- Мне, кажется, что ты поступил необдуманно и опрометчиво… Или, может быть, ты хочешь… выиграть доллары Джефа?
Мак Рэд, не отвечая, прислушивается к голосу поющей Зеркаловой.
22. Исповедь старого большевика
- Вы меня звали, Иван Лукич? - спрашивает Шахматов, входя в кабинет начальника строительства.
- Дорогой Илья Николаевич! Эту неприятную историю со стахановцами необходимо замять. Никакого брака нет и не было. Бодрющенко и Байбакова пожалуйста переведите на другую домну и исправьте недочеты в номере три.
- Да, но…
- Эх, Илья Николаевич! Я очень устал! Кроме того на меня ополчилось бюро парткома, - тяжело вздыхает астматичный Шеболдаев.
- Я понимаю вас, Иван Лукич! - сочувствует инженер.
- Тяжело! Вы знаете я разочаровался сейчас в людях. И откуда подлецов столько наплодилось. Я вступил в партию по идейным соображениям в девятьсот пятом году, в семнадцатом делал революцию… Я верил в будущее России, в то, что она преобразуется и будет свободной, демократической страной… Но теперь… - Шеболдаев пытливо взглянув утомленными глазами на уважаемого им инженера продолжает. - Недавно я был в Москве и мне старые друзья прочли письмо Ленина к Крупской, в/котором Ильич предупреждал об опасности избрания Джугашвили на пост генерального секретаря. Этот кавказский повар .состряпал несколько острых блюд: коллективизация разорила основу крестьянского хозяйства. В результате потрясающего социального эксперимента, страна перенесла ужасающий голод, унесший в могилу шесть миллионов человеческих жизней, А террор! Вы знаете, Илья Николаевич, что сейчас в нашей стране пятнадцать миллионов заключенных. Десять процентов всего населения находится за колючей проволокой!
- Да… Иван Лукич! Тяжело слушать такие печальные новости. Но где же искать правду?
- Мы, старые большевики подымали свой предостерегающий голос, но нас разбили. Нас победили не в честном открытом бою, а уничтожали преступно и тайно по одному или группами. Бухарин погиб потому, что восстал против химерной идеи коллективизации. Запомните его мудрые слова - пусть крестьянин станет зажиточным и он врастет в социализм. Неужели нам нужно государство нищих и недовольных людей? Ведь в будущем военном столкновении, граждане "счастливой страны" толпами побегут даже к смертельному врагу…
- Неужели в Кремле не видят своих ошибок?
- "Он" - упрям. Удивительно упрям.
- И в этом упрямстве могут быть роковые последствия для России. Я, Иван Лукич, не враг истинной советской власти, но против диктатуры коммунизма, террора и насильной коллективизации!
- Да. Я ошибся! И теперь я одинок… и нет ни одного друга, - вздыхает Шеболдаев. - Ведь почти всех моих друзей и товарищей по партии уже нет. Они ушли в могилу. И очевидно мне тоже придется вскоре уйти со сцены… Я мечтаю Q тихой спокойной жизни, где-нибудь в глухой тайге, вдали от людей.
- Разве это так трудно сделать?
- Невозможно! Я просился - не отпускают. Но я чувствую…
Резкий телефонный звонок нарушает задушевную беседу. Шеболдаев берет черную эбонитовую трубку.
- Да… я Шеболдаев! Чрезвычайное заседание бюро горкома… Да, да… Хорошо. Буду без опоздания…
- Вот видите… Я чувствую и предугадываю события. Сегодня ожидаются какие-то неприятности… Прощайте, Илья Николаевич!
- Почему не до свиданья, Иван Лукич?
- Дал бы Бог! - тяжело вздыхает добродушный старик, хлопая по плечу инженера. - Кстати, какие у вас отношения с иностранцами?
- Вполне нормальные, а с Де-Форрестом даже дружественные.
- Эти прекрасные специалисты приехали из за океана помочь строить тот коммунизм, за котсрый боролся и я… Но они разочаруются в нем! Вот*увидите. При случае предупредите их, но очень деликатно, что эта Зеркалова…
- Что именно?
- В общем вы понимаете, она секретный . сотрудник, какого-то там непонятного даже мне отдела НКВД…
- Хорошо, Иван Лукич. Я выполню ваше поручение…
Шахматов опускаясь по безлюдной винтовой лестнице произносит:
- Однако и среди коммунистов нередко встречаются душою русские люди… Они увлеклись идеей коммунизма, но почувствовав, что погубили Россию теперь вдвойне страдают от этого…
23. Подарки мужа-иностранца
Мак Рэд и Зеркалова входят внутрь большого наполненного товарами магазина "Инснаб" .
- Это настоящий храм торговли! - восхищена спутница Инженера.
- Доброе утро, мистер Рэд! Давно вы не были у нас. Что прикажете? - мелькает подобострастная, кельнерская улыбка шефа.
- Доброе утро, товарищи! Сегодня я попытаюсь закупить полмагазина, - улыбается в ответ Мак Рэд и, обращаясь к невесте, добавляет, - моя дорогая! Выбирайте самые лучшие вещи, какие только понравятся.
