Любители и профессионалы
Он всегда подает милостыню нищим, калекам - сама видела.
У него приятная внешность и спокойный доброжелательный голос. В голосе проскальзывают властные нотки, но именно в той мере, в какой они и должны быть присущи сильному мужчине. В свободное время он пишет сказки, и, по-моему мнению, они сделали бы честь любому детскому журналу.
"…Весной восемьдесят восьмого я приехал в Москву с десятью рублями в кармане. Это было как раз перед закрытием магазинов "Березка". У "Березок" тогда собирались все представители преступного мира: кидалы, банкиры (люди, дающие деньги в долг под проценты), наперсточники, проститутки… Там и обсчитали моего друга при обмене чеков. Причем человек, который это сделал, имел столько оружия и головорезов за спиной, что его не решилась трогать даже милиция. Но я-то этого не знал! Зато был высокого мнения о своих физических способностях, поэтому просто ударил этого мальчика, ничего не объясняя. Тот упал. Все вокруг буквально ошалели от такой наглости. Никто не осмелился даже подойти. После этого эпизода в определенных кругах у меня появилась репутация "крутого".
Первое время ничем не занимался вообще. Ну там отнимешь что-нибудь, в смысле - возьмешь у спекулянта и заплатишь нормальную цену. Ребята из видеосалона давали 40-50 рублей в месяц, по тем временам на эти деньги можно было жить. Наверное, мне платили за то, чтобы иметь возможность обратиться за советом. Я не считаю это вымогательством. Я оказывал людям определенные услуги, это была творческая работа, за которую я хотел получать столько-то денег.
В 1989 году видеокооперативы стали закрывать, и я перешел под официальную крышу. Все торговые точки, существующие на территории моих двух районов, ежемесячно давали нашей организации от 500 до 700 рублей и 200-300 - лично мне. Эти суммы перечислялись по безналичному расчету - и людям не так обидно, и мне приятно, что эти деньги есть. Из них платили зарплату, командировочные, премиальные. Я получал в этой организации 160 рублей.
Поменялась власть, и меня назвали грабителем. Я был очень удивлен. Ведь организации от этого хорошо. А потом, как я мог в девяностом году прожить на 160 рублей в месяц?!"
У нас существуют две теневые экономики, утверждает мой информатор. Одна из них основана на том, что у нас называют организованной преступностью. Здесь люди воруют у государства. Это тот самый "низовой рэкет", когда человека берут за горло и требуют денег "от фонаря".
Как и в любом другом деле, здесь есть любители и профессионалы. "Профи" изысканны как в выражениях, так и в способах шантажа.
(Марзеева С. Рэкет жил, рэкет жив, рэкет будет жить // Известия. 1996. 17 июля.)
Упражнение 139. В отрывках из статьи "Баккара по-домодедовски" ("Известия") укажите просторечную и жаргонную лексику. Отметьте ее цитатное употребление и включение в авторскую речь. Дайте оценку использованию нелитературных слов и выражений.
В Перми я подстригся. В Москве все было недосуг, а здесь вдруг выдалась свободная минута, и хорошо тренированная рука провинциального мастера за двадцать минут из столичного журналиста сделала местного хулигана - из Зазеркалья на меня смотрел короткостриженный "браток". После парикмахерской и в областной прокуратуре, и в управлении внутренних дел свою принадлежность к "Известиям" я непременно доказывал корочками служебного удостоверения.
Потом читал показания наемных убийц, протоколы допросов свидетелей и потерпевших, пропитываясь манерами, ухватками и лексикой криминального мира. Наверное, это меня впоследствии и спасло. ‹…›
Я - лох. Со мной в машине организованные картежники, которые сейчас будут тащить меня в игру, в которой мне никогда не выиграть. За окном - лес и по-прежнему утренние сумерки. Я замечаю, что машина по полупустому шоссе идет на самой малой скорости. Заглядываю через плечо водителя - на спидометре пятьдесят. Все правильно, водитель "в деле", и его задача "тянуть резину", пока меня "разводят на словах" и затягивают в игру. О картежной мафии, подхватывающей клиентов в аэропортах, я давно знал - где-то читал, от кого-то слышал, а вот нос к носу встретиться не доводилось. Интересно, как они меня заставят играть? ‹…›
- По счетчику - десять тыщ за километр, - ответил первый и, словно мы уже все решили, попытался подхватить мою сумку. - Давай донесу.
- Постой. До Москвы 45 километров, это 450 тысяч, - просчитал я. - Нет, круто.
И таксист отстал. Повернулся к идущему следом коллеге и передал меня ему, как эстафетную палочку:
- Коля, возьми клиента до Москвы.
