Возможно. Но не факт. Моя точка зрения на Кравчука все еще не сложилась окончательно. Однако думаю, что если он замешан в преступлении, то скорее ведет какую-то рискованную и непонятную пока нам игру. Может быть, ему нужно отвлечь меня от чего-то более важного, что должно произойти в городе?
Говорил Мазин тогда осторожно и потому разубедить лейтенанта полностью не смог.
- Что же делать сейчас?
- Брать его надо, по-моему, - ответил Козельский Волокову.
Тот не знал, что сказать. Выручила неожиданная посетительница.
Она появилась в кабинете Волокова прямо с работы: в кокетливом халатике и белой пилотке. Но сама девушка выглядела вовсе не легкомысленной, скорее унылой - некрасивая, с длинным носом. Звали ее Соня. Заметно было, что милиция внушает ей если и не страх, то, во всяком случае, опасения.
- Меня Артем Георгиевич направил. Чтоб я рассказала...
Артем Георгиевич оказался заведующим аптекой.
- У нас аптека дежурная, - начала Соня. - Как раз была моя очередь дежурить. Мы дверь запираем на ночь, а посетители звонят. Вот и он позвонил. Мужчина. Спросил бинт, вату и йод.
- Когда это было? В котором часу?
- Да поздно уже... Очень спать хотелось, - откровенно пояснила Соня.
- А он сказал, зачем бинты?
- Сказал. "Вот, - говорит, - пес проклятый - полкило мяса выжрал". Так смешно, - и Соня улыбнулась.
Но ни Волоков, ни Козельский даже не усмехнулись. Они только глядели друг на друга, не надеясь еще на полный успех.
- Как он выглядел, мужчина этот? Вы могли бы его узнать?
- Конечно. Он приметный, с бородой. И большой очень - почти пополам согнулся, когда в окошко наклонился.
Теперь Козельский улыбнулся радостно. Волоков же сдержал свои чувства.
- Почему вы вчера ничего нам не сообщили?
- Да меня ж на работе не было после дежурства. Артем Георгиевич девочек домой присылал, а я к сестре в Долинскую ездила.
- Понятно. Только вот что. Вы говорите, что вчера дежурили? То есть в ночь с позавчера на вчера?
- Да, да. Позавчера заступила.
- И в эту ночь приходил человек с бородой?
- В эту, в эту...
Волоков нахмурился:
- Ну хорошо, Соня, идите работайте. Спасибо вам большое.
Соня ушла с явным облегчением, а Волоков повернулся вместе со стулом в сторону Козельского и развел ладонями.
- Не понимаю вас, - ответил Козельский, хотя отлично понимал.
- Да ведь Дубинина была убита днем раньше.
- Ну, знаете! Почему он не мог прийти в аптеку через сутки?
- Поздно ночью?
- А что ж ему, идти у всех на глазах?
- Днем бы на него меньше обратили внимания. Но не это главное. Вы-то видели Кравчука утром, после смерти Дубининой, вполне здоровым!
Козельский почесал затылок.
- Чертовщина, товарищ капитан.
- Да... На грани фантастики.
Зазвонил телефон.
Капитан поднял одну из своих красивых трубок.
- Слушаю. Это вы, Юра? Как там с Кравчуком? Что?
Он положил трубку и сказал:
- Пошли погуляем. Юрка откопал что-то любопытное.
Юра был тот самый парень в ковбойке, которого Козельский заметил в Тригорске еще в первый день.