- О, Дуглас! Вы не боитесь оказаться расточительным? - сверкают в улыбке белоснежные зубы Зеркало вой. Увидев роскошное меховое манто, она с вожделением глядит на него.
- Оно вам будет к лицу, - говорит шеф подавая манто.
Анна у зеркала кокетливо примерят манто и меховую шапочку.
- Очаровательно! Очень хорошо! - подбадривает Мак Рэд.
- Но ведь это наверно стоит очень дорого? - нерешительно спрашивает она.
- Ничего, дорогая! Вы для меня дороже всего…
- Благодарю, милый Дуглас! - расплачивается она очаровательной улыбкой.
- Сколько это стоит? - спрашивает Мак Рэд.
- Девятьсот рублей.
- Хорошо! Запишите в мой счет.
В ювелирном отделе Мак Рэд выбирает пару обручальных колец.
- Коммунисты не носят колец, - останавливает от покупки Анна.
- Странно, а я даже не знал этого, - удивляется Мак Рэд, рассматривая изящные золотые дамские часики. - О, это известная швейцарская фирма.
Мак Рэд одевает изящный браслет на руку невесты.
- Благодарю, мой дорогой! Хорошие часы - моя страсть!
- Природный ум и естественная красота, наилучшее украшение женщины, Но кроме того представительница прекрасного пола всегда и везде остается женщиной. Ей хочется нравится окружающим и в этом есть естественная закономерность ее пола.
- О, вы высказываете гениальные мысли. Но что по вашему должна делать женщина, чтобы нравиться окружающим? - кокетливо спрашивает Зеркалова, пытливо всматриваясь в лицо Мак Рэда.
- Даже самой красивой женщине всегда хочется быть еще более блистательной.
- Вы, конечно, правы… Но как вы считаете, может ли коммунистка носить гранатовый кулон? - спрашивает Анна, останавливаясь перед стеклянной витриной с украшениями.
- Дамы во времена первобытного коммунизма тоже одевали лучшие, более мягкие меха и носили украшения из глины и камней… Мне кажется, что вам понравился этот кулон?
- О, как это мило! Красный цвет - мой любимый… Это цвет революции! А игра? - восторгается Анна примеряя кулон. Ее шея будто обагрена капельками крови.
- Покупайте, Анна! Покупайте все! Мне нравится как вы покупаете! - входит в азарт Мак Рэд.
- Благодарю, Дуг! Я буду покупать.
Зеркалова покупает массу вещей. Служащие выносят вороха покупок и грузят в автомобиль.
Анна в новом манто выходит из магазина…
Крупные хлопья снега, будто конфетти, осыпают идущих под руку Мак Рэда и Зеркалову.
- Какая чудная погода… Я не прочь немного пройтись.
- Чудесно! - смеется Мак Рэд, отправляя свой автомобиль.
24. Лягавый делает стойку
В тревожную апрельскую ночь 1937 года ответственные коммунисты "Металлургостроя" собрались на чрезвычайное заседание бюро городского комитета партии. Среди избранных большевиков мелькают знакомые фигуры - Коробова, Арбузова и грузная туша Шеболдаева.
Покрытый красным сукном стол украшен бюстом генерального секретаря. Его же необыкновенных размеров портрет с хитроватой кавказской улыбкой пристально и недоверчиво глядит со стены.
Оглядев мутным взором собравшихся, Коробов зычным голосом произносит:
- Товарищи! Заседание бюро горкома считаю открытым. Слово для особо важной информации имеет секретарь ЦК .
На небольшую трибуну подымается энергичной и грузный человек в партийной форме. Резким голосом он произносит погромную речь:
- Товарищи! Я хочу вас ознакомить с решениями мартовского пленума Цека, в частности с резолюцией, принятой по докладу генерального секретаря "О бдительности". Вождь народов указал, что не менее четверти населения страны враждебно настроены против генеральной линии партии… Ряды членов коммунистической партии густо засорены презренными и гнусными остатками разгромленного троцкизма, оппозиционерами всех мастей, оппортунистами, великодержавными шовинистами, украинскими националистами и иными всевозможными последышами, мечтающими о реставрации буржуазного строя. Прислужники и агенты иностранных разведок замаскировались во многих партийных организациях. Цека партии получило тревожные сигналы с детища пятилетки "Металлургостроя" о том, что здесь среди местного руководства, свили себе прочное гнездо презренные последыши разгромленной еще в 1926 году, ленинградской рабочей оппозиции. Центральный комитет партии не взирая на лица и прежние заслуги, предлагает безжалостно, до конца, выкорчевать из ваших рядов этих двурушников, предателей и изменников! Бдительность - превыше всего!
Невозмутимо спокойный, с наглым лицом, сидящий в первом ряду, начальник спецотдела, нетерпеливо ожидает последнего "пиль", чтобы броситься и уничтожив вчерашнего друга, выслужиться и сделать себе карьеру.
- Факты? - спрашивает возмущенный Шеболдаев.