Коля тут же вышел на первый план и, не давая мне рот открыть, затараторил:
- Давай-давай быстренько, совсем недорого, до Москвы за соточку доедем…
- Поехали, - согласился я, рассудив, что если цена на услуги в течение одной минуты падает на 450 процентов, надо пользоваться. При этом ни тени подозрения не закралось в душу от такого обвального падения цен. Потом-то я понял, что меня подсекли. ‹…›
- Тебе что, банкир, сто тысяч жалко? - обращается ко мне верзила. А потом уже к водителю: - Слушай шеф, остановись на полчасика, мы поиграем. Водитель словно ждал этой команды, и машина паркуется на обочине леса. Теперь меня можно брать голыми руками. Понимаю, что, если не буду играть, верзила "обыграет" мои карманы силой, а буду играть - расстанусь с деньгами "по согласию". Оба варианта меня никак не устраивают. ‹…›
Картежники опешили: на кого "наехали"? Я же, продолжая демонстрировать свое знание русского языка "эпохи перемен", пытаюсь открыть свою дверцу - бесполезно. Левая задняя, как это часто бывает в такси, наглухо блокирована, и тогда я начинаю выпихивать сидящих передо мной игроков. Спиной упираюсь в дверцу, ногами - в верзилу. И вдруг чувствую, что падаю в пустоту. Заблокированная дверца не выдерживает, распахивается, и я вываливаюсь на асфальт.
(Киселев С.)
Упражнение 140. В отрывке из статьи юриста, помещенной в газете "Труд", выделите арготическую лексику. Попробуйте подобрать синонимы к выделенным вами словам. Определите, насколько стилистически мотивировано их употребление в контексте. За справками обращайтесь к толковым словарям.
"Паханы", "бугры" и другие
Предлагаем вниманию читателей рассказ о так называемых "генералах" преступного мира. Его автор - профессиональный юрист, он многие годы изучал нравы, царящие в среде осужденных преступников. Об этом написал книгу "Жизнь за решеткой", которая вскоре выйдет в издательстве "Панорама". Знакомство с ней приводит к мысли: преступление всегда гнусно и страшно, но расплата за него не менее страшна, о чем нередко, к сожалению, не подозревают люди, вступающие в конфликт с уголовным кодексом. И подразумевается тут не приговор как таковой, а последующая жизнь за колючей проволокой: попавшего сюда каждодневно лишают человеческого достоинства сокамерники и солагерники…
Лишь на первый и неискушенный взгляд одинаково одетые осужденные кажутся одноликой массой. На самом деле это целый мир со своими иерархией, традициями, борьбой интересов и честолюбия. Та часть колонийской жизни, которая контролируется администрацией и регламентирована правилами внутреннего распорядка, - только верхушка айсберга.
"Сливки" преступного мира - "воры в законе". Их ничтожно мало, по данным МВД, - около 550 человек на всю страну, но их влияние несоизмеримо с количеством. Власть и авторитет "вора в законе" непререкаемы, за неподчинение его воле "рядовой" осужденный, скорее всего, поплатится головой. В сложных ситуациях осужденные проявляют чудеса изобретательности, чтобы узнать мнение "вора в законе", содержащегося в другой колонии, где-нибудь за сотни километров. Примечательно, что присвоить воровское звание имеют право только другие "авторитеты", собравшиеся на "сходняк". Понятно, роль "вора в законе" требует железной воли и больших организаторских способностей, сопряжена с постоянными хлопотами и ответственностью. Известны случаи, когда преступники, вполне заслужившие своими "подвигами" воровскую корону, отказывались от нее, предпочитая жить сами по себе.
Еще недавно "вор в законе" под угрозой лишения титула и вечного позора обязан был неукоснительно соблюдать традиции, берущие начало в прошлом веке: не работать ни на воле, ни в зоне (находились такие "герои", которые рубили себе пальцы, чтобы не брать в руки инструмент), не жениться, не служить в армии, не участвовать в какой бы то ни было общественной работе и художественной самодеятельности… Зазорно было для вора обрастать движимым и недвижимым имуществом - все добытое он должен был с шиком пропивать либо сдавать в "общак", откуда, оказавшись на мели, и сам мог черпать почти как с открытого банковского счета. Теперь воровские законы силу во многом потеряли. Воры новой формации, особенно уроженцы южных республик, ведут себя как хотят: покупают особняки и "мерседесы", идут на службу к миллионерам-теневикам, женятся… Недавно, по некоторым сведениям, произошел случай, возмутительный с точки зрения ревнителей традиций: некий крупный делец купил у "сходняка" звание "вора в законе" за миллион рублей!
Ниже стоят обычные блатные, которых в колониях называют "отрицаловкой" или "шерстью". Их около 15 процентов от общего количества осужденных. Жизненное кредо "отрицаловки" - противодействовать требованиям администрации и, наоборот, делать все, что запрещает начальство. В каждой колонии "отрицаловку" возглавляет "пахан зоны". Сам он, разумеется, никого не избивает и не режет - для этого при нем стоят подручные - "торпеды". Случился конфликт между осужденными, заподозрили кого-то в стукачестве или краже у своих, кто-то кому-то не заплатил карточный долг - за "разбором" идут к "пахану" и его приближенным.