Господь бог (тоном отеческого благоволения, но с подозрительным взглядом) . Ну как, дети мои? Вы что-то очень быстро познакомились...
Полишинель (трогая рукой платье Истины) . Любуюсь, ваша святость, этой великолепной материей. Какие переливы!
Господь бог . Да, как на горлышке у голубки. Я сам выбирал. Она меняет цвет согласно настроению тех, кто на нее смотрит. Кому какая нужна Истина - розовая, или темная, изумрудная - цвета надежды, или кроваво-красная, - такая и будет, как по заказу. Моя задача - потрафить всем сразу.
Полишинель . Любезность, я бы сказал, прямо вон из ряда!
Господь бог . А что поделаешь, сын мой, жить-то надо. Время сейчас трудное, дороговизна... А немцы показали нам, что в коммерции ради верного процента необходимо учитывать вкус клиента. Раньше любили прочный товар, теперь гонятся за дешевкой... Ну, стало быть, подсчитай, примерь, прикинь - и подавай то, чего просят, во веки веков, аминь! Было время, им хватало единого, вечного бога - и я царил незримо в заоблачных чертогах, в жертвенном дыму и в сердце верных... А теперь они хотят богов более себе соразмерных, таких, чтобы глазами увидеть и в руки взять, на язык попробовать и грязной лапой помять... Ну что ж, если золото им не с руки, я разменяюсь на медяки. Станем вести счет богам на дюжины и на мильоны... вот вам статуи, статуэтки, ладонки, медальоны, идольчики, кумирчики, болванчики, обезьянчики, куколки, безделушки, игрушки, погремушки детские, хотите церковные, хотите светские, изображенья императоров или республики, для угожденья почтеннейшей публике! Купил - все равно что могилу сотворил. И за умеренную плату каждый получит бога по своему формату. Они малы, сын мой, - и с ними мал становлюсь я сам - не палить же из пушек по воробьям... Сердце их в кошельке ютится - ну и я сумею там уместиться!
Толпа (возобновляет свой заунывный речитатив; преобладают дисканты) . Святой Юлиан, святой Грациан, - Марьян. Мартьян, Стефан, Лукан, - Квирин, Криспин, Квентин, Кретин, - святой Межеумок, святой Остолоп, - святой Якобинец и святой Поп, - святой Лойла, святая Панама, святые Ловчилы, иже не имут срама, - везде пролазы и мастаки, теплые местечки и маменькины сынки, - святой Иасон, святой Франкмасон. - Эволюция, Революция, Традиция, Полиция, - святое Распятье и Непорочное зачатье, - святой Закон, святой Трон, - святая Семья, святое Я, - святое Евангелие от Говорилы архангела, - святой Фирс и святой Фарс...
С противоположной стороны оврага доносится такой же тягучий напев, но на другом языке, - приближается другая толпа.
Другая толпа (преобладают басы) . Санкт Лютер унд Блюхер, - Кернер унд Шопенгауэр, - Бебель, Геббель, Гегель, Геккель, - святой Мах и святой Вермахт, - святой Кант, святой Крупп, Krieg und Kultur, Hochwürdige hochachtbar hoch Organisation, - святое Евангелие от Бисмарка и Маркса...
Толпа Урлюберлошей появляется на другом краю оврага, прямо напротив толпы Галлипулетов, в этом месте через пропасть перекинут узенький мостик. Подойдя к краю, те и другие останавливаются и начинают перекликаться через овраг, сперва задорно и насмешливо, потом все более дружелюбно.
Обе толпы разом (общий шум и говор) . А, вон они, с того края... Эй, друзья! Господи!.. Что за рожи! На всех чертей похожи! Урлюберлоши! Рваные калоши! Галлипулеты! Морда-то, морда, - гляди, что бараний курдюк! Эй ты, старый винный бурдюк! Эй, щучье рыло, иди к нам, сварим из тебя уху! Эй, пузан, затяни пояс! Растеряешь свою требуху! А бабеночки ничего, - гляди-ка! Ишь, милашка! Щечки - яблочки наливные, так бы и съел канашку! Да вы куда, старички, собрались? А в горы! Ищем, где повыше! У нас внизу наводненье, может, слышал? И у нас такая же беда. Так пойдем вместе! А что ж, вместе-то веселей! Айда! Оно бы и так, да вишь ты, не просто перейти к вам по этому мосту. Два гвоздя да гнилая доска, не мост, а одна тоска! Эх вы, увальни, дураки петы! А у нас будто и рук нету? Коли этот мост негодящий, так построим себе настоящий... Эй, лесорубы, за топоры! Плотники, за пилы! А мы, кто постарше, побережем силы, - сядем вот на пригорочке да пожуем сухой корочки! Ты как, дядя? А ты? Да уж когда приглашают перекусить, я не из тех, что заставляют себя просить. Ну-ка, что там у вас в корзинах? Ага, окорок! Колбаса! Буженина! Сосиски, сардельки, бараний бок и с тыквою жареный пирожок! Овечий сыр, хлеба краюха... Для освежения глотки забористый чесночок и с белой головкой и зеленым хвостиком молодой лучок... Каштаны печеные, соленые сливы... И белое винцо своего разлива. А мы вам пивка, пивка - пожалуйте, просим! - светлого, золотого, как у наших девок косы... А мы вам сидра, что пенится и играет и пробкою в потолок стреляет... Станем есть, пить, жрать, глотать, хлебать - пировать, брат, так уж пировать! Эй, дай-ка мне твоего! А ты мне своего! Лови, вот тебе коврижка! Держи, вот сосиска! (Перебрасываются едой через овраг.) Эй, лягушка, шире открой пасть! Ха-ха-ха-ха! Вот ловко-то удалось попасть! Ну, а выпивка - не-ет, брат, это дело тонко - сейчас с кувшином к вам пошлем девчонку! Не балуй, глупая, тут не до игры, это тебе не что-нибудь, а все равно что святые дары!.. (С обеих сторон по мостику перебегают дети, неся кувшины и фляжки.) Эх, хороша! За ваше здоровье! Чокнемся, братцы! Пей дружно! К черту границы! Нам их не нужно! Пусть будет мир - как одно брюхо с тысячей рук, чтоб еду подносить, и одним сердцем, чтоб всех любить!
