Республика обречена на гибель, и не понять этого уже невозможно.
Теперь каждому испанцу предстоит решить для себя, что ему дороже - жизнь или свобода, абстрактные идеалы - или собственное мещанское благополучие.
И зачастую этот выбор окажется очень, очень нелегким...
Такова основная идея драмы Эрнеста Хемингуэя "Пятая колонна" - сильного, мощного произведения, завораживающего читателя фактурой образов и напряженностью сюжета.
Содержание:
Предисловие 1
Акт I 1
Сцена 1 1
Сцена 2 2
Сцена 3 4
Акт II 8
Сцена 1 8
Сцена 2 10
Сцена 3 11
Сцена 4 13
Акт III 14
Сцена 1 14
Сцена 2 16
Сцена 3 17
Сцена 4 17
Примечания 20
Эрнест Хемингуэй
ПЯТАЯ КОЛОННА
Предисловие
Эта пьеса была написана осенью и в начале зимы 1937 года, когда мы ждали наступления. На этот год намечено было три крупных наступления Центральной армии. Первое, на Брунете, уже состоялось. Оно началось блестяще и кончилось кровопролитным и ничего не решившим боем, и мы ждали следующего. Мы так и не дождались его; но за это время я написал свою пьесу.
Каждый день нас обстреливали орудия, установленные за Леганес и по склонам горы Гарабитас, и, пока я писал свою пьесу, в отель "Флорида", где мы жили и работали, попало больше тридцати снарядов. Так что если пьеса плохая, то, может быть, именно поэтому. А если пьеса хорошая, то, может быть, эти тридцать снарядов помогли мне написать ее.
Каждый раз, выезжая на фронт, - ближайший пункт фронта находился на расстоянии полутора тысяч ярдов от отеля, - я прятал пьесу в скатанный матрац. Каждый раз, вернувшись и найдя комнату и пьесу в сохранности, я радовался. Пьеса была закончена, переписана и отослана перед самым падением Теруэля.
Я написал ее для сцены, но один режиссер, подписав договор, умер в Калифорнии, куда он уехал подбирать труппу. Другой режиссер подписал договор, но не мог собрать денег на постановку. Перечитав пьесу, я нашел, что, независимо от того, годится она для сцены или нет, она читается хорошо, и потому решил включить ее в эту книгу рассказов. Это тоже рассказ, и он немного приблизит книгу к нашему времени. А впоследствии, может быть, кто-нибудь и поставит ее.
Название пьесы взято из заявления мятежников, сделанного осенью 1936 года, о том, что, кроме четырех колонн, наступающих на Мадрид, они располагают и пятой колонной, находящейся в самом городе и готовой атаковать его защитников с тыла.
Многие из тех, кто входил в эту Пятую колонну, погибли, но нужно помнить, что они были убиты на войне, в которой являлись такими же опасными и упорными врагами, как те, что погибали в рядах остальных четырех колонн.
Четыре колонны, наступавшие на Мадрид, расстреливали своих пленных. В начале войны, когда удавалось захватить людей Пятой колонны внутри города, их тоже расстреливали. Впоследствии их стали предавать суду и приговаривать к нескольким годам тюрьмы, или лагеря, или к смертной казни - в зависимости от совершенных ими преступлений против Республики. Но в начале войны их расстреливали. Они заслуживали этого по закону военного времени, и они были к этому готовы.
Кое-кто будет критиковать мою пьесу, потому что в ней я признаю тот факт, что людей из Пятой колонны расстреливали. Кроме того, будут говорить, и уже говорят, что в пьесе не показано благородство и величие того дела, которое защищает испанский народ. Она и не претендует на это. Для этого понадобится много пьес и рассказов, и лучшие из них будут написаны после того, как война кончится.
