Валентина. Ваша теория тоже интересна. Стоит вам не много выпить, вы готовы всем безумно восхищаться.
Серж. Дело не только в восхищении. (Идет, слегка шатаясь.) Вглядитесь в меня, тетя Валентина. Вы не видите в глубине моей души зверя? Не замечаете в моих расширенных зрачках искры дикого желания?
Валентина. Ну, ну. Я где-то читала, что люди вашего поколения совершают акт плоти от скуки, думая совсем о другом.
Серж. Сколько лет было автору? Вот в чем вопрос. Прежде чем читать о современной молодежи, нужно знать, какого возраста сам автор.
Валентина. Да, да. И потом у вас во рту остается привкус пепла и вы с тоской протягиваете свою сигарету скучающей подруге.
Смеются.
Серж. Смейтесь. Еще смейтесь, И говорите мне о голубых тюльпанах. О моем подбородке, поскольку он вам нравится. О переводных картинках в Монте-Карло. Вы никогда не из меняли своему мужу?
Валентина. Я не знаю, что значит изменять.
Серж. Валентина… У меня все-таки будет спортивная машина. И по четным дням я буду гением. У меня будут небритые щеки, круги под глазами, я буду срывать с вас сиреневое платье и рисовать на вашей коже солнца и радуги.
Валентина. Какая непристойность!
Серж. А по нечетным я буду гладко выбрит, вежлив, любезен, буду распахивать перед вами дверцу машины и возить вас в Булонский лес. Я буду умолять вас подарить мне хоть немного любви. Вы задержите свою руку в моей чуть-чуть дольше. И это мне потом будет сниться по ночам.
Валентина. Перестаньте. Если вы начнете придумывать…
Серж. Так что?
Валентина. Мне не устоять.
Пауза. Они смотрят друг на друга.
Серж(глухо). Когда я вас поцеловал… сегодня днем… Не притворяйтесь удивленной. Перед тем, как мама явилась с этим дурацким наследством.
Валентина. Да. Ну и что?
Серж. Если бы она не ворвалась..
Валентина Да?
Серж. Вы не думаете, что…
Валентина Я об этих вещах никогда не думаю.
Серж. Вы были так нежны, я уверен, что да… Все же это возмутительно Мы три месяца ждали этого наследства, и надо же, чтобы оно свалилось именно тогда, когда оно мне было совсем ни к чему.
Валентина. Не кричите. Иди сюда.
Он садится рядом с ней.
Да, я чуть было не потеряла голову. Да, ты мне нравишься. Ты - как котенок - царапаешься, кусаешься, а потом ластишься и горячишься, как влюбленный мужчина, А Флоранс?
Серж. Флоранс?
Валентина. Да, твоя приятельница.
Серж. Лоранс. При чем тут Лоранс?
Валентина Ты ведь ее любишь?
Серж. Мне кажется, да.
Валентина. И ты хочешь ей изменить?
Серж. Я не знаю, что значит изменять.
Валентина(смеется). Что с тобой сегодня?
Серж. Я схожу с ума, я великий художник, Дотроньтесь до моей колючей щеки.
Она кладет ладонь ему на щеку.
Чувствуете? я сорву с вас ваше сиреневое платье.
Валентина. И солнце, и радуга…
Он целует ее.
Занавес
Акт второй
Большая просторная гостиная в квартире на улице Бак, обставленная довольно роскошно.
Сцена первая
На сцене Серж и Валентина. Тотчас же входит Мари.
Мари. Все.
Валентина. Ну и что?
Мари. Ну и ничего. Он говорит, что это его фамилия, что к нему всегда так обращались и что к новой он не привыкнет.
Валентина. Все-таки странно для мажордома называться Оракул.
Мари. Согласна, странно. Но что ты от меня хочешь: я ему предложила уменьшительный вариант, например Орак. Нет: Оракул. Он не уступит. Но этого мало. Он очень всерьез воспринимает жизнь. Например, говорит, что не любит женщин. Мужчин тоже. Заодно и детей. Тогда кого же?.. Что касается политики, он ею не занимается. Вернее, постольку.
Серж. Постольку - поскольку?
Мари. Да. Он - бонапартист. Увы! И мне пришлось десять минут говорить о великом императоре.
Валентина. А что он о нем думает?
Мари. Много чего. Он даже написал его биографию, которая, разумеется, не имела успеха.