Тучные (переговариваются между собой) . Слышите? Слышите, какой разговор? Не нужно границ! Да ведь это скандал! Позор! Смотрите! Едят из одной миски! Пьют из одного жбана! Какая мерзость! Вот вам идеал этих болванов - одна кормушка, один хлев, одно стадо... Чтоб все было общее... А это очень опасные взгляды! Я, напротив, считаю, что всякому свое, то есть, в первую очередь, мне - мое, а прочим, там, что останется... Нет, как вам это нравится? Что дальше, то хуже... Пляшут! Обнимаются! Мерзость! Разврат! Ведь этак, пожалуй, они и работать не захотят?.. Скажут, например, мне или вам - работайте, мол, сами! Да это что же, позвольте, - значит, все вверх ногами? Собственности уже не будет? Ничего! Ничего! Ни богатых, ни бедных, ни наций, ни государства! Хотят, чтобы каждый был счастлив... Какое нахальство! Дайте им волю, они и бога и войну постараются отменить. А где же тогда порядочному человеку голову приклонить? Бог создал зло, а также границы, нации, войну и чуму - стало быть, знал для чего и почему! Ведь если хочешь на клумбе вырастить розу, надо сперва подкинуть туда навозу! Зло - это навоз, так сказать, необходимое удобрение, значит, должны быть нищие, голытьба, черный люд - все имеет свое назначение! Бедность - ярмо, ненависть - кнут, чтобы волов заставить лямку свою тянуть. Гей, гей! Право, лево, вперед! Слушай и покоряйся, рабочий скот!
Но вы-то, вы, господа Дипломаты, вы, погонщики волов, куда вы девали свои кнуты? Разве не вам было поручено охранять наше благополучие, поддерживать несправедливость, неравенство, злоупотребления и общее всех народов разъединение? А вы - нечего сказать, нашли себе занятье! - повели этих скотов прямо друг другу в объятья? Разве за это мы вам платили, по головке гладили и по затылку били, и украшали вас орденами, и осыпали вас почестями и плевками? А? Чем вы оправдаете наши затраты? Ну-ка! Ну-ка, господа Дипломаты!
Дипломаты . Позвольте, позвольте, господа Тучные! Не суйтесь в наши дела - они вам несподручные. Ибо Дипломатия - о, это великая тайна! И только нам, посвященным, дано ее знать, а остальным полагается благоговеть и молчать! В одном можете быть уверены: мы ошибаемся только преднамеренно. Вам кажется - все погибло - банкротство, крах! - а это значит, что главная ставка уже у нас в руках. Ха! Жалкие нытики! Тоже вздумали наводить критику! (Показывают на пирующие народы.) Эта картина, столь оскорбляющая ваше зрение, это в сущности кульминация нашего гения! Ну да ладно, уж так и быть, приоткроем на миг завесу. Когда стало ясно, что в этих свиней словно вселились бесы, что этим ослам втемяшилось бежать в горы и что обветшалые стены неизбежно рухнут под их напором, мы пустились на хитрость - сделали вид, что все это одобряем. Но не пугайтесь, далеко они не уйдут! Они бы и рады, да мы-то тут - все совершается под нашим надзором, и не сомневайтесь, что очень скоро, по доброй воле, без всякого бойла, они все вернутся в свои стойла!
Тучные . А кто же будет у них за погонщика?
Дипломаты . Да все мы же. Конечно, без нас эта орда разбежалась бы кто куда, но с помощью нашей высокой науки мы изловчимся окоротить им руки и всех подведем к одному порогу, где перекрещиваются все дороги.
Тучные . Для чего? Чтобы они обнялись и расцеловались?
Дипломаты . О маловерные! Нет, чтобы они передрались!
Тучные . Да как же их заставить?
Дипломаты . А вот увидите. Будет очень занятно. Вы уж предоставьте это нам и нашим собратьям - дипломаты из того лагеря.
Тучные . Значит, вы с ними в сговоре?
Дипломаты . А как же иначе? Это ведь наши партнеры. Дипломатия - это шахматная игра. А в шахматах зачастую приходится жертвовать пешкой. Вон они пешки-то (показывает на пирующий народ) - только взять и на доске расставить!