Па-прашу-у! (Открыл, вынул камень, попробовал на зуб.) Это он. Бабетта, ты воровка.
БАБЕТТА. Что-о?!
КЛЕРОН. Что-о?!
РАТЕНАУ. Что "что-о"? Что и требовалось доказать. Стража!
ЭМИЛИЯ. Отставить. Барон, закон есть закон: теперь вы прокурор, а я защита. Бабетта, где ты хранила ключ?
БАБЕТТА. Здесь!
ЭМИЛИЯ. Всегда?
БАБЕТТА. Как на духу!
ЭМИЛИЯ. Хоть раз снимала?
БАБЕТТА. Зачем?
ЭМИЛИЯ. Даже на ночь?
БАБЕТТА. Нет!!!
ЭМИЛИЯ. И на эту ночь?
БАБЕТТА. Вот еще!
ЭМИЛИЯ. Хорошо, сама не снимала, так может быть, не сама?
БАБЕТТА. Как это?
ЭМИЛИЯ. Этой ночью этот ключ с твоей шеи никто не снимал?
БАБЕТТА. С меня? Ночью? Кто?
КЛЕРОН (Герцогу). Я больше не могу этого слышать! Прекратите это, пожалуйста.
ГЕРЦОГ. Клерон!.. Напрасно я позвал вас на эту должность.
КЛЕРОН. Но вы-то, вы герцог или нет? Вам же только приказать.
ГЕРЦОГ. Зачем же? Пусть говорит закон. Перед ним, в самом деле – все ровные.
ЭМИЛИЯ. Клерон! Однажды вы уже вывели этих жуликов на чистую воду, спасибо. Теперь я, думаю, справлюсь не хуже, в конце концов, я должна! Иначе они разворуют всю страну!
ГЕРЦОГ. Продолжайте, герцогиня, продолжайте.
Переходит в центр событий.
ЭМИЛИЯ. Бабетта, пойми. Сказать правду – в твоих же интересах. Если ты, конечно, невиновна…
БАБЕТТА. Не виновата я!
ЭМИЛИЯ. Тогда вспомни, вспомни! Возможно, ты спала и не заметила, как с тебя сняли ключ?
РАТЕНАУ. Протестую! Это подсказывающий вопрос!
ГЕРЦОГ. Протест принимается, герцогиня.
ЭМИЛИЯ. Хорошо. Ты сегодня спала?
БАБЕТТА. Да!
ЭМИЛИЯ. Крепко спала?
БАБЕТТА. Крепко.
ЭМИЛИЯ. Очень крепко?
БАБЕТТА. Очень!
ЭМИЛИЯ. Возможно, ты что-нибудь выпила на ночь?
РАТЕНАУ. Протестую! Это опять подсказывающий вопрос?
ГЕРЦОГ. Протест отклоняется. Продолжайте.
ЭМИЛИЯ (внезапно поднимает бутылку) . Это твоя бутылка?
БАБЕТТА. Моя!
ЭМИЛИЯ. Когда ты ее открыла?
БАБЕТТА. Вчера! Вечером!
ЭМИЛИЯ. Что в ней было?
БАБЕТТА. Ром!
ЭМИЛИЯ (внезапно подносит бутылку к носу Ленау). Подтверждаете?
ЛЕНАУ. Еще бы…
ЭМИЛИЯ. По-моему, с Бабеттой все ясно. Никакой преступник не станет прятать добычу в свой сундучок. Ключ сняли с нее, спящей. После такой дозы я не представляю, как она вообще проснулась.
РАТЕНАУ. Еще бы неясно! Мало что воровка, еще и алкоголичка! Напилась, обворовала, теперь, конечно, не помнит ничего!
БАБЕТТА. Клерон!!!