Это всего только пьеса о работе контрразведки в Мадриде. Недостатки ее объясняются тем, что она написана во время войны, а если в ней есть мораль, то она заключается в том, что у людей, которые работают в определенных организациях, остается очень мало времени для личной жизни. В пьесе есть девушка, зовут ее Дороти, но ее можно было бы назвать и Ностальгией. Пожалуй, довольно мне говорить о пьесе и пора предоставить вам прочесть ее. Но если то, что она была написана под обстрелом, объясняет ее недостатки, то, с другой стороны, может быть, это придало ей жизненность. Вы, которые прочтете ее, лучше меня сможете судить об этом.
О рассказах многого не скажешь. Первые четыре - последние, написанные мною. Остальные следуют в том порядке, в каком они выходили в свет.
Первый мой рассказ - "У нас в Мичигане" - был написан в Париже в 1921 году. Последний - "Старик у моста" - передан по телеграфу из Барселоны в апреле 1938 года.
Кроме "Пятой колонны", в Мадриде написаны "Убийцы", "Десять индейцев", часть романа "И восходит солнце" и первая часть "Иметь и не иметь". В Мадриде всегда хорошо работалось. Также и в Париже, и в Ки-Уэст, штат Флорида, в прохладные месяцы; на ранчо возле Кук-Сити, штат Монтана, в Канзас-Сити, в Чикаго; в Торонто, и в Гаване, на острове Куба.
Есть места, где не так хорошо работалось, но, может быть, дело в том, что мы сами были там не очень хорошими.
В этой книге много разных рассказов. Надеюсь, что некоторые вам понравятся. Когда я перечитывал их, то помимо тех, которые стали, довольно известными и даже вошли в школьные хрестоматии и при чтении которых всегда испытываешь какое-то смущение и не знаешь, в самом ли деле ты их написал или просто где-то слышал, - мне больше всего понравились: "Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера", "В чужой стране", "Белые слоны", "Какими вы не будете", "Снега Килиманджаро", "Там, где чисто, светло" и рассказ под названием "Свет мира", который, кроме меня, никогда никому не нравился. Нравятся мне также и другие рассказы. Ведь если бы они мне не нравились, я не стал бы их печатать.
Когда идешь туда, куда должен идти, и делаешь то, что должен делать, и видишь то, что должен видеть, - инструмент, которым работаешь, тускнеет и притупляется. Но лучше мне видеть его потускневшим и погнутым и знать, что придется снова выпрямлять и оттачивать его, но знать, что мне есть о чем писать, чем видеть его чистым и блестящим и не иметь что сказать или гладким и хорошо смазанным держать его в ящике и не пользоваться им.
Теперь мне снова надо отточить его. Я хотел бы прожить достаточно долго, чтобы написать еще три романа и двадцать пять рассказов. У меня есть несколько неплохих на примете.
Акт I
Сцена 1
Семь тридцать вечера. Коридор в первом этаже отеля "Флорида" в Мадриде. На двери номера 109 прикреплен лист белой бумаги, на нем печатными буквами надпись: "Работаю, не беспокоить". Две девушки и два бойца в форме Интернациональной бригады идут по коридору. Одна из девушек останавливается и рассматривает надпись.
Идем. Времени и так мало.
Что тут написано?
Вторая пара проходит, не останавливаясь.
А не все ли равно?
Нет, постой, прочти мне. Ну, пожалуйста. Прочти мне по-английски.
Вот еще не хватало. Образованная попалась. К черту. Не стану читать.
Ты не добрый.
А от меня это и не требуется.
Он отступает на шаг и вызывающе смотрит на нее.
Так я не добрый, по-твоему? А ты знаешь, откуда я сейчас пришел?
Какое мне дело, откуда ты пришел? Все вы приходите из каких-то ужасных мест, и опять все уходите туда. Я только просила прочесть мне надпись. Не хочешь - не надо, идем.
Ну давай, прочту. "Работаю, не беспокоить!"
Девушка смеется резким, визгливым смехом.
Надо и мне завести такую надпись.
Занавес