Валентина. Почему "разумеется"?
Мари. Потому, моя родная, что люди, для которых Наполеон - кумир, в большинстве случаев знают его жизнь в подробностях.
Валентина. Бедный Оракул.
Мари. Поэтому, я вас умоляю, ни слова о Ста днях или о Меттернихе. Слово "Ватерлоо" предаем анафеме. А твои друзья Серж, пусть больше здесь своих речей не произносят.
Серж. Оракул их перестреляет.
Мари. Хуже - он надуется, Он и без того не выглядят жизнерадостно, это будет ужасно. Валентина, надеюсь, ты меня слушала?
Валентина(корректно). Разумеется, Мари. Мажордом бонапартист. Но, так или иначе, мне с ним общаться не придется: раз он не любит женщин и вообще ничего не любит, о чем мне с ним говорить?
Мари. Превосходно. Вдобавок ко всему кухарка - корсиканка. Мне очень повезло, что они у меня остались. Шесть часов, сейчас придет моя массажистка. Я вас покидаю. Если появится мэтр Флер, займите его на некоторое время.
Серж. Мэтр Флер? Я думал, его чаша полна.
Мари. Он мне нужен для финансовых дел. У мужчин такого сорта чашу никогда не переполнить. Валентина, будь с ним поласковей.
Валентина. Ты только и делаешь, что даешь мне советы.
Мари. Ты же обожаешь их. Твой жизненный идеал - забавы и нотации. Я скоро. (Выходит.)
Валентина. Мне кажется, она преувеличивает.
Серж. Может быть.
Валентина. Ну, а как вы, расскажите? Что с мастерской? Как вам работается?
Серж. Хорошо.
Валентина. Ван Гог или стиральный порошок?
Серж. Как Всегда, и то и другое сразу. Вы думаете, я способен сделать хоть какой-то выбор? Хоть чем-нибудь по жертвовать?
Валентина. Жертвовать… жертвовать… Придет же в голову! В вашем возрасте все любят жестокие слова. Жертвовать, отрекаться, верить…
Серж. Не будем углубляться. А как вы? В вашей комнате хорошее освещение для переснимания картинок?
Валентина. Я бросила. Отреклась. Теперь я вышиваю крестиком.
Серж. Боитесь, что Оракул будет над вами смеяться?
Валентина. Вот именно. Боюсь оскорбить его чувство собственного достоинства.
Пауза.
Серж. А как ВЫ думаете, что будет с его собственным достоинством, если он застанет меня в вашей постели?
Валентина. Об этом не может быть и речи.
Серж. Наоборот. Я только об этом и думаю.
Валентина. Это очень мило с вашей стороны, но…
Серж. Когда? Вы дарите мне улыбки, берете меня за руку, разыгрываете из себя добрую тетю Валентину. Я больше не могу. Когда?
Валентина. Когда вы меня снова соблазните. Когда вы будете веселым и смешным. Когда вы не будете выглядеть, как ночной колпак. Что, в конце концов, с вами происходит?
Серж. Со мной происходит то, что я не могу писать, что я мучаю Лоранс, что мне ничего не мило. Со мной происходит то, что я гублю свою жизнь.
Валентина. Так выкиньте ее из головы. Перестаньте думать о вашем будущем, о вашей ответственности, обо всех этих пустяках. Забудьте на время о Франции, и о мире, и о несправедливости, и об атомной бомбе.
Серж. И без меня достаточно людей, которые об этом забывают. Людей, уткнувшихся в свои телевизоры, вцепившихся в свои машины и свои удовольствия. Меня это убивает. Меня убивает их равнодушие и конформизм. Им плевать на всех окружающих. Им плевать на все, что не "они".
Валентина. Однако вы должны быть довольны жизнью.
Серж. Чем? Тем, что у меня наконец хорошо сшитые костюмы, что у меня открытая машина и что я умею красиво тратить деньги, заработанные моим отцом?
Валентина. Кстати, у вас костюмы слишком приталены; я не решалась вам это сказать.
Серж. Ну и что? К тому же вы не правы.
Валентина. да. Повернитесь.
Он машинально поворачивается, но потом взрывается.
Серж. Вы издеваетесь надо мной! Не могу понять, почему я трачу время на разговоры с вами?!
Валентина. Я тоже.
Серж. В жизни вы только к одному относитесь серьезно, и вы знаете к чему.