КЛЕРОН. Я здесь! Я здесь, Бабетта! Держись, тетушка, мы еще потанцуем! Ваша светлость, Эмилия, дорогая! Ты превосходный адвокат, но что делать? Наших бьют. Какая там, к дьяволу, законность, когда надо отстреливаться! (Страже.) Эй! Вы! Вы хорошо пошарили в сундучке? (Идет и шарит сама.) Плохо. Очень плохо! Брильянт нашли, а пистолет прозевали! (Перебрасывает пистолет Бабетте.) Бабетта, держи!
Бабетта поймала.
РАТЕНАУ. Стража!
ЛЕНАУ. Стража!
Стража двинулась.
БАБЕТТА. Я стреляю.
КЛЕРОН. И очень метко.
Стража остановилась.
БАБЕТТА. Я воровка… Да в Париже самые отпетые не рискнули бы и подумать такое, не то что вслух сказать! Я не воровка, слышите вы, все! Не знаю я, откуда в моем сундуке проклятый камень, не брала я его, но ключ – ключ, один раз, единственный… это да. Стыдно сказать, да уж тут не до стыда, раз до чести дошло. (К Ленау.) Ну? Что же ты молчишь, красивый? Снимал ты ключ с меня, с дуры несчастной, или не снимал?
ЛЕНАУ. А я и не отказываюсь. Я снял, я и надел.
ЭМИЛИЯ. Мерзавец…
БАБЕТТА. А когда снял, кому отдал?
ЛЕНАУ. Если помните, мадам, я ни на минуту от вас не отлучался.
БАБЕТТА. Ты-то не отлучался, а ключик?
ЛЕНАУ. Но мы же с вами были одни, мадам…
БАБЕТТА. Век ласку твою не забуду, родной, да пока мы были – кто брильянт отпирал? Красивый – я стреляю.
ЛЕНАУ. В меня?
БАБЕТТА. В тебя, любимый.
ЛЕНАУ. Ну тогда уж лучше в него.
БАБЕТТА. Слушаюсь, генерал!
КЛЕРОН. Пли!
Выстрел.
Ратенау падает.
Пауза.
Ратенау, пистолет бутафорский. Мы его держим разбойников пугать. Так что вы безусловно живы.
РАТЕНАУ. Вы уверены?
КЛЕРОН. А вы всё еще нет? Тогда, быть может, вас оживит хорошая новость? Мы уезжаем, барон. Ваша взяла. Бабетта, собираться.
Уходит с Бабеттой.
ЭМИЛИЯ (страже). Ну и что вы стоите? Возьмите… этих. Как там: именем закона, по воле народа, ну и так далее.
РАТЕНАУ. Я буду жаловаться ее превосходительству!
ЛЕНАУ. А… меня тоже?
ЭМИЛИЯ. Вас в первую очередь… родной. Закон есть закон. В тюрьму, в тюрьму обоих. С изоляцией, конфискацией, лишением и возмещением.
Стража уводит баронов.
Все свободны.
Придворные расходятся на цыпочках.
Как это называется, герцог? Правительство пало. Сразу всё.
Пауза.
Что-нибудь не так?
ГЕРЦОГ. Эмилия, у меня нет слов. Восхищен, потрясен, изумлен. Правительство пало? Ха! Да вы одна стоите целого кабинета! Вот когда я могу быть спокоен, вот когда я уверен: всё, что провозглашено – воплотится, что сказано – будет сделано. У вас отличная хватка для просвещенного образа правления!
ЭМИЛИЯ. Вы в самом деле думаете, я смогла бы…
ГЕРЦОГ. Никаких сомнений! У вас призвание. И если новая терминология вас не пугает – подоходный налог, избирательное право, парламентская оппозиция…
ЭМИЛИЯ. Нет, этого я не боюсь. Напротив, очень интересно.
ГЕРЦОГ…народное образование, общественное питание, свободная пресса…
ЭМИЛИЯ. Хотите, чтобы я отказалась?
ГЕРЦОГ. Феодальные пережитки, буржуазные перегибы…
ЭМИЛИЯ. Ну хорошо, хорошо… я не претендую.
ГЕРЦОГ. Да ведь больше некому, Эмилия. Я не сумею… не буду.
ЭМИЛИЯ. Но Клерон… тем более она все это затеяла…
ГЕРЦОГ. Она актриса, а не министр. Министр – вы. Одно дело – играть Клеопатру, другое – быть ею. Совсем другое дело. Надо проводить ее…
ЭМИЛИЯ. Александр! Постойте. Сейчас я вас к ней отпущу… Вы слышите меня? Ты слышишь меня? (Обнимает.) Мой дорогой… Все будет хорошо, все будет прекрасно!.. Я думаю… я хочу… нам нужен малютка… наш с тобой… обещай мне это!
ГЕРЦОГ. Конечно, дорогая, конечно! Все-таки мы, хоть и конституционная, но монархия, как же без наследника.
Уходит.
ЭМИЛИЯ. Не-на-ви-жу!
Вбегает АНСАМБЛЬ – толпа придворных и горожан.
– Последние новости! Последние новости!
– Революция во Франции! Революция во Франции!
– Конвент заседает беспрерывно!
– Отменены феодальные повинности!
– Король отрекся! Король отрекся!
– Король пытался бежать!
– Его поймали! Арестовали!
(Хором на известный мотив.)
– Вперед, сыны отчизны милой!
Алонз анфан де ля патрие…
КЛЕРОН и БАБЕТТА собираются в путь. ГЕРЦОГ смотрит на их сборы.
КЛЕРОН. Вы слышали, герцог? Во Франции революция! Бастилия пала! Вместе с моей камерой! Пропала моя мебель… Свобода, Равенство, наш театр объявил себя народным! Долой придворные балеты, да здравствует Карманьола! Ла-ла-ла! (Пританцовывает вместе с Бабеттой.) Декреты, декреты – налог на богачей, конституция – нет, надо же: Франция меня опередила!
ГЕРЦОГ. Клерон…
КЛЕРОН. Молчите, молчите, пожалуйста, я наперед знаю, что вы скажете. Что вы старше меня на тысячу лет, что проекты всеобщего счастья неосуществимы и ничем хорошим это не кончится, и нечему, стало быть, радоваться. А может быть, мне нравится находить радость в заблуждениях? А может, без заблуждений радость вообще невозможна? Не-е-ет, вам обязательно надо протереть мне глаза!
ГЕРЦОГ. Клерон!
КЛЕРОН. Милый мой!.. Господи, как же я люблю вас… Какие, к черту, революции, проекты – когда меня шатает от любви!
ГЕРЦОГ. Клерон!
КЛЕРОН. Нет, нет, я вас видеть не могу, вы чудовище! Вы всё сделали, чтобы я провалилась, чтобы герцогиня переиграла меня! Меня! "Учись, Клерон, учись!" – ваши слова. Актеры такое не прощают, тем более актрисы, тем более первоклассные! А какую я закатила импровизацию с пистолетом, а?
ГЕРЦОГ. Зачем все это… Не уезжайте.
КЛЕРОН. А собственно, в чем проблема, ваша светлость? Я приняла эту должность, разоблачила казнокрадов, наполнила вашу кассу, уничтожила коррупцию, наконец, воспитала достойную преемницу! У меня нет никаких оснований оставаться здесь долее! Мавр сделал свое дело – мавр может уходить.
ГЕРЦОГ. Клерон…
КЛЕРОН. Хотите предложить мне еще какой-нибудь пост? Например, место первой судомойки? А что – я бы смогла. Но боюсь, что и здесь герцогиня сумеет меня заменить. Нет, нет – в Париж! В Париж!
ГЕРЦОГ. Клерон…
КЛЕРОН. Милый! Произошло событие чрезвычайной важности…
ГЕРЦОГ. Твой театр стал народным.